Немного утешало меня, что и Семён выглядел не лучшим образом… Краснолицый, потный, запыхавшийся после десяти минут активного боя. Он привык побеждать в наших схватках… Вот и теперь, парень не собирался нарушать традицию.

Правда, Семён был немного удивлён моим сегодняшним, явно затянувшимся, сопротивлением… Но силы на этот раз оказались, примерно, равны. И я держал позицию, не пятясь, как обычно, к краю поляны…

Хоть мой противник уже изрядно подустал, он всё продолжал наседать. Да только запала на заключительную атаку у Семёна явно не оставалось… Выдохся, голубчик!

Сохраняя силы, мой противник перестал, наконец, безрассудно бросаться вперёд… Понимая, что действия напролом не привели, на этот раз, к желаемому результату, он решил поменять тактику. Теперь Семён, обливаясь потом, выжидал, когда я и так сам рухну в полном изнеможении на траву, и первый взмолюсь о пощаде. А уж у него-то здоровья хватит потянуть ещё чуть-чуть резину!

Естественно, мой тактически хитрый соперник, уже считал себя победителем в нашей схватке… И вот тут мне удалось его поймать!

Собрав все последние силы в кулак, я выбросил вперёд правую руку с бастардом, тяжёлую, словно налитую свинцом… Не очень ловко оплёл своим клинком чужой меч, обхватил покрепче десницу левой ладонью… И рванул бастард двумя руками – на себя, и чуть в сторону. Так, как учил во сне Августин.

Получилось, правда, несколько коряво, но вполне эффективно. Опешивший Семён ничего не понял… Он забыл главное правило воина – всегда крепко держать в руках своё оружие. И не расслабляться, пока победа балансирует на весах удачи… Мало того, в момент контратаки противника, самонадеянный соперник сжимал свой тяжёлый двуручный меч всего одной рукой.

Наверное, со стороны Семён, в эту минуту, выглядел и эффектно. Физически сильный, статный брюнет с мужественным лицом… Не каждый сможет вот так, одной десницей, запросто, управляться со столь специфическим оружием, как двуручник. Да только бой на мечах – это тебе не красивые позы…

Оружие противника, кувыркаясь, полетело в траву, а Семён, лишившись тяжёлого двуручника, потерял равновесие. Здоровяк попятился от меня, и сел на землю, вытаращив дико глаза… Челюсть у него отвисла от удивления. А ещё через секунду парень скривился от боли, энергично тряся ушибленной правой кистью… Он недоумённо переводил взгляд с меня на свой меч, поблёскивавший в траве.

– Ни фига себе… Как это? Ты чего, сука?! – заорал, наконец, Семён, продолжая сидеть на земле, голосом, полным обиды, злости и растерянности. – Больно же ведь!

А я ткнул дрожащим от напряжения затупленным остриём бастарда в грудь поверженного противника и, тяжело дыша, произнёс:

– Всё… Ты убит.

– Тихо, Сёма, тихо! – раздался за моей спиной спокойный голос Вадима. – Всё было по-честному. Мало, что ли ты Захару синяков своим двуручником понаставил? А сам получил раз, и уже стонешь… Никто тебе не виноват – меч надо держать в бою крепко! Ступай, охлади кисть в озере… Потом подойдёшь к нашим девочкам, они тебе обработают ссадины йодом и примочки поставят, если надо. Привыкай… У нас тут не шахматный кружок!

Семён что-то зло ворча, поднялся, подобрал левой, здоровой рукой своё оружие с земли и направился к воде. Ладонь Королькова опустилась на моё плечо…

– А ты меня сегодня опять удивил, – задумчивым голосом произнёс Вадим. – То мечу своему какое-то странное имя придумал, то, вот, теперь… Я ведь тебя этому финту не учил. Исполнено, правда, слабовато… Чуть травму товарищу не нанёс! Но прогресс в фехтовании ты демонстрируешь потрясающий… Что есть – то есть! Где-то ещё уроки фехтования берёшь?

– Самостоятельно осваиваю… По видеороликам из интернета, – соврал я.

Вадик скептически хмыкнул в рыжие усы, но промолчал. А я вдруг подумал – интересная штука получается… Фехтованием на мечах в реальной жизни мне посоветовала заняться Алина. Главным образом, для того, чтобы стать непобедимым воином в своих снах… Ради появление мышечной памяти в иллюзорном мире, и точных, осознанных движений тела там, где оно – одна лишь видимость. Плюс поддержание хорошей физической формы наяву, конечно… Но сегодня напротив – именно сон помог мне в реальной жизни!

Благодаря ночной галлюцинации, я вышел победителем из, казалось бы, безнадёжной ситуации, в которую попал наяву. Шансов победить Семёна у меня, ведь, почти не было… Живи я в средние века, и сражаясь в настоящем, а не в учебном бою, приём, выученный во сне, возможно, спас бы мне жизнь. А противника моего – убил. По-настоящему! Получается, иллюзия может вполне серьёзно воздействовать на реальность… Даже в вопросах жизни и смерти! Вот это да…

***

Фёкла и Наташа, тем временем, развели костёр и повесили над огнём сразу три вместительных, закопчённых котелка. Традиционный обед на всю нашу ораву… И вскоре в них забулькало, заклубилось аппетитное варево.

Девушки у огня, в своих длинных, до пят, вышитых старинных сарафанах, выглядели настоящими средневековыми красавицами. У обеих за плечами были тяжёлые длинные косы, почти по пояс. Только у Фёклы – светло-русая, а у Наташи, как у потомственной терской казачки – тёмная, под цвет озорных, с вечной смешинкой, чёрных глаз…

Закончив с поединками, мы собрались, уставшие и разгорячённые, вокруг костра. Сбросили на траву свои тяжёлые кольчуги и шлемы, отстегнули латы… Кое-кто вообще разделся по пояс и теперь сидел на поляне с обнажённым торсом, щурясь под полуденным, осенним солнышком. Девушки раздали всем деревянные ложки и ломти хлеба, разнесли котелки по нескольким группам реконструкторов…

Сегодня на обед в клубе была уха. Естественно, по настоящему древнерусскому рецепту, как и всё у пиарщика Королькова… Наташа, следуя заветам Вадима, носившегося со своим "фирменным" чаем, умело преподносила каждый раз и свой готовый продукт, разжигая заранее наше любопытство и аппетит.

– Правда, – уточнила главная стряпуха, – вместо положенной стерляди и осетрины сегодня мелкая чернобрюшка с плотвой… Уж не обессудьте! Чем богаты… Зато выловленная нами с Фёклой своими руками утром в озере! А душистые травы-корешки в рыбный бульон брошены почти такие же, как и рекомендовано предками в Сильвестровском «Домострое…»

Впрочем, придираться к поварихам причин у нас не было. Наташа с Фёклой своё дело знали. Уха получилась наваристая и вкусная… Или это мы все так тут проголодались, после физических нагрузок?

Наверное, дружный стук деревянных ложек по железным бокам и дну котелков, звучал для раскрасневшихся у костра девушек музыкой… На некоторое время над поляной воцарилась сосредоточенная тишина, нарушаемая лишь этим глухим, дробным звуком.

Я ел уху из одного, общего котелка с Семёном, и ещё четырьмя реконструкторами. Сидя на траве вокруг закопчённой посудины, мы наперегонки черпали горячее варево, не отвлекаясь на разговоры… В большой семье, во время еды, клювом не щёлкают!

Мельком я заметил, что ложку, мой спарринг-партнёр, крепко сжимал в правой, вроде бы, пострадавшей недавно, руке… Пальцы и тыльная сторона кисти у парня были щедро измазаны йодом и зелёнкой. Девчонки с лечением раненного явно переусердствовали! Не так уж он и покалечился, сколько на него лекарств израсходовали…

Семён ел с огромным аппетитом, совсем не как раненный, изредка бросая сердитые взгляды в мою сторону. Из-за полученной парнем лёгкой травмы, заключительный этап нашей с ним тренировки, тем не менее, был окончен сегодня досрочно. Пока девушки лечили раненного, я, оставшись без противника, целый час ещё сражался в одиночестве, с деревянной крестовиной…

Сейчас, жующий горбушку Семён был похож на большого обиженного ребёнка, который не собирается разговаривать со взрослым, сделавшим ему больно. Я виновато спросил:

– Как рука? Извини, не хотел… Так получилось.

Побеждённый соперник зачерпнул разварившуюся рыбку, в стремительно пустеющем котелке, прямо у меня из-под носа (я смиренно промолчал!), и отрывисто бросил:

– Если новый приём выучил – предупреждать надо! Я бы ждал незнакомую контратаку, и так просто победу не отдал.