В коридоре бабушка помогала деду одеться. Она отряхнула его костюм, проверила, блестят ли ботинки, потом разгладила воротник пиджака. Галстук Георгий Анатольевич не носил.

– Любимые мои, – Ольга Никитична хлопнула в ладоши, – желаю вам доброго дня, – она обняла Рому, ласково поцеловала мужа в щеку.

– Спасибо, любимая, – дед махнул бабушке рукой, и они с внуком вышли из квартиры. – Всегда начинай утро с вежливых слов. Никогда не знаешь, что может с тобой приключиться. Да и стоит ли тратить свое время на ссоры с близкими людьми?

Рома пожал плечами:

– Да откуда ж мне знать-то? Мамка на работе всегда, а со стенами не поссоришься. Я развлекаюсь в школе обычно, – и устремил взгляд в пасмурное небо.

«Зонт бы прихватить, – возвращаться Роме было лень. – Мокрым побуду, не растаю».

– Сегодня по прогнозу обещали ясную погоду, – заметил Георгий Анатольевич, – как думаешь, Рома, пойдет дождь?

– Дед, ну я ж не этот, как его? не синоптик.

– Верно, – дед помолчал, пока они переходили дорогу. – В твоей жизни будет множество дождливых дней, и не всегда под рукой будет зонтик. Вот только он и не всегда необходим, Рома. Иногда нужно, чтобы тебя облило ливнем с ног до головы, чтобы ты проснулся.

– Странные ты вещи говоришь, – Рома покосился на него. – Я не очень-то шарю в загадках, ребусах и так далее. Я ж не такой умный, как ты и бабушка, а до мамкиной смекалки мне ваще-е-е далеко, – он замолчал, понурившись.

– Рома, подожди, – Георгий Анатольевич позвал его, остановившись неподалеку от школы. Мимо проходили родители с детьми разных возрастов. Счастливее всех выглядели первоклашки, а старшеклассники ползли ленивыми улитками. Некоторые из них несли цветы. – Ты думаешь, что хуже нас, потому что тебе чего-то недостает?

Рома кивнул.

– Родственники похожи друг на друга внешне, но им совсем не обязательно сходиться в интересах и талантах. Думаешь, я женился бы на твоей бабушке, если бы у нас на все были одинаковые взгляды?

– Да ну, не! – Рома недоверчиво взглянул на деда. Его заело любопытство, и он добавил: – Неужели не женился бы?

– Я терпеть не могу зануд, – Георгий Анатольевич рассмеялся и подмигнул внуку, – потому что сам бываю занудой. Что я хотел тебе сказать, Рома… Не пытайся быть похожим на меня, на бабушку или маму. Твоя задача найти себя в этом мире. Узнай, кто ты, что тебе нравится, что ты не любишь. Когда поймешь, мир вокруг изменится, – дед загадочно улыбнулся и направился к школьному двору.

На линейке Рома смог вдохнуть свободно. Дед ушел к учителям, а Лисов стоял позади своего переформированного класса. Половину ребят он знал, вторую половину изредка видел в коридорах, но не общался. Присутствующие пялились на него, сбившись в небольшие группы и перешептываясь.

Рома закатил глаза, потянулся к смартфону, чтобы набрать сообщение Соне, и заметил на себе любопытный взгляд незнакомки. Ему показалось, что он уже видел ее, но он не вспомнил, где именно.

– Где этот изверг?! – взвизгнула женщина. Ее голос звенел и срывался. – Покажите мне его!

Ее осунувшееся лицо обрамляли темные растрепанные волосы. Под ее глазами выделялись круги, блузка выбилась из брюк, а сумка слетела с плеча на локоть. Женщина перехватила его взгляд.

– Ублюдок, ты убил моего сына! Ты, сволочь! – не успел Рома моргнуть, как женщина оказалась рядом. Она замахнулась на него сумочкой, ударила в грудь, по плечу, пыталась бить по голове. Бросив сумку ему в лицо, она лихорадочно осмотрелась и вырвала у перепуганной пятиклашки букет. – Мой мальчик погиб из-за тебя! Я больше никогда его не увижу! – Полоскова отхлестала Рому букетом по лицу.

Розы цепляли кожу шипами, кололи и расцарапывали ее. Лисов выхватил у обезумевшей женщины букет и с яростью взглянул на нее. Она притихла. Рома огляделся – все смотрели на него. Он явственно услышал щелчок наручников на своих запястьях и тряхнул головой, отгоняя наваждение.

– Не я это… – пробормотал он, избегая взгляда скорбящей матери.

– Тогда кто же? Кто это сделал?! – Полоскова вцепилась тощими руками в его серую рубашку и слабо тряхнула.

– Не знаю я… – Рома сглотнул. От внимания сотни людей у него гулко зашлось сердце. Кровь прилила к лицу и так же быстро отнялась.

«Что говорить-то?» – Лисов приложил руку к груди, чувствуя, как задыхается от подступившей паники. В этот раз никто с заднего ряда не шептал подсказку, как когда он тормозил у доски. В этот раз против него были все.

Рома скользнул взглядом по толпе и увидел родное лицо. Только дед не осуждал его, но смотрел с явным сожалением.

– Отойдите, – Рома стряхнул руки Полосковой и поправил перекошенную рубашку. Верхняя пуговица оторвалась и с оглушающим постукиванием исчезла на бетонной плитке, слившись с фоном.

Оглушенный осуждением, Рома спешно скрылся за дверями школы.

Спрятавшись в туалете на втором этаже, Лисов помыл кровоточащее лицо, вытер его бумажным полотенцем и посмотрел в зеркало. Кожу словно порезали маленькими тонкими бритвами. Ранки саднили и чесались. Его подбородок задрожал, к глазам подступили слезы. Рома смахнул их и снова умыл лицо.

– Так и будешь тут сидеть? – девчачий голос застал его врасплох.

В дверях туалета стояла невысокая девушка. Ее светлые волосы волнами ложились на плечи. На кукольном личике блестели ярко-голубые глаза. Она вскинула голову с вздернутым носом.

– Тут мужской туалет, типа, – сказал Рома, опомнившись.

– Ну ты же сейчас не писаешь, так какие проблемы? – она хохотнула, поправила рукой волосы. – Я пришла тебе помочь. Меня Светлана Александровна послала. Вот, держи, – Лисов взял антисептик и растер гель по ранам. Кожу стянуло и защипало. Он поморщился. – Меня, кстати, Яна зовут.

– А фамилия как? – Рома уже слышал это имя прежде.

– Соболева. А что?

– Федора Соболева дочка?

– Ну да. Тебя это удивляет? – Яна похлопала большими глазами.

– Я помню тебя другой совсем. Бегала мелкая такая, с брекетами и в очках.

Она задумчиво почесала висок и скривилась:

– Было дело. К счастью, мой пубертат сделал из меня лебедя, – Яна хихикнула. – А я вот тоже тебя помню. Папа все время тебя ругал, когда мы всей семьей ужинали. Мне всегда было интересно с тобой поговорить, но он мне не разрешал. Приходилось издалека подглядывать, когда тебя в участок приводили.

– И че, ты не боишься меня совсем? – угрюмо глянув на нее, Рома вернул антисептик.

– Не-а, ты прикольный. Мне нравятся прикольные парни. Сразу хочется сблизиться, если ты понимаешь, о чем я, – Яна провела кончиком языка по нижней губе, странно посмотрев на Лисова.

– Бесятся еще? – пропустив ее заигрывания мимо ушей, Рома кивнул в сторону окна.

– Не знаю. Я сразу пошла за тобой, – Яна накрутила локон на палец, прислонилась спиной к плитке. – Ромка, давай дружить?

– Че вдруг?

– Моя жизнь такая скучная… А твоя полна загадочности, приключений и драк! Как в остросюжетном боевике. Можно я немножко погружусь в твою? Пожалуйста-пожалуйста! – она сложила руки в молящем жесте, поморгала глазами и мило улыбнулась.

Сопротивляться кому-то столь по-дурацки очаровательному Рома не мог. Яна напоминала непутевую младшую сестру, которую любой парень хотел бы оберегать от проблем.

– Ну… не знаю, – ответил Лисов, – не такая уж и захватывающая моя жизнь. Меня вообще скоро в тюрьму могут посадить.

– Значит, я буду писать тебе письма и приходить на свидания. Подумаешь, проблема! – Яна надула пухлые губы.

– Слушай, тебе так проблем хочется? Пожалуйста. Только я с тобой не собираюсь таскаться, – предупредил Рома.

– Моя попа жаждет приключений! Я устала сидеть дома, а тут такое событие, да еще и в сентябре! Ну же, прими меня в свой изгойский отряд.

Лисов вышел из туалета, Яна брела рядом, подпрыгивая.

– Мы с тобой теперь в одном классе учимся. Ты не сможешь от меня избавиться, как бы ни пытался, – сказала она.