— Конечно!

— Спасибо.

Отдаю ей ключи и собираюсь уже уходить, как он вскрикивает.

— Ох, совсем забыла, — бежит куда-то в комнату и возвращается с конвертом, — вот, это деньги, которые мы собрали для тебя. Немного, но хоть что-то.

Она отдает мне конверт, а мне неловко.

— Ты бери, — настаивает она, — это от чистого сердца. Тебе не потребуется, на ребят потратишь.

— Я даже не знаю, как вас отблагодарить, — говорю я ей.

— Никак, ты лучше поправляйся... и звони, если сможешь.

— Хорошо.

Возвращаюсь к себе. Мужчин уже нет, наверно, ждут в машине. Последний раз обхожу всю квартиру... как будто и не было жизни... все былое превратилось в какую-то дымку, размытое пятно. Нет, я ничего не забыла, просто стала меньше думать о прошлом — стараюсь жить настоящим, даже думать о будущем. Нашу с Олегом комнату покидаю быстро, нужные мне вещи уже в машине. В комнате мальчишек задерживаюсь... Двухъярусная кровать старших заправлена, на кроватке младшего сидят игрушки... Полка с книгами, так любимыми Вовкой, немного опустела — сын просил привести ему часть книг. На столе в рамке стоит фотография мальчишек, которую я сделала летом... подхожу и забираю ее... это единственное, не считая вещей, что я хочу забрать с собой из этого дома, то, что поедет со мной в Америку... возможно, я уже никогда не окажусь здесь... возможно, мне больше ничего этого не увидеть. Так пусть, умирая, я буду смотреть на своих сыновей...

Стремительно бросаюсь к выходу. Закрываю двери и бегу прочь, на улицу. Воздух, мне нужен воздух! Мне нечем дышать!

Прихожу в себя уже в машине. Я сижу на заднем сидении, Вэл рядом. Обнимает меня и крепко прижимает к себе.

— Мы справимся, маленькая моя... — тихо шепчет он. — Мы все преодолеем, только не сдавайся, прошу... я без тебя не смогу... умру...

Закрываю глаза и стараюсь ни о чем не думать. Просто сижу и дышу запахом моего любимого мужчины, запоминаю его. Мне сейчас ничего не нужно, просто знать, что я важна для кого-то, что я обязана бороться... что смерть можно задержать...

Мы почти подъезжаем к дому родителей, как мне на глаза попадается вывеска парикмахерской.

— Кость, останови, пожалуйста, здесь, — обращаюсь я к брату.

— Хорошо.

— Вера, что ты задумала? — Вэл пристально смотрит на меня.

— Ничего, — успокаиваю я его и улыбаюсь, — просто хочу немного волосы подрезать, давно ничего с ними не делала. Справитесь с вещами без меня?

— Справимся, — говорит Вэл, но чувствуется, что моим словам он верит. — Не задерживайся, прошу, и не делай глупостей.

— Хорошо.

Быстро целую его в губы и покидаю салон автомобиля.

Волосы всегда были моей гордостью. За всю свою жизнь я никогда их не красила, подстригала не больше, чем на пару сантиметров раз в месяц. Но ведь скоро от них ничего не останется... химиотерапия съест их полностью... но это в будущем, а сейчас...

— Здравствуйте, — обращаюсь я к приятному молодому человеку, которого встречаю за стойкой в салоне, — у вас объявление висит о приеме натуральных волос.

— Здравствуйте, — отвечает он мне, — да, вы правы.

— Такой длины вам подходят? — показываю я на свою косу.

— Да... — парикмахер видно удивлен моим предложением. — Вы что? Хотите ее отрезать?

— Хочу и отрежу, — уверяю я его. — Так возьмете?

— Конечно!

Через час на моей голове красуется вполне приятная стрижка. Моя мама сказала бы про нее «стрижка под мальчика», но меня это устраивает, как и та сумма, которую я получила за свою косу. Мне не важны эти деньги, я хочу, чтобы они пригодились моим ребятам.

Несмотря на добровольное расставание с шевелюрой, я иду домой в приподнятом настроении. Мысли о скорой смерти уже так не пугают. Быстро поднимаюсь в родительскую квартиру, открываю дверь. Меня почему-то никто не встречает...

Но тут из кухни выскакивает мама, за ней Вэл. На нем нет лица, а мама плача произносит:

— Вера... Олег приходил... он забрал детей... оставил тебе записку... прости, я ничего не могла сделать...

Дрожащими руками она протягивает мне смятый листок бумаги. «Нужны дети — плати деньги...»

Боль... ужасная, нечеловеческая боль атомной бомбой взрывается в моей голове... пространство вокруг меня превращается в какую-то густую, липкую массу... шум крови в ушах перекрывает все звуки — я не слышу, что кричит мне подбежавший Вэл... темнота поглощает мое сознание... дети... мои дети...

Олег

Женщины любили Олега с самого раннего детства, а он любил их. Купаясь с младенчества в женском внимании и заботе, он должен был вырасти инфантильной и нарциссической личностью, но вышло немного по-другому. Себя Олежек любил и баловал, но вот к девушкам относился, как к вещам. Поиграл, «поимел» и выбросил. Зачем беречь старое, если новое само лезет в руки. Женщины становились жертвами внешней красоты Олега, а если к этому добавить его способности очаровать любую, то отбоя от поклонниц у парня не было.

Олег постоянно усовершенствовал свои способности к очарованию — поддерживал тело в форме, читал, играл на гитаре, в общем, «не щадил живота своего». Для чего же ему нужны были все эти победы, столько женщин? Все крайне банально — деньги. Чуть ли не с пеленок он понял одно: работа категорически ему противопоказана, да и зачем ему работать, если родная маменька сделает для сына все, лишь бы любимый Олежечка ни в чем не нуждался.

— Сынок, — причитала мать постоянно, — еще успеешь наработаться, не переживай, я все за тебя сделаю.

Олег и не переживал. Он все запоминал и учился. И, хотя мать баловала сына без меры, не рос лентяем. Олег понимал, что, если он хочет прекрасное богатое будущее, нужно немного потрудиться, только к любой работе надо подходить с умом. Выгода должна быть всегда и везде! Таков был жизненный девиз Олега.

Вейнов мечтал, что женится на богатенькой дуре, будет петь ей дифирамбы о любви, ублажать в сексе — это все можно вытерпеть, ведь у него появятся большие деньги, и не надо будет работать. Только не везло доморощенному мачо никак — женщины постарше попадались в его ловко расставленные сети, но зацепиться ни за одну не удавалось. А жить красиво хотелось с каждым днем все сильнее! И тут в его жизни появилась Вика. Любви между ними не возникло ни тогда, ни спустя годы, но крепкие, товарно-денежные отношения связали их так сильно, что они срослись между собой навеки.

Красивая, пользующаяся популярностью, не грезящая о вечной любви, Виктория стала прекрасной любовницей, а затем и компаньоном в махинациях с деньгами. Началось общение пары примитивно: Вика предложила Олегу приличную сумму за... совращение своей младшей сестры. Сначала Олег категорически отказался, но она умела убеждать, да и сумма, предложенная Викой, звучала заманчиво — спустя пару дней согласие на аферу было дано.

Олег быстро уговорил Веру пойти к нему, подпоил девушку, а потом совершил задуманное. Кто знает, как сложилось бы произошедшее дальше, если бы Вера не забеременела. Вот тут Олежек по-настоящему струхнул. После признания девушки бросился сразу к Вике, выяснять отношения, но та ответила просто:

— Я заплатила за одно дело. То, что Верка беременна, не моя проблема. Надо было головой, а не членом думать. Сам решай, как быть. Только хочу предупредить заранее — если мои родители узнают, что ты совратил сеструху за деньги — сидеть тебе долго-долго.

А сидеть Олежка не хотел, потому что знал — на зоне таких смазливых, как он очень сильно «любят». Выкрутился он из этой ситуации с горем пополам: женился на Вере. Одну проблему решил, но появилась другая — гулять, как раньше, Олег не мог: в их маленьком городке любой донесет жене и тестю, что муж не верен, а тесть предупредил на свадьбе:

— Пожалуется Вера на тебя, ничего не побоюсь — пристрелю, как пса безродного.

Понял тогда Вейнов — не врет тесть, поэтому сразу после свадьбы решил переехать в другой город. Первое время вел жизнь примерного семьянина, даже на работу устроился, но надолго его не хватило. Душа требовала праздника, а где его взять, если дома зашуганная жена, которая и рта без его разрешения боится открыть.