Мы наскоро перекусили, проверили оружие: вдруг в самый ответственный момент сломается меч или не взорвётся бомба? - и направились через чёрный ход на поверхность. По дороге Эйдан вывел из бокового туннеля уцелевшего пятнадцать лет назад слизня и пошёл вместе с ним в авангарде войска.
Выбрались наружу (а так как нас было сто двадцать человек (в полтора раза больше, чем при Смита), выходили мы долго) и, рассредоточившись, скрываясь в тени зданий или деревьев, зашагали к центру города: селение располагалось на самой его окраине.
Большую часть пути мы одолели без всяких затруднений, так что даже стало казаться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. И в качестве платы за такую удачу примерно в полумиле от дворца на какой-то длинной и широкой улице на нас напал большой вооружённый отряд скелетов.
Они наткнулись на нас случайно, но, заметив, быстро сориентировались и практически окружили нас на отрезке улицы, зажав между тремя домами с одной стороны и ещё тремя - с другой. Нам ничего не оставалось, кроме как прорываться с боем.
Одного скелета, очевидно, отправили за подкреплением: он отделился от основной группы и заспешил по направлению к дворцу, где располагался их главный гарнизон. Увидев это, я не поленился сообщить Эйдану; он сразу понял, чем нам это грозит, и отдал категоричный приказ убивать монстров максимально быстро, чтобы нас самих убить не успели.
"Главное - не бояться, - наставлял я в подполье молодых неопытных бойцов, которым было страшно даже мысленно произнести слово "скелет". - У них, как и у любого противника, есть слабые места. Если вы сильно ударите скелета по ногам, то он упадёт, и встать ему будет очень трудно. Если сломать ему хотя бы одну руку, он не сможет выстрелить в вас из лука; если обе, то вообще ничего не сможет сделать. И, как и у нас, людей, мощный удар в грудь или в голову может привести к смерти. Так что не бойтесь - бейте, куда получится, главное - сильно!!!"
Мои слова не были забыты: революционерам удалось уничтожить первый отряд скелетов минуты за две; им даже не пришлось выкладываться по полной - здесь ходячие костяки были такими же слабыми, как и в реальности "трёх девяток", которую я покинул (дайте-ка подумать) две - всего две?!!! - недели назад. Некоторые не очень умелые бойцы, к моему удивлению, дали мне фору, уложив больше монстров, чем я; а я лично укокошил девятерых.
Почему я говорю "первый отряд"? Да потому, что вслед за ним нас настиг и второй - то самое подкрепление, которое успел вызвать маленький скелетик. Теперь врагов было не пятьдесят, не сто - почти что двести пятьдесят! Четверть тысячи! По два на каждого из нас! И мы должны были их всех победить, чтобы осуществить свой весьма дерзкий план.
На этот раз нам пришлось потрудиться. Повсюду воздух разрезали стрелы, выпущенные скелетами-лучниками, мелькали кинжалы простых скелетов, а сами они довольно легко увёртывались от наших тяжёлых мечей, заставляя нас злиться и совершать ошибки.
Десять минут спустя нас осталось около сотни, их - раза в два больше. Я спасался тем, что постоянно маневрировал и махал клинком совершенно не предсказуемым образом; скелеты не могли в меня попасть, а я в них - мог.
Но такая схватка выматывала нас, а меня - особенно: я не Супермен, чтобы часами напролёт непрерывно двигаться. Прошло пятнадцать минут после начала боя; из нас в живых остались девяносто пять человек, а к скелетам прибыло ещё одно подкрепление, и теперь их было едва ли не больше, чем вначале. Я понял, что долго мы не продержимся.
Эйдан, кажется, тоже это осознал - и отдал приказ не пытаться уничтожить отряд врагов, а прорваться в направлении дворца: может быть, по пути мы их всех и одолеем.
Мы сосредоточили натиск на той части подразделения противника, которая находилась у нас на пути; небольшая группа (во главе со мной) обороняла тыл от остальных скелетов.
Такая тактика возымела успех: за пять минут мы продвинулись метров на сто и, потеряв всего пятерых или шестерых, отправили в мир иной (или куда они там уходят) несколько десятков скелетов. Эта удача взбодрила нас, подарила измученным бойцам второе (если не третье) дыхание, и мы стали драться ещё яростнее: глупо будет проиграть битву, когда мы так близко к цели.
Скелеты разгадали наш план и удвоили усилия, чтобы не подпустить нас к дворцу. Но нами овладела тупая жажда разрушения; мы с самого начала были готовы к грандиозному мочилову - и вот оно пришло. Мы действовали, словно персонажи из компьютерной игры, не зная ни страха, ни жалости; мы знали, что сражаемся за правое дело, и это воодушевляло нас сильнее каких бы то ни было пафосных речей.
Людям была нужна свобода, и ради неё они были готовы на всё. В том числе и на смерть. А я симпатизировал им - и помогал бороться против имеющейся угрозы, которая для нас стала общей.
В тот момент прокручивать всё это в уме было недосуг. Я рубил своим зачарованным мечом (удивительно, что этот бонус не исчез при моём уходе из мира 999; наверное, оружие каждый раз автоматически переключалось на подпитку из энергосферы новой реальности) грязно-серые кости врагов, защищая в первую очередь тех троих, кто нёс бомбы и до кого ни за что не должны были добраться скелеты, которых становилось всё меньше...
Вдруг, на секунду обернувшись, я увидел, что Лайам - один из трёх "бомбистов" - передаёт по цепочек свой боеприпас в авангард отряда.
- Эй, ты что?! - крикнул я, продолжая вести нескончаемую оборону тыла нашего маленького войска.
- Эйдан сказал, что один хороший взрыв - и путь будет открыт! - ответил Лайам, беря в руки свой арбалет. - Правда, нас может костями сломанными закидать... но это пустяки...
- Хорошо, действуйте! - сказал я и сконцентрировался на своих непосредственных противниках: когда я отвлёкся, они стали меня понемногу теснить.
Поразительно: ещё пару месяцев назад я вообще о том, что значит сражаться на мечах, имел лишь самое общее представление; а теперь я (благодаря своей незаменимой способности к быстрому обучению) владел клинком не хуже заправского фехтовальщика. Ну, у меня было много практики...
Короче, махался я так, что всем оставалось только нервно курить в сторонке. Я вообще по жизни почти всегда входил в топ-лист (ну... почти всегда), и сейчас моя страсть к первенству, по сути, делала всю работу за меня - моё тело было лишь объектом её воздействия.
За моей спиной (ну правильно: я же находился в арьергарде отряда, лицом к скелетам, атакующим наш тыл) прогремел взрыв; во все стороны (как и предполагал Лайам) полетели расколотые на куски кости, одна из них врезалась мне в затылок. По победным крикам бойцов я понял, что их затея удалась: основные силы скелетов взлетели на воздух, освобождая дорогу к резиденции диктатора Крэнга.
А передо мной стояли только десять или двенадцать врагов, на глазах (если можно так выразиться) у которых в один миг была уничтожена сотня, если не больше, таких, как они. Понятное дело, им было страшно.
И, посчитав, что эту битву они проиграли, они синхронно развернулись на сто восемьдесят градусов и пустились наутёк.
Я не стал их преследовать.
Теперь ко дворцу мы не шли, а бежали; проснувшиеся от звуков боя жители выглядывали из окон, и, видя, что мы победили такую большую армию ненавистных им гвардейцев, либо в страхе прятались в своих домах, либо (таких было больше всего) радостно кричали нам вдогонку, либо выскакивали на улицу (некоторые - в чём были) и присоединялись к нам.
Когда отряд подошёл к решетчатым воротам самого главного здания в городе, нас стало человек семьсот - и люди продолжали прибывать, не желая оставаться в стороне, когда у них на родине творятся великие дела.
Охраны видно не было: наверное, все попрятались - нас побоялись. Эйдан сказал что-то своему слизню, и тот, благодаря своей желеобразной консистенции, просочился через дыру в решётке, подполз к замку и кое-что там сделал. Что-то громко клацнуло, и створки начали раскрываться.
