Вот, какова цена спасения мира.

Двадцать четыре минуты.

Внезапно в обзорном иллюминаторе правого борта Гидеон увидел приближающиеся огни. Яркие огни. Он на миг застыл, пребывая в замешательстве: что, черт возьми, это было? Он включил собственные ходовые огни и с бескрайним удивлением увидел, что батискаф «Джон» несется прямо на него на полной скорости.

Эли Глинн внезапно почувствовал вибрацию судовых двигателей и сразу понял, что произошло.

— Какого черта? — рявкнул Гарза. — Капитан не получал приказ сняться с якоря!

— Это не капитан, — спокойно отозвался Глинн. — Мятежники, должно быть, захватили мостик.

Гарза покачал головой.

— Ну, они все же немного опоздали, не так ли?

— Кажется, да.

— Матерь Божия, — пробормотал Гарза, глядя на то место океанской водной глади, где скрылся батискаф Гидеона. — Смелый он все же парень. Для такого поступка требуется недюжинное мужество. Даже для умирающего.

— Это еще не конец, — пробормотал Сэм Макферлейн.

Глинн взглянул на него. Лицо охотника за метеоритами выглядело сильно изможденным, в дополнение к этому глубоко впалые глаза с черными кругами придавали ему сходство с призраком.

— Гидеон, может, немного и сумасшедший, — сказал Гарза, — но он к тому же чертовски удачливый сукин сын. Настоящий баловень судьбы. Чует мое сердце, с ним еще не покончено.

Послышались крики, и Глинн увидел группу вооруженных мятежников, бегущих к ним по кормовой палубе с оружием наперевес. Техник батискафов взглянул на них, и поспешил укрыться в ангаре, но не успел. Пришла вспышка выстрела, и он рухнул, распластавшись на палубе.

Мятежники окружили их и, тыкая стволами орудий, стали выкрикивать приказы:

— Ложись! На палубу! Лицом вниз! Быстро! Держите руки, чтоб я их видел.

С поднятыми руками Глинн, Макферлейн, Гарза и Вонг оказались окружены. Они опустились на колени и послушно легли на живот. Мужчины обыскали их, забрали оружие, заковали в наручники и подняли на ноги. Глинн заметил, что у одного из мужчин на рубашке были пятна крови — казалось, что у него недавно из носа шла кровь.

— Где робот-подводник? — спросил тот самый с окровавленным носом. — Что здесь произошло?

— А здесь произошло то, что вы, ублюдки, опоздали, — рыкнул Гарза, сплюнув на палубу. Мужчины уставились на него в полном замешательстве.

— Что значит, «опоздали»?

— Увидите.

— Мы собираемся запереть вас в трюме, чтобы у нас не было больше из-за вас неприятностей, — сказал человек в окровавленной рубашке. — Вперед. Шагайте.

Пока они шли, Глинн отметил, что большая часть ужаса и хаоса, прежде бушевавших на корабле, поутихла. Дисциплина на борту судна стала более организованной, экипаж вернулся к исправному исполнению своих обязанностей. В воздухе чувствовалось тревожное неестественное спокойствие. Вопрос заключался в том: было ли это потому, что они наконец-то удалялись от опасности и направлялись в порт… или потому, что большая часть экипажа теперь была заражена?

Взгляд Глинна упал на лаборанта Протеро, Розмари Вонг. Ее лабораторный халат был забрызган кровью.

— Вы ранены? — забеспокоился он.

— Это не моя кровь, — отмахнулась она. — Вы знаете, что происходит, ведь так?

— Боюсь, что знаю.

Она понизила голос.

— Они почти все заражены.

Глинн кивнул.

— И нас ждет та же участь. Они запрут нас в кишащем червями трюме, чтобы мы тоже смогли присоединиться к делу, стать частью их команды.

Глинн вдруг почувствовал, что силы его на исходе. Но Баобаб еще не победил, Гидеону удастся убить его. Об ином даже думать не стоило. Он задался вопросом, что произойдет, когда кишащий червяками корабль с зараженным паразитами экипажем пришвартуется в Ушуайе. Но он почти сразу понял, что беспокойство об этом излишне. Если Баобаб окажется ликвидирован, инфицированная команда станет ни на что не годной, ею попросту некому будет управлять. С другой стороны, если Гидеону не удастся выполнить свою миссию… тогда уничтожение мира станет лишь вопросом времени.

Он взглянул на часы: двадцать шесть минут до взрыва. Как только они спустились на уровень ниже, он заметил, что что-то не так: учитывая гул двигателя и ощущение движения вперед, стало ясно, что корабль не движется со своей расчетной крейсерской скоростью в двенадцать узлов. Вместо этого создалось впечатление, что он делает около четырех или пяти. Почему так происходит, было непонятно. Но с такой скоростью корабль точно не успевал покинуть шестимильный радиус вероятной ударной волны от взрыва. Возможно, это станет решением проблемы заражения червями, — мрачно подумал Глинн, когда они спустились в темноту трюма.

Через переборку их поочередно втолкнули в сырое, гулкое помещение, затерянное в самых недрах корабля. Дверь захлопнулась, с внешней стороны щелкнул замок, пленников окутала абсолютная тьма.

И затем, сразу и со всех сторон, они услышали шелестящие и царапающие звуки.

Гидеон видел, что «Джон» вознамерился исполнить маневр камикадзе — очевидно, что его ИскИн был отключен или перепрограммирован, и мини-субмарина хотела его протаранить. Он увеличил число оборотов и развернул «Пита» лицом к «Джону», в то же время давая ему команду подняться как можно быстрее. Но мертвый груз в виде ядерной бомбы делал его батискаф неповоротливым и с трудом поддающимся маневрированию. Гидеон быстро сообразил, что в первую очередь должен защитить от повреждения шесть ходовых винтов, расположенных сзади аппарата.

Все происходило, как в замедленной съемке: винты натужно гудели, прожекторы противника приближались, батискаф Гидеона мучительно медленно поднимался, а привязанная ядерная бомба нещадно болталась. «Джон» двигался быстро, но несколько дергано, и — либо из-за неумелого управления, либо из-за недооценки возможностей аппарата — он пропустил рывок «Пита», проскочившего мимо него боком. Как раз в тот момент, когда Гидеон проносился мимо атаковавшего его аппарата, через иллюминатор он увидел, как Антонелла Сакс сражается с управлением, изо всех сил стараясь обуздать батискаф без помощи автопилота. Это было невероятно жутко наблюдать: ведущий экзобиолог в рабстве инопланетной формы жизни. Что, черт возьми, она замыслила?

Сейчас по инерции «Пит» поднимался быстрее, но Гидеон через нижнее обзорное окно видел, что субмарина Сакс сделала петлю, развернулась и снова направилась к нему. Гидеон понял, что она нацелилась на его корму, желая поразить силовую установку.

На него снизошло понимание, что он ничего не мог сделать, чтобы избежать удара. Быстро передвинув джойстик, он развернул аппарат так, чтобы прикрыть корпусом винты, и стал беспомощно наблюдать, как «Джон» несется на него. Во фронтальном обзорном иллюминаторе виднелось спокойное, целеустремленное лицо Сакс, немного искаженное гримасой ярости.

Последовало ужасающее столкновение, грохот и скрежет, его мини-субмарину отбросило далеко в сторону, а самого Гидеона сильно швырнуло вперед — к счастью его удержали страховочные ремни. Монитор треснул, и в модуль экипажа брызнул фонтан искр. Но титановая сфера выдержала, она была рассчитана с таким запасом прочности, чтобы противостоять огромному давлению, намного превосходящему силу любого удара. Как ни крути, Сакс не могла его потопить тараня, но она могла помешать доставить ему оружие на необходимую высоту.

Шестнадцать минут.

Когда его поднимающаяся подлодка преодолела верхний край «Ролваага», ему открылся прекрасный обзор Баобаба. Гидеон был шокирован его внешним видом: существо светилось какой-то внутренней фосфоресценцией. Гигантская, полупрозрачная, зеленовато-желтая штуковина, сейчас не так уж сильно походила на дерево, скорее ее можно было принять за необъятный полип, набухающий и сжимающийся по мере того, как он втягивал и выпускал воду.