Я обогнал шесть машин справа, две слева, и сцепился с каждым мудаком, который не мог понять, как работает их гребаный ускоритель. Ничто не помешает мне добраться до больницы.

Ничто.

Это была моя вина. Я заставил ее расстроиться. Я поссорился с ней. Я ушел. А потом что-то случилось с ребенком.

Черт, я знал, что с ней что-то не так. Там было много признаков этого. Она была уставшей. Слабой. Она схватилась за диван для поддержки.

Что, черт возьми, я наделал?

Мое сердце билось о грудную клетку. Это было несправедливо. Я никогда не прощу себя, если что-нибудь случится с Лией, но если ребенок в опасности?

Ебать.

Я не был хорошим человеком. Я не был образцом для подражания. Но, черт возьми, я думал, что смогу быть хорошим отцом.

Хорошим мужем.

Если бы у меня была такая возможность. Если бы Лия дала мне шанс, и чертов мир дал мне гребаный перерыв, я бы доказал всем, что Джек Карсон не был каким-то ублюдком, который хотел только быстрого траха, быстрых автомобилей и никаких обязанностей. Ничто не звучало лучше для меня, чем ночь, проведенная за укачиванием моего ребенка, спящего на моих руках, когда бы я смотрел ночные спортивные моменты.

Я посигналил и обогнал еще одного идиота, не превышающего скорости в левом ряду. Я потерял десять минут. Казалось, прошло десять дней. Я не успел связаться с Лией. Она не отвечала на звонки, и я надеялся, что это значит, что она уже была с врачом, а не…

Не то, чтобы она не могла ответить по какой-то причине.

Дерьмо собачье. Я заставил машину ехать быстрее и помчался по шоссе, замедляясь только для того, чтобы не сломать себе шею, заезжая с рампы в город. Больница была менее чем в миле, но в тот момент, когда я оказался Хейс-стрит, красные и синие огни вспыхнули в моем зеркале.

Полицейская машина включила сирену и пристроилась сзади к моему бамперу.

Этого не могло происходить.

— Блядь… только не сейчас! — я стукнул рукой по рулю. Ударился. Это все, что мне было нужно. Сломанные пальцы со штрафами за превышение скорости, оставив Лию одну в больнице, испуганную за себя и ребенка и…

Я не мог остановиться ради копа.

Но что будет, если я сбегу?

По крайней мере, Лия будет точно знать, где я был, когда больничные телевизоры покажут освещение высокоскоростной погони с заголовком «Джек-придурок-Карсон все еще на свободе после того, как все испортил».

Я не мог заставить Лию пройти через это, особенно когда она уже страдала. Сколько времени может занять остановка? Минутку? Две?

— Держись, Кисс, — я остановился. — Я буду там так быстро, как только смогу.

Огни вспыхивали неоднократно, но офицер не вытаскивал свою ленивую задницу из машины. Прошла минута, прежде чем я сдался закону вместо Лии. Затем прошла вторая. Третья.

Я открыл бардачок и нашел страховку и документы. Мои водительские права согнуты в руке. Он все еще не выбрался из машины. Я бы отдал ему всю свою чековую книжку и предложил взятку каждому засранцу в участке, если бы это означало вернуться на дорогу.

Как только офицер стал двигаться, я понял, что мне пиздец.

Я смотрел в зеркало, как его толстый ботинок опустился на землю. Пыль и гравий дороги отлетали от его ног. Он уже знал, кого поймал. Уверен, он проверил мои номера и у него встал, просто думая о том, как он будет мучить меня сегодня вечером.

Он был тем же копом, который разогнал драку в баре. Он пришел за мной первым и убедился, что я был в наручниках, хотя я был единственным, кто облажался. У меня был почерневший глаз — видимо, это также означало, что я ударил кого-то локтем по ребрам и относился к какому-то панку-придурку-преступнику.

Офицер Берк возненавидел, что обвинения были сняты. Теперь он отомстит, только вот ему не удастся расстроить меня. Каждую секунду он ублажал свое эго — погоней, тестостероном, комплексом власти надо мной, но была еще Лия, которая ждала меня в больнице.

Она никогда меня не простит.

Что с ней сейчас происходит?

Офицер Берк наклонился к Порше и ухмыльнулся, кончиками пальцев поглаживая краску на машине, которая была слишком дорогой для его зарплаты. Ему пришлось бы гоняться за многими гонщиками, чтобы получить это повышение. Он кивнул мне, его толстый язык терся о зубы, как будто он готовился полакомиться стейком.

Еще одно слишком дорогое удовольствие для такого человека, как он.

— Джек Карсон, — фыркнул он. — Придется попросить тебя выйти из машины…

— Слушайте…

— Сейчас же.

— Я на пути…

— Мне плевать, куда ты едешь и почему. Ты мчишься по моим дорогам, снова вызывая общественные беспорядки. Вытащи свою задницу из машины.

— Я направляюсь в больницу.

— Ты сядешь в тюрьму, если не выйдешь из этой чертовой машины!

Сукин сын.

Я ногой распахнул дверь. Офицер Берк затащил меня за машину и ударил меня ногой. Моя коленка подогнулась, и это дало ему преимущество, позволившее ему захлопнуть машину и обыскивать меня, как проклятого преступника.

— Мне нужно попасть в больницу! — выплюнул я слова, слишком долго размышляя о ненормативной лексике и просто оставляя ее. Мои слова звучали не менее неуважительно. — Моя девушка…

— Ты думаешь, что можешь делать в этом городе все, что захочешь, не так ли?

Я хмыкнул и попытался оттолкнуться от машины. Металлическая дубинка в его руке вытянулась. Он ударил меня по спине и использовал сталь, чтобы удержать меня.

Не та ночь, чтобы так со мной поступать.

Я мог бы оторвать ему голову, если бы захотел. Мне не нужно мое колено, когда у меня была сила, чтобы побороться с тремя полузащитниками и еще пронестись по футбольному поле сорок ярдов вниз, чтобы совершить бросок.

Я не сопротивлялся ему. Я сражался со всеми инстинктами, чтобы бороться за свою гордость.

Я не мог позволить гневу победить. Если бы у него была причина взять меня, он бы это сделал. Но это станет преградой, чтобы скорее добраться до Лии.

Она и ребенок нуждались во мне.

Сейчас я был абсолютно беспомощен.

— У меня для тебя новости, Карсон, — усмехнулся офицер Берк. — Я поклонник Эшвилла.

— Это многое объясняет.

— Ты должен был держать свою задницу в тюрьме после той драки в баре. Хулиганство. Физическое нападение. Ты должен был получить чертов урок. В тебе нет ничего особенного, потому что ты можешь бросать мяч. И ты не выше закона.

— Я не участвовал в той драке, — сказал я. — И если вы попытаетесь что-нибудь повесить на меня, я заставлю своего адвоката выебать этот полицейский участок за каждый цент, который я смогу получить.

— Ты маленький…

— Я не выше закона, но я могу заплатить за чертовски хорошую защиту. Выпиши мне чертов штраф и отпусти меня. Мне нужно в больницу!

Это просто вывело его из себя. Я полагал, что так и будет. Он толкнул меня на тротуар, и сломанный бордюр поцарапал мне ладони, когда я упал. У меня подскочило давление.

Сукин сын.

Ярость ослепила меня, но я боролся с ней больше, чем чертов полицейский. Я не мог устроить сцену. Он хотел, чтобы я дрался. Ему нужен был предлог, чтобы выплеснуть свою агрессию на меня и использовать меня как козла отпущения.

Как и все остальные.

И возможно я заслужил это однажды, но не сейчас. Не когда кто-то зависел от меня. Лия была права. Моя репутация предшествует мне, и не в хорошем смысле. Это повлияло на восприятие меня всеми. Теперь мой имидж причинял неприятности, и из-за этого меня имели.

Я уставился в темноту, ощущая автомобильные выхлопы и медный вкус крови на том месте, где я прикусил губу при падении на землю.

Она тоже была ранена?

— Ты сядешь, — сказал офицер Берк. — Я засек тебя за рулем, едущим достаточно быстро, и этого достаточно, чтобы конфисковать эту милую маленькую машину и посадить твою задницу за неосторожное вождение.

— Тогда позволь мне позвонить моему адвокату, чтобы я мог подать в суд на твою задницу за то, что не дал мне попасть в больницу.

Офицер Берк ухмыльнулся и потянулся к рации. Он вызвал диспетчера.