Когда вы будете спать под звёздным небом, возьмите с собой и своего ребёнка, положите его рядом с собой, пусть он посмотрит на звёздное небо. При этом не объясняйте ни названия планет, ни того, как вы понимаете их происхождение и предназначение, ибо не знаете этого сами и догмы, существующие в вашем мозгу, лишь будут уводить ребёнка от истины. Его подсознание знает истину, и она перейдёт в его сознание сама. Вы лишь можете сказать ему, что вам нравится смотреть на светящие звёзды, и спросить у своего ребёнка: какая из звёзд ему нравится больше других. Вообще очень важно уметь задавать ребёнку вопросы.

На следующий год ребёнку нужно предложить свою собственную грядку, украсить её, дать возможность делать на ней всё, что он захочет. Ни в коем случае не заставлять насильно что-то делать на ней и не исправлять сделанное им. Можно лишь спрашивать у него, чего он хочет. Оказать помощь можно, лишь спросив у него разрешения поработать с ним совместно.

Когда вы будете высевать злаковые, дайте ему бросить на грядку своей ручкой зёрна.

– Хорошо, – недоверчиво заметил я Анастасии, – может быть, так ребёнок проявит интерес к растительному миру и может стать хорошим агрономом, но откуда всё же у него появятся знания в других областях?

– Ну как же откуда? Дело не только в том, что он будет знать и чувствовать, как и что растёт. Главное – он начнёт думать, анализировать, и в его мозгу проснутся клеточки, которые будут работать уже всю его жизнь. Они-то и сделают его умнее, талантливее относительно тех, у кого спят эти клеточки.

Что касается бытия, того, что вы называете прогрессом, он может оказаться непревзойдённым в любой области, а бóльшая, чем у других, чистота его помыслов сделает его наиболее счастливым. Его налаженный контакт со своими планетами позволит ему постоянно принимать всё новую и новую информацию, обмениваться информацией. Всё это будет принимать его подсознание и передавать сознанию в виде новых мыслей, открытий. Внешне он будет обычным человеком, но внутренне… Вы таких называете гениями.

– Скажи, Анастасия, тебя именно так воспитывали родители?

Она ответила мне, сделав небольшую паузу, в течение которой, наверное, вспоминала своё детство. Потом Анастасия села на траву, погладила её ладонями и заговорила:

– Я почти совсем не помню во плоти своих папу и маму. Меня воспитывали дедушка и прадедушка примерно так, как я сейчас рассказывала тебе. Но дело в том, что природу, в том числе и окружающий меня животный мир, я как бы сама хорошо чувствовала, может быть, не осознавая до конца всего её предназначения, но это было уже не главным, когда чувствуешь.

Я продолжала жить на этой полянке без папы и мамы, но я не была одна. Вокруг в траве жило множество разных букашечек и жучков, я им ручки подставляла, они прыгали по ручкам и ползали, а я рассматривала их и размышляла: для чего они такие разные? Для того чтобы играть с ними было весело или ещё зачем-то?

Большие звери мне тоже нравились, мне с ними тоже было интересно, особенно когда я научилась не просто ходить ножками, но и бегать.

Я дружила с волчицей, с медведицей и лисой. Они тоже со мной дружили, а между собой иногда ссорились.

Я очень хотела понять их язык и мысли. Хотела понять, почему все они не дают мне от полянки удаляться.

Когда никого из больших зверей рядом со мной не было, я часто хотела пойти подальше от полянки по тайге, чтобы посмотреть, что там происходит. Но как только отойду подальше, обязательно кто-нибудь из них преграждал мне путь. Да ещё и строжился на меня ворчанием. А медведица один раз меня лапой отшлёпала. Я тогда на неё так обиделась, что решила никогда не смотреть в её сторону. Она за мной целый день ходит, а я отворачиваюсь от неё. Потом она завыла жалобно. Мне стало жалко её, я подошла к ней и погладила, а она радостно мне ручку и ножки стала лизать.

Я поняла тогда: звери разговаривают интонациями звуков и жестами. Стала внимательно наблюдать за ними и изучать их язык. А впоследствии поняла: далеко от полянки меня не отпускали потому, что там территории других зверей, которые меня не знают так, как знает всё существующее в моём родовом пространстве.

Дедушка и прадедушка время от времени приходили ко мне на полянку, разговаривали со мной. Они часто задавали вопросы, просили меня отвечать на них. У нас старшее поколение относится к младенцу и к маленькому ребёнку как к божеству и через ответы ребёнка проверяет свою чистоту.

Я стал просить Анастасию вспомнить какой-нибудь конкретный вопрос и ответ на него.

Она улыбнулась и рассказала:

– Однажды я играла со змейкой. Поворачиваюсь, а рядом дедушка и прадедушка стоят, улыбаются. Я очень обрадовалась сразу, потому что с ними интересно. Только они могут вопросы задавать, и сердце у них бьётся в таком же ритме, как и у меня, а у животных по-другому.

Я подбежала к ним, прадедушка поклонился мне, а дедушка взял меня на колени. Я слушала, как стучит его сердце, и перебирала, рассматривала волосы на его бороде. Молчим все. Думаем. И хорошо так на душе, спокойно и радостно. Потом дедушка спрашивает меня:

– Скажи, Анастасия, почему у меня волосы здесь растут, – и показывает на голову и на бороду, – а здесь не растут? – и показывает на свои лоб и нос.

Я потрогала его лоб, нос, но ответ не рождался, а говорить необдуманно не могу, нужно самой понять.

Когда они пришли в другой раз, дедушка снова говорит:

– Вот думать всё продолжаю, почему у меня волосы здесь растут, а здесь не растут? – и снова показывает на лоб и на нос.

Прадедушка внимательно и серьёзно на меня смотрит. Тогда я подумала, может, действительно это его серьёзная проблема, и спросила:

– Дедушка, а тебе что, очень хочется, чтобы они везде росли? И на лобике, и на носике?

Прадедушка задумался, а дедушка отвечает:

– Нет, не хочется.

– Так потому и не растут, что тебе этого не хочется, – сказала я дедушке.

Он задумчиво как бы уже сам себя спрашивает, поглаживая бороду:

– А здесь растут, значит потому, что мне так хочется?

Я ему и подтвердила:

– Конечно, дедушка, и тебе, и мне, и тому, кто тебя придумал.

Тут прадедушка как-то возбуждённо спрашивает:

– А кто, кто его придумал?

– Тот, кто всё придумал, – ответила я.

– Но где он, покажи? – спрашивает прадедушка, поклонившись мне.

Я сразу не смогла ответить им, но этот вопрос остался во мне, и я стала думать о нём часто.

– А потом ответила? – спросил я.

– Ответила, через год примерно, и новые вопросы получила, а до того, пока не ответила, дедушки мне новых не задавали, и я очень сильно переживала.

Я спросил у Анастасии, кто её научил разговаривать, если матери и отца она почти не помнит, а дедушка и прадедушка общались с ней редко. Полученные ответы поразили меня и требуют осмысления специалистами, потому постараюсь наиболее полно воспроизвести их. Для меня смысл их стал проясняться постепенно. Сначала после моего вопроса она переспросила:

– Ты имеешь в виду умение говорить на языках разных людей?

– Что значит «разных»? Ты что, умеешь говорить на разных языках?

– Да, – ответила Анастасия.

– И на немецком, французском, английском, японском, китайском?

– Если появится интересный собеседник и желание внимательно отнестись к нему, можно быстро научиться общаться на удобном для него языке. Например, сейчас я говорю на твоём языке.

– Ты хочешь сказать, на русском.

– На твоём русском. Я стараюсь говорить теми оборотами и словами, которые именно ты употребляешь в своей речи. Мне было немножко трудновато сначала, так как у тебя маленький словарный запас и повторяющиеся обороты речи. Чувства тоже слабо выражены. Таким языком трудно изложить достаточно точно всё, что хотелось бы.

– Подожди, Анастасия, сейчас я спрошу тебя что-нибудь на иностранном, а ты ответишь мне.