— Она не сучка, — мой голос повысился. Брайон извинился. — Она пошла к врачу без меня.

Брайон пожал плечами.

— Ребенок в порядке?

— Да.

— Тогда в чем проблема?

— Меня не было там. Она не хотела, чтобы я был там.

— Черт возьми, похоже, она сделала тебе одолжение. Кто хочет провести время в женской консультации? Гребаное детское дерьмо повсюду и яичники, — вздрогнул Брайон. — У меня от этого мурашки по телу.

— Да, а сколько женщин оказалось там из-за тебя?

— Меня никто не обвиняет в отцовстве. Ты сам себя подставил, сынок.

Нет, я этого не делал. Этот ребенок и его мать были величайшими вещами в моей жизни. Я отхлебнул немного алкоголя. Это был дешевый скотч, но он справлялся со своей задачей.

— Тебе нужно избавиться от этих отношений, — сказал Брайон. — Эта сучка сильно зацепила тебя.

— Я был не против.

— Да, но сейчас ты не кажешься слишком счастливым. Черт, мы не видели тебя вообще. А ведь это не вечеринка, если не появился Джек Карсон, чувак.

Я пожал плечами.

— Был занят.

— Отцепись от ее задницы и верни свою жизнь.

— Это довольно сложно объяснить, — одна мысль о потере Лии скручивала мне живот. — Она помогает мне. Если я с ней, это выглядит хорошо для Лиги. Ты меня понял? И так как они ищут любую причину, чтобы поиметь меня…

Брайон взглянул на линейных. Губы его искривились в улыбке.

— Джек, ты беспокоишься о своем положении?

— А разве ты не делаешь того же?

— Чувак, расслабься, блядь. Смотри, — его голос понизился, когда он указал на наших друзей. — Мэтт нормальный, но ты можешь сказать лишь слово, и мы сделаем его немного менее удачным приобретением.

Он как будто ударил меня кулаком.

— Что?

— Просто говорю. Может быть, некоторые блоки пропустит. Может, ему стоит ускориться. У Мэтта нет таких навыков, как у тебя. Мы помогали ему хорошо выглядеть. Если ты думаешь, что это поможет, мы можем помочь ему выглядеть… не так хорошо.

— Господи, ебать, послушай себя! — я чуть не соскочил с дивана. Мое колено не работает так, как должно, и я сразу же покажу это. — Господи, нет! Я не позволю тебе рисковать игрой, потому что ты хочешь, чтобы я был главным. Я хочу свою позицию, потому что я лучший в этом, а не потому что…

Брайон поднял руки вверх.

— Хорошо, хорошо. Тебе достаточно только сказать, Джек. Предложение в силе.

— Мне это не нужно, — я поставил стакан слишком сильно, при этом пролив часть содержимого. — И если я когда-нибудь узнаю, что один из вас, придурков, не выкладывается на сто процентов…

— Никто ничего не сделает, Джек. Успокойся, — усмехнулся Брайон. — Мы здесь все друзья.

Он щелкнул пальцами, и одна блондинка ушла, чтобы развлечь Орландо и Маркуса. Они отступили в угол комнаты. Вторую блондинку Брайон оставил себе.

Третья женщина ждала меня, опустив темные пальцы на мою грудь.

— Я думаю, она больше в твоем вкусе, — подмигнул Брайон.

Не она. Лия. Эта девушка была ее плохой имитацией.

Ее кожа не была богатой шоколадно-молочной кожей Лии. Ее прикосновение к моему плечу не было робким поглаживанием руки Лии. Мне всегда приходилось говорить Лие, что ей разрешено прикасаться ко мне, особенно держаться за меня, когда я трахал ее в забвении каждую ночь в своей кровати.

В нашей кровати?

Что совершенно точно, в кровати. Не имело значения, чья именно кровать. Просто было важно, что Лия в ней была.

— Ты выглядишь напряженным, малыш, — прошептала женщина. — Могу я тебе помочь?

Брайон кивнул. Я был не в настроении и уж точно никого не искал.

Я не был уверен, когда это произошло, но откровение не было неожиданностью. Я хотел быть с Лией и только с Лией.

— Не надо… — я оттолкнул женщину. Она нахмурилась, а я пожал плечами. — Ничего против тебя не имею.

— Но…

— Никаких «но». Мне не интересно.

— Но ты — Джек Карсон… — рассмеялась девушка. — Я думала, сегодня будет весело.

С каких это пор я должен оправдывать себя или свой член? Моя репутация была настолько плохой? Люди, действительно, думали, что я трахаю все, что говорит?

Я полез в карман и достал снимок УЗИ. Я не был уверен, что я буду делать с ним, но изображение все еще заставляло меня улыбаться. Я показывал это женщине.

— Это мой ребенок, — сказал я. — У него мое телосложение, верно?

— О, — женщина даже не взглянула на картину. — Тебе нужно немного внимания.

— Что?

— Ну, ты знаешь… Дома мамочка вся больная и капризная. А папочка? — она облизнула свои губы. — Папочке нужна дополнительная любовь. Я могу помочь.

— Я не нуждаюсь ни в чьей помощи.

— Иди сюда. О чем ты беспокоишься? Только на одну ночь, Джек. Только я и только ты. Без обязательств. Никаких детей и жен.

— Она не является моей женой.

Почему, черт возьми, я не предложил ей пожениться.

— Еще лучше. То, чего она не знает, ей не навредит…

Женщина облизнула губы и потянула рубашку вниз, обнажив округлости груди.

Это то, чего я все еще хотел? Бессмысленный, случайный, забываемый секс? Раньше от этого мне было хорошо, и это меня спасало. Никаких вопросов. Никаких привязанностей. Я всегда быстро сбегал, прежде чем девушка захотела бы что-то глупое, например, завтрак или мой номер телефона.

Или представить меня как кого-то уважаемого.

Чтобы заставить меня думать о ком-то, кроме себя.

О своем ребенке.

Господи. Я никогда не хотел обязательств, семьи и всех оков, связанных с ними, но сейчас? Это единственное, что имело смысл.

Я разозлил Лию до смерти. Мне нужно поговорить с ней, прежде чем она выполнит свою угрозу и уйдет. И, как только я найду ее, я не собираюсь ее отпускать. Больше никаких шансов. Ничего из этого нерешительного, неопределенного дерьма. Лия была единственной женщиной для меня — сейчас и навсегда. Впервые в жизни мне нужно было что-то, кроме чемпионата, чтобы доказать свою ценность.

Я хотел кого-то любить.

Я оттолкнул женщину от себя и помахал Брайону.

— Мне нужно возвращаться домой.

Брайон хмыкнул, заставив блондинку вернуть руку к джинсам.

— Дай ей остыть. Эти беременные раздражены все время.

— Да, но я не хочу, чтобы она волновалась. Я должен убедиться, что она не волнуется. Спасибо за…

За то, что показал мне, как все было пусто. За то, что доказал, что Лия права, а я был не прав и, наконец, признал, что у меня в жизни есть что-то большее, чем поверхностное дерьмо.

Я кивнул ему головой.

— Увидимся завтра.

Я вышел, вдохнув глоток свежего воздуха, когда ночь затопила мир. Раньше мне это тоже нравилось. Никто не мог видеть, что или кто делает в темноте. Но сегодня было слишком… одиноко.

Я запрыгнул в машину и вытащил телефон. Я выключил его в ярости, как осел. Меня не удивило имя Лии на пропущенных звонках. По крайней мере, у нее хватило ума звонить, как разумному взрослому человеку, в момент, когда наступили трудные времена.

Я выехал на улицу и прослушал сообщение, но мои пальцы сжались на руле, когда голос Лии прошептал в телефоне. Голосовое сообщение пришло час назад. Страх в ее словах передался мне, охлаждая мою кровь и разрывая мою плоть сырой агонией.

Сообщение воспроизводится снова.

Мне казалось, что боль в колене — это ужасно. Но это было хуже.

Это был ад.

Это был каждый ужасный кошмар, который ожил, потому что я был чертовски эгоистичен, чтобы видеть мир за пределами себя.

Я нажал на тормоз и развернул машину на сто восемьдесят градусов посреди перекрестка. Машина завизжала и, сменив направление, помчалась к городской больнице.

Ее слова не выходили у меня из головы, проигрываясь снова и снова.

«Джек… Это все еще я. Я думаю, что-то не так. Пожалуйста, позвони мне. Мне нужно в больницу».

Шоссе проносится под машиной. Я не проверял, насколько быстро я ехал.