– Не знаю, на кой я тебе сдался. Если так хочется, валяй. Только я чур в притворстве твоем не участвую. Моя жизнь – это моя жизнь. И подстраиваться под твою я не собираюсь.

Яна захихикала, потом закашлялась, постучала себя по груди ладонью и выдохнула.

– Ой, Ромка… – с придыханием сказала она, – ты только что стал еще круче в моих глазах. Я ничего не поняла, но твой длинный монолог меня завел.

Рома выбрал заднюю парту у окон. Он хотел посидеть в тишине до классного часа, но Яна облюбовала место рядом с ним. Лисов мог бы поклясться, что еще немного, и она совьет вокруг него гнездо.

– А ты видел прыжок того парня? – спросила Яна, облокотившись на парту и подперев голову. Она смотрела на него с таким интересом, что Роме стало не по себе.

«Сумасшедшая», – подумал он, а вслух сказал:

– Нет.

– Тогда почему он вписал твое имя в записку?

– Откуда про записку знаешь? – Лисов прищурился.

– Папочка у меня полицейский. Он, конечно, старается все от меня скрывать, но у меня есть уши и глаза, – Яна довольно улыбнулась. – Так что я много чего знаю, просто хочу услышать, что ты думаешь про этого прыгуна.

Рома всматривался в смазливое личико одноклассницы. Она говорила и вела себя, как дура, но вдруг это лишь маска?

«А вдруг ее Федор за мной шпионить приставил? Не, бредятина… ни один папаша-полицейский не станет впутывать свою дочурку в подобные дела».

– Ни хрена я не знаю, – ответил Лисов. – Егор написал мое имя и убился. Точка.

– А ты с ним не дружил?

– Он старостой был в моем классе. Я ему придумал кличку лет в девять. С тех пор она к Полоскову прилипла.

– И как же ты его называл?

– Егор-полоскун.

Яна рассмеялась до слез, тушь слегка размазалась. Яна достала зеркало из рюкзака-медведя, и очистила лицо от черных неровных ручейков.

– Я бы не стала прыгать из-за такой клички, прикольно же, – сказала она.

– Он всегда немного того был, – Рома покрутил пальцем у виска.

– Сам ты… – не успел Лисов повернуться, как в него прилетел рюкзак.

В класс пришли другие ребята. Неподалеку стоял Демьян. Его лицо перекосилось, кулаки крепко сжались.

– Сука ты бессовестная, Лисов, – сказал он. – О погибших либо хорошо, либо никак.

– О погибших либо хорошо, либо правду, – ответил Рома. – Не заставляй меня подниматься.

В глазах Демьяна промелькнуло замешательство. Он глянул на одноклассников, на Яну, потом Лисову в глаза.

– Не надейся, что сможешь отмазаться и в этот раз, убийца, —Храмов потянулся за рюкзаком.

Рома поймал его рукой за шею, не давая разогнуться или дернуться. По сравнению с ним Демьян был тощим и слабым.

– А ты докажи сначала, что это я виноват, – Лисов толкнул его ладонью в грудь. – Еще че-нить в меня бросишь, я в окно тебя выкину.

Демьяна трясло от злости. Он сидел за последней партой у стены, и взглядом прожигал в Роме дыру.

«Вот бы ты исчез», – думал Храмов.

Самара взяла его руку в свою, и дрожь прекратилась.

– Дёма, перестань. Этот выродок не стоит твоих нервов.

– Ненавижу, когда про Егора говорят всякое. Он ведь даже ответить уже не сможет, – ответил Демьян. Он прикрыл лицо сбоку, чтобы не видеть Лисова, и чтобы тот не видел его. – Надеюсь, его посадят.

– Не сомневаюсь.

«А что бы сказал Егор? – подумал Храмов. – Он бы порадовался, если бы Лисов сел?»

Демьян потер шею. Она болела после размолвки с Ромой. В детстве они дрались, пока были одного роста, но потом Лисов перерос одноклассников, и его стали бояться. По сравнению с его двумя метрами сто восемьдесят сантиметров Храмова казались лилипутскими.

– Дёма, я тут слышала новости. Классная уволилась, теперь на нас повесят молодуху, – сказала Самара.

– И что ты хочешь от меня услышать?

– Ну, ты уже видел ее, такая блондинка с хвостиком и плоскими сиськами.

«Завидует», – Демьян невесело рассмеялся и привлек подругу к себе. Самара и раньше акцентировала его внимание на чужой груди, но он так и не понял, для чего она это делает.

В класс вошла Светлана. Она парила на невысоких каблуках. Скромная одежда – серая юбка до колен и белая аккуратная блузка – подчеркивала ее стройную фигуру, скрывая настоящий объем груди.

– Здравствуйте, ребята, – сказала учительница. – Меня зовут Лимонова Светлана Александровна, и я ваш новый классный руководитель.

– Ниче такая, – сказал кто-то, присвистнув, и парни загоготали. Не засмеялось только трое: Демьян, Рома и еще один новенький, смахивающий на азиата. Его Храмов видел впервые и сразу решил держаться подальше.

– Для начала давайте познакомимся лично, – учительница сдержанно улыбнулась. – Я начну перекличку. Пожалуйста, поднимайтесь, когда услышите свою фамилию.

До странного новенького она назвала тех, кого Демьян знал с детства. Он не обращал на них внимания, переговариваясь с Самарой.

– Кусаинов Дархан, – встал высокий парень с короткими черными волосами и темными, почти черными сужающимися глазами. Он ни на кого не смотрел; рукава рубашки он засучил до локтей, а руки держал в карманах брюк. – Лисов Роман, – Светлана задержала взгляд на Роме. Он ответил ей хмурым кивком и сел на место. – Соболева Яна.

– Здравствуйте, добро пожаловать! – она встала, показала учительнице сердечко из пальцев и широко улыбнулась. Она была одной из новеньких, переведенных из параллельных классов. – Надеюсь, вам понравится с нами работать, Светлана Александровна!

– Спасибо, я тоже на это рассчитываю, – ответила учительница с легкой улыбкой. – Нестеров Леонид.

Никто не отозвался.

– Кто-нибудь знает, почему он отсутствует? – спросила Светлана.

– Не вернулся, наверно, из лагеря, – бросил Рома.

– Хорошо, – она обвела фамилию карандашом, – Полосков Егор.

Голоса стихли. Казалось, ученики перестали дышать, и в кабинете похолодало.

– Должно быть, ошиблись при составлении списка. Простите, – учительница резким движением зачеркнула фамилию.

Демьян почувствовал резкую боль в груди. Вот так легко его лучшего друга вычеркнули, будто его никогда и не было. Храмов стиснул зубы, сдерживая крик, рвущийся наружу.

«Он все еще жив, – хотелось ему воскликнуть, – просто вы его не видите, потому что вы все – бессердечные твари!»

– Дёма, соберись, – шепот Самары привел его в чувство. Храмов кивнул.

– …Ремизова Самара, – голос Светланы прозвучал для него громче обычного.

– Ну, – Самара встала, скрестила руки на груди и всем видом выказала неуважение.

– Сухудян Зара, – еще одна новенькая. Темные глубокие глаза, вьющиеся темно-коричневые волосы. В ней сразу виднелась национальность и характерные черты лица, и она гордо глядела на учительницу. – Ухтабова Неля.

Эту девочку Демьян знал с детства. Она бегала за ним хвостиком, они даже дружили в детском саду и начальных классах. Потом к ним присоединился Егор, и они общались втроем, пока Нелю не вытеснила Самара, в которую мальчишки тут же влюбились. Им не было дела до серой мышки, такой неинтересной и скучной, когда рядом была дерзкая и красивая Ремизова.

– Ее нет? – спросила Светлана.

– Вон она, спит, – кто-то махнул рукой.

Демьян повернул голову и увидел рыжий затылок. Неля и вправду спала, повернувшись лицом к стене и прижавшись щекой к предплечью.

– Не буду ее будить, – сказала учительница.

Храмов закатил глаза. С каждым годом Ухтабова становилась все страннее, и в этом году побила собственные рекорды.

– Небось смотрела какую-нибудь чушь про пришельцев всю ночь, – тихо сказал Демьян Самаре, нехорошо усмехнувшись. – Сама как пришелец выглядит в этих тупых круглых очках.

Она громко рассмеялась, словила взгляд Светланы и притворилась, что извиняется, а когда учительница отвлеклась, шепнула Храмову на ухо:

– Мне совсем не жаль.

– Храмов Демьян, – в списке он был последним. Лениво поднявшись, он взглянул на учительницу исподлобья и сел. – Спасибо, ребята. Рада знакомству с вами.