– В искусстве владения мечом существует всего семнадцать приёмов,– меланхоличным тоном поучал он меня, разгорячённого схваткой. – Все они начинаются с пяти атак… Это тебе надо запомнить, как "Отче наш". Когда соперник рубит сверху с правой стороны, следует отвечать атакой гнева с правого же плеча. Вот так…

Если твой враг самонадеян, глуп, или неопытен, и слабо сжимает меч в руке, – должно немедленно этим воспользоваться! Быстро сцепляйся с ним оружием… И закручивай с силой свой клинок вокруг его лезвия! Вот так… Этот приём позволит тебе обезоружить противника в ближнем бою. Самое же главное в поединке – это почувствовать миг… И нанести решающий удар, когда соперник увлечётся своей атакой и ничего, кроме неё, уже не видит. Вот так, примерно!

Августин резким и ловким движением выбил меч из моих рук и приставил клинок к горлу. Я замер, боясь пошевелиться, чувствуя пылающей кожей холодную, острую сталь под кадыком. Мастер опустил оружие, и поднял с земли мой меч.

– Хороший клинок,– задумчиво произнёс он, рассматривая незнакомую витиеватую надпись на лезвии и драгоценные камни на рукояти. – Дорогой… Слишком хорош для обычного паломника. А ты способный ученик, странник!

***

С Алиной, первые три дня, в этом средневековом сне, мы виделись нечасто. Времени на общение почти не оставалось. Я с Августином с самого раннего утра и до позднего вечера махал мечом во дворе… Мастер честно отрабатывал полученную вперёд плату. Девушка же возилась целыми днями со старухой-знахаркой на кухне по хозяйству, постоянно бегая с плетённой корзиной в замок на базар, за провизией… В пятницу, после утренней тренировки, Алина поймала меня во дворе и шепнула на ходу:

– Есть разговор… Давай после обеда прогуляемся по окрестностям.

…Жаркое солнце перевалило за середину четвёртого дня нашего пребывания в средневековье. Мы с мастером, уже изрядно разгорячённые с раннего утра учебными схватками, провели ещё один бой, и я смиренно попросил наставника позволить мне немного перевести дух… Августин не стал возражать.

Чем ближе было воскресенье и время его отъезда из деревни, тем более угрюмей делалось лицо мужчины… Я поймал себя на мысли, что ещё ни разу не видел улыбки на губах мастера. Да и на слова он был крайне скуп… Только изредка бросал во время занятий в мою сторону внимательные и, как мне казалось, любопытные взгляды.

…Когда последние крестьянские дома остались у нас с Алиной за спиной, а впереди замаячил тёмный лес, девушка, наконец, прервала молчание:

– Знаешь, какой праздник будет в замке в воскресенье? Публичная казнь… Будут рубить голову деревенской ведьме.

Я присвистнул:

– Вот оно что! Так это плотники, оказывается, на площади помост под плаху сколачивали. Мда… Развлечения тут у народа специфические.

– И это ещё не всё… Ведьма, шестнадцатилетняя девчонка, – невеста нашего Августина. Осенью у них должна была состояться свадьба. С зимы готовились… Старуха-знахарка, кстати, мать этой несчастной девушки.

– Да… Дела, – выдавил я.

Растерянные, с тяжёлым сердцем, мы вернулись в дом Августина…

***

Наступила суббота, последний, пятый день наших занятий с мастером. Утро началось, как всегда, с учебного поединка во дворе. Звенели привычно клинки, брызгали искры от чиркающих ударов стали о сталь. Но… То ли мой наставник был в плохой форме в это утро, то ли мастерство новичка во сне начало приближаться к уровню мастера, только я с ликованием вдруг понял, что побеждаю в поединке!

Меч сверкал в моих руках, словно молния… Я чувствовал себя быстрее, моложе, сильнее и проворнее своего учителя! Ощущение близкой победы над мастером пьянило… Но – увы! Меня захватил мальчишеский азарт атаки. И глупая самонадеянность была тут же наказана.

Неожиданная подсечка сбила с ног, опрокинула на спину… Не успел я опомнится, как уже лежал на утоптанной земле, беспомощно раскинув руки в стороны. В грудь мою упиралось остриё меча противника… Я, с раздосадованной гримасой, попробовал было подняться, но клинок придавил меня к земле.

– Кто ты такой, странник? – тихо молвил Августин, не убирая меча.– Ещё пара уроков, и я, пожалуй, не смогу тебя преодолеть… Хотя всего четыре занятия назад ты не представлял для меня никакой угрозы! Так быстро обычный человек не постигает мою сложную науку…

Откуда появляется этот твой меч с непонятной надписью на клинке? И куда он пропадает после наших поединков?! На поясе ты его не носишь, в доме моём не хранишь…

Не очень-то вы с сестрой похожи и на паломников. Божьим людям больше пристало полагаться на силу молитвы, ежедневно посещать храм… А ты старательно учишься науке убивать!

Я чертыхнулся про себя – действительно, мы с Алиной совсем тут расслабились… Надо было в местную церквушку хоть раз заглянуть за эти дни, по свечке поставить. Хороши паломники! Люди не дураки, всё подмечают…

Мастер же задумчиво продолжал:

– А знаешь, что я вчера обнаружил, когда ты с сестрой ушёл в сторону леса? Те три золотые монеты, которые вы мне заплатили… Они исчезли! Бесследно… А когда вы вернулись в дом – монеты опять появились в моём кошельке! Вот так… Золотые существуют только в вашем присутствии. Кто ты? Дьявол? Ангел?

Я молчал, лихорадочно соображая, как можно вывернуться из щекотливой ситуации. Но на ум ничего не приходило. Вот ведь влип…

Августин с тоской глянул в мои затравленные глаза и вдруг сказал:

– Мне плевать, кто ты такой, странник… Хоть сам чёрт! Молю тебя твоим господином… Помоги спасти от смерти мою невесту! Мою Якобетту. Что хочешь за это тебе отдам…

Неожиданно он отбросил свой меч и… заплакал. Некрасиво, неумело… Ненавидя себя за эту слабость. Широкоплечий, бородатый воин с сильными руками и крепкими ногами, не раз заглядывавший в глаза смертельной опасности, всхлипывал и глотал сбегающие по лицу слёзы, как ребёнок. Он был сломлен… Ну, а я – просто потрясён таким поворотом событий. Что за проклятые времена выпали на долю этих людей!

Я вскочил на ноги одним прыжком, поднял с земли своё оружие… Растерянно потоптался, сжимая меч. А потом с сочувствием коснулся пальцами плеча Августина. Его беда задела и моё сердце… Уже не задумываясь над последствием своих слов, я убеждённо произнёс, глядя в потухшие, остановившиеся глаза:

– Мы её вытащим! Вот увидишь… Обещаю! Обязательно вытащим… Не знаю пока как, но завтрашний праздник местной публике мы с сестрой – точно испортим!

***

Мне необходимо было обсудить всё с Алиной, прежде чем приступать к каким-то действиям. Ну, а для начала я поинтересовался у Августина, знает ли он, где заточена Якобетта в крепости, и сможет ли нарисовать детальный план замка? Мастер печально кивнул. Но в глазах его загорелись слабые искорки надежды… Слёзы на лице высохли, и от проявления минутной слабости не осталось и следа. Он был опять собран, хладнокровен и готов к бою.

А ведь, похоже, что Августин любит свою невесту больше самой жизни, подумал я, глядя на мужественное лицо мастера. Но вслух сказал решительным тоном:

– Нам с сестрой надо будет сейчас обстоятельно поговорить… Ты же, ступай в дом и начерти подробную схему всех помещений замка. Смотри только, ничего не пропусти…

Потом я вызвал на улицу Алину. Мы вновь направились молча к лесу, подальше от любопытных глаз и ушей… Со стороны, это выглядело так, как будто двое смиренных паломников совершают предобеденную прогулку по окрестностям.

Я рассказал девушке о том, что произошло, и о моём опрометчивом обещании Августину помочь в его беде. Алина молча слушала, опустив на грудь укутанную покрывалом голову…

– Знаешь, я так растерялся, когда Августин приставил меч к моей груди и выдвинул свои подозрения, – слова прозвучали, словно оправдание. – Даже забыл в тот момент о собственной способности управлять спрайтами во сне! Вот ведь попали люди… Разве они виноваты, что родились в такую жуткую эпоху! Наш мастер минувшей ночью почти не спал. Я слышал, как он за стенкой мерил свою комнату шагами, молился и разговаривал сам с собой…