Я направился прямо туда, в глубь острова, намереваясь найти временное пристанище под густыми по случаю середины лета кронами.

Под ногами появилась трава, по мере моего продвижения становившаяся всё гуще, стали попадаться небольшие кустарники. Один я узнал: это была гавайская "брусника" под названием "охело" - маленькие бело-розовые ягоды. Я обрадовался: наконец-то - еда! В последний раз я ел утром, ещё в самолёте, так что сейчас просто невыносимо хотелось пожевать чего-нибудь.

Я присел и за несколько минут полностью обчистил обнаруженный куст. Есть хотелось уже меньше, но - всё равно ощутимо. Я посмотрел по сторонам. Нет, больше ничего съедобного в пределах видимости не было.

Я вздохнул и пошёл дальше.

Пристально вглядываясь в туманную пелену дождя впереди, я увидел среди деревьев что-то большое и коричневое, но - неподвижное. Следовательно, это не зверь и вообще вряд ли живое существо. Я направился прямиком к данному объекту - мне просто было интересно узнать, что же это такое.

Вскоре я понял, что это бревенчатая хижина, и невольно ускорил шаг. Вот где переночую! Уже подойдя вплотную, я заметил, что двери нет, а вместо неё зияет пустой тёмный проём, но этом меня не остановило.

Я вошёл внутрь и осмотрел интерьер, вернее, то, что было видно в потоке света, поступающем сквозь прямоугольную дыру в стене. Из мебели там находились лишь грубо сколоченные стол и стул; и на последнем сидел... скелет!

Не к месту вспомнилась шутка про "смертельно убитый труп погибшего мертвеца". Я в страхе попятился, но, выждав пару секунд, убедился, что это обычный человеческий скелет, не двигающийся и вообще не проявляющий никаких признаков жизни после смерти, и снова приблизился.

Скелет сидел, прислонившись к стене и свесив голову (ну, то есть череп) на грудь, одетый в остатки гавайской рубашки и дорогущих брюк, и держал что-то в своей костлявой руке. Взяв это и вынеся на свет, я понял, что человек, чьи кости остались белеть в хижине, умер, сжимая в руке обыкновенную тетрадь в клетку, листов этак на сорок восемь, с модным рисунком на обложке: на красном фоне в центре - надпись "Enter password" и узкий белый прямоугольник под ней, как будто в самом деле для ввода пароля. Пролистав тетрадку, я с удивлением обнаружил, что она исписана почти до конца. А пошарив глазами по полу помещения, я нашёл и то, чем она была исписана, - обыкновенную шариковую ручку.

Я попытался расписать её на своей ладони, но ни одной линии нарисовать не удалось. Очевидно, этот человек умер так давно, что даже чернила засохли от времени. Да и оставалось их вообще-то совсем немного.

Ладно, изучение записок мертвеца можно отложить до утра, а пока надо вздремнуть. День был слишком насыщен событиями, чтобы остаток его потратить на чтение.

Я положил стул набок у входа, чтобы задержать дождевую воду, а то на мокром полу спать будет неуютно; расстелил у стены сдутый спасательный жилет, разделся, выжал вещи, насколько смог (но они всё равно оставались ужасно мокрыми), и залез под импровизированное резиновое покрывало.

Обычно я страдал бессонницей, но сейчас в небытие провалился практически мгновенно.

Ну, вот так я и оказался на острове. Но события следующего дня полностью развеяли мою уверенность в том, что он именно такой, как мне кажется.

Проснулся я рано: солнце только начало подниматься над деревьями. Туч на небе как будто вовсе и не было: вместо мокрой тёмно-серой гадости на востоке полыхал целый спектр красок - тоже, кстати, мокрый; наверное, дождь закончился глубокой ночью, потому как влажность воздуха всё ещё зашкаливала.

Стул всё-таки не сумел сдержать напор стихии, так что очнулся я в огромной луже, в которую превратился пол хижины. Чертыхаясь, выбрался из-под маленького спасательного жилета (под ним приходилось спать, прижав колени к груди), который немного подмок за ночь, отряхнулся от грязной воды (пол вообще-то был земляной), прошлёпал босыми ногами к столу, где вечером разложил одежду для просушки. Огорчённо застонал, поняв, что вещи почти не высохли, особенно пиджак. Ну, ничего: подсушу на себе.

Короткая пробежка по лесу в поисках еды... К счастью, кустов с ягодами в лесу было много; мне даже не пришлось далеко отходить от своего, с позволения сказать, нового дома.

Утолив голод (и, может, даже жажду: в ягодах было много сока), я вернулся в хижину и, взяв тетрадку из рук мертвеца, где я её вчера оставил, и безжалостно смахнув его кости со стула (наверное, на мои просьбы освободить место по-хорошему он не откликнулся бы), погрузился в чтение.

Сначала записи казались мне бредом умирающего маразматика, но вскоре мне стало интересно, а уже через пару минут заметки мёртвого ныне человека читались, как приключенческий роман. Этот неизвестный писал на английском языке, но я понимал почти всё, по ходу придумывая контекстный перевод неизвестных слов и выражений.

"Я, Адам Смит, попал на необитаемый остров.

Для того, кто когда-нибудь прочтёт мои записки, сообщаю: мне сорок пять лет, я из Лос-Анджелеса, а сюда попал после крушения океанского лайнера, на котором я плыл на Гавайи. И вот - не доплыл.

Если мне суждено будет так и умереть на этом острове, то я завещаю всё своё оставшееся в Америке имущество старшему сыну (младшего всё равно тётя воспитывает).

Мне кажется, что, пока я здесь, мне понадобится какое-нибудь убежище. И я принимаюсь за постройку шалаша: хижину сейчас просто не осилю. Может, позже...

Если что, это был мой первый день пребывания на острове. В дальнейшем для датирования записей я буду указывать номер дня, то есть - как давно я здесь оказался.

День второй.

Ночь провёл в шалаше. Видимо, пока я спал, прошёл дождь, потому что, когда я проснулся, всё вокруг было мокрым.

У меня ещё осталась сумка, поэтому мне есть куда складывать ягоды. Зачем складывать? Ну, я решил погулять по острову, осмотреть лес, поплавать в море... Короче, я устраиваю себе выходной.

Тетрадку беру с собой: вдруг что-нибудь интересное записать придётся?

...Прошёл пару сотен метров - и застыл, как вкопанный. Чёрт, это же... яблоня! Ну, попал я сюда удачно - сейчас только начало августа, так что яблок должно быть много. Так и оказалось: много зелёно-жёлтых и жёлто-красных спелых фруктов. Их тоже наберу - на всякий случай.

Эх, лучше бы бананы нашлись: мне они больше нравятся. А яблоки ещё кисловатые. Но - хоть какая-то еда.

...На пляже хорошо; мягкий песок, тёплая вода, яркое солнце... Но это я просто так пишу - для полноты картины событий. Может быть, у меня получится настоящий дневник написать...

В ближайшие дни я буду ходить по острову и составлять его карту, - просто чтобы не скучно было, а то здесь нет ни книг, ни Интернета, так что заняться решительно нечем.

Поразительно: животных вообще не встретил. Птиц тоже нет - совсем!!! Только лес - площадью, по моим прикидкам, около двух квадратных километров. Не понимаю: как так могло получиться?!

В море, кажется, видел рыбу: она далеко была, и я не уверен... А, впрочем, теперь уверен: она подплыла ближе. Поймать точно не смогу, но я рад, что хоть какую-то живность увидел, пускай и не на самом острове; а то мне уже начало казаться, будто здесь прошёл апокалипсис. Ха-ха... но, наверное, это не очень смешно..."

На следующей странице была нарисована довольно точная, но не слишком подробная карта острова. Во всяком случае, контуры береговой линии и леса были обрисованы чётко; каждая неровность, очевидно, была важна.

Моё внимание привлёк странный объект, судя по карте, располагающийся на ровной поляне в юго-восточной части острова. Простой прямоугольник на палочке, которым это было обозначено, походил на транспарант, на табличку-указатель, наконец, на воткнутую черенком в землю лопатку. Подписано сие художество было просто - "порт."; точка после четырёх букв наводила на мысль, что это - сокращение от какого-то более длинного слова. Но какого? "Портал", что ли?