Всё остальное пространство занимали аккуратные деревенские домики, разбросанные внизу без строгого порядка. Между соломенными, в большинстве своём, и редкими черепичными крышами возвышались небольшая ветряная мельница, с медленно вращающимися крыльями, высокая часовня и деревянный храм. На остроконечном куполе церквушки ярко сиял на солнце медный крест…

Три пыльные дороги узкими лентами разбегались в разные стороны от холма, на котором стоял замок. Северная, упиралась в лес и терялась вскоре, где-то в тёмно-зелёной чаще… Восточная – петляла между крестьянскими наделами, тая в жаркой дымке за линией горизонта. А западная, разделяя деревню надвое, убегала за холмы поменьше, возвышавшиеся сразу за жилищами простолюдинов. В общем, картина сверху открывалась взору самая мирная и безмятежная… Глядя на крутые холмы, Алина мечтательно произнесла:

– Ты посмотри только, какой тут простор! Какое отличное место для полётов… Эх, разбежаться бы вон с той возвышенности, да и покружиться над здешними лесом и полями!

– Ага, – сказал я. – Не забывай только, куда мы попали… За это удовольствие тебя здесь запросто на костре сожгут! Очень не любят в этом времени летающих девушек…

***

Мы спустились с главной башни, потолкались в шумной толпе на крепостной площади, прислушиваясь, о чём говорят люди. На двух пилигримов в грубых туниках, с посохами в руках, никто не обращал внимания… Несколько крестьян торговали с земли битой птицей, овощами, зеленью и прочей местной сельхозпродукцией. В центре площади плотники деловито стучали топорами, возводя какую-то громоздкую, деревянную постройку.

Среди прочих житейских тем, люди в толпе чаще всего обсуждали предстоящий в воскресенье местный праздник. Правда, какой – я так и не понял… Ясно лишь было, что сооружаемое на площади непонятное сооружение готовили именно к этому событию.

А ещё я обратил внимание – если мы с Алиной выглядели, как вполне нормальные люди, то остальная публика смотрелась, рядом с нами, не совсем обычно. Лица, руки, все открытые участки тела у местных жителей отливали лёгкой синевой. Хотя, это было заметно только нам с девушкой. Да и то, если внимательно приглядываться к окружающим…

Я вспомнил про давно умерших спрайтов, и почувствовал себя не очень-то уютно в такой многочисленной компании покойников. Впрочем, обращать внимание на неживой цвет кожи здешних обитателей мы с Алиной перестали быстро… Тем более, что во всём остальном, жители средневековья ничем не отличались от обычных людей.

Однако, надо было приступать к тому, ради чего мы здесь оказались. И действовать предстояло мне одному. Порядочной девушке-паломнице в средние века положено было лишь молча сопровождать мужчину, скромно потупив взор… И не проявлять никакой инициативы на людях.

Я выбрал глазами в пёстрой толпе вооружённого мечом стражника… Здоровенный парень с красным, то ли от волнения, то ли от злоупотребления элем, лицом, откровенно заигрывал с молоденькой крестьянкой, торговавшей на площади куриными и перепелиными яйцами. Стражник что-то рассказывал девчонке, улыбаясь в рыжеватые усы, а та, смущённо хихикая, с явным восхищением смотрела на своего могучего собеседника… Опершись на свой посох, я дождался паузы в чужой оживленной беседе, и обратился смиренно к здоровяку:

– Добрый человек! Не поможешь ли ты бедному пилигриму найти опытного воина, который согласится преподать несколько уроков владения мечом? Нас с сестрой ждёт долгий путь в святую землю, полный опасностей и тягот… Хотелось бы перед таким испытанием укрепить не только свою душу, но и грешное тело, прости Господи!

Стражник добродушно окинул меня взглядом:

– Отчего же не помочь… Обратись в деревню к Августину, паломник. Этого мастера даже наш господин нанимает для обучения воинскому искусству новобранцев в замке…

***

Мы с Алиной вышли из крепости, спустились в деревню и без проблем нашли нужный дом. Августина здесь знали все жители. Он не только обучал искусству владения мечом местных стражников и молодую знать, но также являлся и наёмным поединщиком.

По средневековому обычаю, правовые споры тогда решались в суде с помощью оружия. Женщинам, инвалидам, старикам и прочим немощным, разрешалось нанимать опытного бойца со стороны, вместо себя, для смертельного божьего поединка. Августин как раз и был таким воином, сражающимся в суде за деньги. А судя по тому, что до сих пор он оставался в живых при столь опасном ремесле – действительно, являлся незаурядным мастером своего дела.

…На пороге указанного крестьянами дома с красной черепичной крышей, нас встретил хмурый чернобородый мужчина, лет тридцати пяти. Он явно был не в духе, но пытался это всячески скрывать…

Августин выслушал мою просьбу и сказал:

– Хорошо, странник. Я преподам тебе несколько уроков… До воскресенья. С понедельника меня в этой деревне уже не будет. Так что, в субботу – наше последнее занятие!

– Да, да… Согласен! Я слышал от крестьян – в воскресенье у вас в замке какой-то праздник.

Августин странно взглянул на меня… Лицо мужчины потемнело, а в глазах вспыхнул на мгновение огонь. Впрочем, мастер меча тут же взял себя в руки и предложил:

– Вы с сестрой можете эти несколько дней провести в моём доме. Я беру дешевле, чем на постоялом дворе в крепости. Места у меня для вас будет достаточно… Твоя сестра поживёт пока на женской половине, вместе со старухой-знахаркой. Если не против, сегодня и начнём наш первый урок. Да… Плату за обучение я беру вперёд!

По средневековому календарю сегодня был вторник…

Глава десятая

Беда Августина

Пять дней, пять напряжённых занятий провели мы с Августином. Это была бесценная практика для меня, уже почти полгода к тому времени, обучавшемуся в реальности, в клубе "Дружина", правильно обращаться со своим бастардом. Мастер меча оказался не только профессиональным воином, но и отличным наставником. Похоже, в фехтовании мне везло на учителей…

Если на первом занятии во дворе дома Августина, я ещё чувствовал некоторую робость перед опытным и хладнокровным бойцом, отправившим на тот свет не одного искусного поединщика, то с каждым последующим уроком, удары моего клинка становились всё точнее и быстрее. А внимательный глаз мастера безошибочно указывал на типичные ошибки малоопытному воину… При этом, сам он демонстрировал поистине виртуозное владение мечём!

Сначала, Августин показывал приём медленно и поэтапно, чтобы я успел всё запомнить, а потом – молниеносно и в полную силу. Словно в настоящем бою… Мой мозг во сне жадно впитывал уроки профессионала и хитрые, оригинальные финты.

Пять занятий, это – капля в море, для постижения воинского искусства! Даже с таким опытным наставником, как Августин… В реальности, эти пять дней вряд ли бы смогли сделать из меня умелого бойца. Но это наяву… А в управляемом сне, процесс обучения проходил просто с невероятной скоростью и эффективностью.

Там, где другому бойцу требовались недели изнурительных тренировок, мне хватало и одного урока. Достаточно было всего лишь запомнить, а потом постараться безошибочно повторить показанный мастером сложный приём. И – всё! Отточенные движения навсегда фиксировались в слиперском подсознании… И легко извлекались оттуда в нужный момент сновидения.

За пять занятий с настоящим воином в нереале, я прошёл путь, равнозначный паре месяцев тяжёлых упражнений с реконструкторами Вадима в действительности. Так, по крайней мере, казалось мне во сне самому. Удивительный, стремительный прогресс в обучении, похоже, поразил даже Августина… Хотя он и старался не подавать вида.

Мастер, парируя своим двуручным мечём каскады рубящих ударов, каждый раз ловко уворачивался от моего острого, сверкающего клинка. Пробить защиту профессионала, казалось, было невозможно… Сталь бастарда звенела, встретив в самый последний момент неожиданную преграду, в виде невесть откуда вынырнувшего чужого клинка, и тонко резонировала, отдаваясь через длинную рукоять в мои пальцы. Августин кружил по двору легко и мягко, как тигр, в своём жёлтом, приталенном жакете, с чёрными узорами, не забывая при этом спокойно комментировать свои движения…