В других оказались тёмно-синие джинсы стрейч, тёплый молочного цвета свитер оверсайз с широкими косами, чуть великоват, но так и надо. Невероятно мягкий и пушистый. Я даже прижалась к нему щекой, наслаждаясь прикосновением.

На ценник я уже не смотрела. Просто сорвала, не глядя, и смяла в кулаке. Не стоит переживать и расстраиваться. Я не просила мне что-то покупать, особенно за такие цены.

Шелковая блузка насыщенного синего цвета, тонкий персиковый пуловер, светлый кардиган, чёрные брюки. И даже два клатча. Интересно, что мне в них хранить? К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т

Обуви не было. И это понятно. Такой предмет надо мерить.

В небольшом пакетике с известной маркой лежал комплект белья: спортивный топ и трусики танга. Телесный свет, классика, никаких рюшь и кружев. Всё легко и просто. На первый взгляд. Оставалось надеться, что его выбирала девушка с ресепшен.

Переодевалась я быстро, то и дело бросала взгляды на дверь, прислушивалась к каждому звуку и спешила. Путалась в одежде, тихо ругалась сквозь зубы и снова спешила.

А потом застыла, не зная, что делать дальше.

Спальня была под стать номеру — шикарная, дорогая и безликая. Пустая и чужая. И это ощущение одиночества и безысходности давило.

На улице вновь начался дождь со снегом. Я подошла к окну и минут пять изучала сонный город внизу, проводила ладонью по прохладному стеклу, вздрагивая от собственных не слишком радостных мыслей.

Думай, Мари, думай.

О чём? О том, что меня загнали в ловушку и выхода нет? О том, что Стив одурманен зверем и близостью, совершенно потерял контроль и лишь приказ брата сдерживает его от ошибки, которая будет стоить слишком дорого? Или о том, что я понятия не имела, во что ввязалась и как быть дальше?

А может, о Кейт с удивительными глазами цвета расплавленного янтаря? Или о Рейфе, взгляд которого практически лишился жизни? Они двое никак не вписывались в те понятия и представления, которые нам внушали много лет. Готова спорить, это не просто совпадение. Рейф отдал ей часть себя и теперь тихо угасал. Знала ли Кейт об этом? Почему сбежала, оставив его умирать? Или почему он отпустил?

Что на самом деле происходит после того, как модифицированный выбирает себе жену и исчезает? Почему никто не интересовался? Интересовались, может быть, но деньги и связи быстро затыкают рты особо любопытным.

Я вернулась к кровати и забралась на неё, сев по-турецки.

Что я знала о браках модифицированных и их человеческих женах? А ведь практически ничего. Они вели закрытый образ жизни, гораздо более закрытый, чем их мужья. Периодически появлялись на важных приёмах, играли свои роли и исчезали. Они ведь даже про детей ничего никому не говорили. Жили своей закрытой общиной и показывали наследников лишь после достижения ими десятилетнего возраста.

Почему меня никогда это не смущало? Эта загадочность, таинственность и скрытность? Почему я, как все, предпочитала закрывать на это глаза и не задавать лишних вопросов? Не хотела привлекать к себе внимание этих хищников? Пыталась избежать неприятностей? И до чего довела нас эта политика молчания и невмешательства?

Столько вопросов и ни одного ответа.

В какой-то момент усталость взяла своё, я легла на подушки, закрыла глаза и, кажется, уснула. Потому что проснулась неожиданно. От жуткого ощущения, что в спальне не одна.

Хотя нет… не так.

Сначала в полусне я услышала щелчок замка. Но сон был таким крепким, а я так устала и перенервничала, что просто отмахнулась от звука, как от назойливой мухи. Глубоко вздохнула и повернулась на бок, крепче обнимая подушку, наслаждаясь легким ненавязчивым ароматом наволочки.

Это только через долю секунды я поняла, что рядом кто-то есть, открыла глаза и попыталась приподняться.

Не вышло.

Тень метнулась от двери в одно мгновение. И вот я уже лежала, прижатая к кровати, а модифицированный нависал сверху, сверкая изменившимся взглядом. Всё произошло так быстро и стремительно, что я даже пикнуть не успела.

— Молчи-и-и-и, — выдохнул Стив сквозь сжатые зубы и начал наклоняться.

Очень медленно. Очень-очень.

А пламя в глазах пылало всё ярче, практически поглотив зрачок. Того и гляди сгорю. Мне кажется, я уже начала плавиться словно воск. А ведь Стив меня даже не коснулся.

— Лежи, — выдохнул он, опаляя горячим дыханием моё лицо.

Губы остановились в паре сантиметров от моих.

Сейчас поцелует!

Это было как удар молнии, озарение!

Я даже дыхание задержала, ожидая. Мечтая об этом поцелуе.

— Мари.

Судорожный вздох, от которого тело покрылось мурашками.

— Не двигайся… мне надо лишь коснуться… Ощутить твой запах, — сдавленно произнёс модифицированный и зажмурился. — Если ты не будешь делать резких движений, так дышать и смотреть, — короткий смешок, ударивший по натянутым нервам, — мне удастся этим ограничиться.

Мужчина открыл глаза и добавил приглушенно:

— Если только ты сама не хочешь большего.

Я быстро замотала головой, зажмурилась и затаилась.

Если бы удалось отключить другие органы чувств так просто.

Не слышать тяжелого дыхания, не чувствовать его жар кожей, каждой клеточкой своего напряженного тела.

Слегка продавился матрас под нами, когда Стив вновь склонился ниже, замер всего паре сантиметров от меня. Провёл носом по моей коже. От виска к шее.

Очень медленно, шумно вдыхая, словно хотел впитать мой запах. От начала и до конца.

Держать себя в руках было сложно.

Практически невозможно.

Теперь не только мурашки бегали по коже, я сама дрожала от сдерживаемого желания. И губу прикусила больно, чтобы даже звука не сорвалось.

— Ма-а-а-ри, — шёпот у самого ушка.

И я дёрнулась, словно от удара током.

— Я чувствую твоё желание, Мари.

Что я могла ему сказать? Что это не так? Кто бы поверил. Я сама себе не верила. Что это ничего не значит? Возможно. Только и здесь ложь. Что боюсь его? Не поможет. Страх возбуждает зверя, как самый сладкий наркотик.

— Ты обещал, — нашла в себе силы прошептать я и рискнула открыть глаза.

Стив вновь возвышался надо мной на вытянутых руках и просто смотрел. А такое ощущение, что касался.

— Обещал, — эхом отозвался мужчина, чуть склонив голову набок. — Обещал, — упрямо повторил он и мотнул головой.

Тихий рык, подействовавший на меня как ушат ледяной воды. Если бы могла, сбежала бы. Но выбраться было почти невозможно. А провоцировать его я не хотела. Он и так на грани.

Я хорошо слышала, как шелестело покрывало, сминаясь в его руках.

— Всего один поцелуй, Мари. Всего один…

Поцелуй. Просто поцелуй.

Это ведь совсем немного. И неопасно. Ведь так?

Губы сами раскрылись на глубоком вдохе.

И этого хватило, чтобы Стив потерял контроль.

Не знаю, чего я ждала, наверное, напора, силы, немного боли. Что мужчина сомнёт мои губы, вопьётся в болезненном поцелуе, укусит, в конце концов.

Но нет.

Всё было совсем не так.

И я внезапно поразилась его выдержке и контролю. Как у него хватает сил бороться с этим? Ведь я сама уже начала сдаваться. Но это была последняя здравая мысль.

Лёгкое прикосновение. Он словно пробовал меня на вкус. Осторожно касался тёплыми губами. Не больно… сладко. Так сладко, что голова моментально закружилась.

Мне надо было лежать. Просто лежать и не двигаться, не приоткрывать губы, не позволять его языку коснуться моего в чувственном танце. И уж тем более нельзя было поднимать руки, скользнув ими по мужской груди, выше, чтобы запутаться в волосах.

— Мари…

Он всё-таки меня укусил.

Слегка прихватил зубами нижнюю губу, дразня и играя.

Следом, не давая мне одуматься, поцелуй. Только на этот раз более глубокий и чувственный.

Это не я? Конечно, не я. Я не могла так отвечать, не могла так реагировать. Это ведь модифицированный! Это всего лишь поцелуй.

Я до такой степени растворилась в этих ощущениях и чувствах, что рождались в глубине души, что потеряла контроль над собой. Тихий, глубокий стон взорвал тишину, заставив Стива замереть на мгновение и остановиться.