Ящик навалился на мои руки. Под его напором я заскользила назад.

— Прости, Анечка, — он продолжал улыбаться. — Ты забыла? Мы — друзья. Я ничего такого тебе не сделаю, если сама не захочешь. Но и со всяким сбродом возиться не позволю, поняла меня? Это забота.

— Какая забота, ты сдурел совсем?! Кто здесь сброд, так это ты!

— Что-что? — он наклонился ко мне. — Чего сказала?

Я не поняла, как Сашка оказался рядом. Мгновение назад я слышала его удаляющиеся шаги, а в следующую секунду Ящик отлетел от меня и задом сел в сугроб. Сашка, стоя около моего правого плеча, вытащил из ушей наушники и, спрятав их в карман, кивнул оторопевшему однокласснику.

— Ты опять не понимаешь, что тебе говорят? На примере показать?

Ящик, пыхтя от ярости, вскочил на ноги.

— Ты куда лезешь, нищеброд, бомжара нечесаный? Да я…

— Да мне параллельно, — чуть повысил голос Сашка.

— По морде захотел? — Яриков рюкзак полетел в сугроб. — Ну! Давай!

— Да вы чего?! — я попыталась проскочить между ним, но Сашка поймал меня за запястье и удержал на месте. — Сдурели оба?! Ай, пусти!

— Стой, — прошипел напарник.

Ящик, выплевывая ругательства, ринулся было к Сашке, но в метре от него поскользнулся и грохнулся на спину. Резво перевернулся, вскочил на ноги и снова полетел в снег, на этот раз пропахав его носом. Я дернулась, но Сашка держал крепко.

— Я тебе рожу разобью, урод! — выплевывая снег, рявкнул Ящик.

— На ноги встань для начала.

Ярослав, пошатываясь, поднялся, вытер кровь под носом, свирепо глянул на нас и… опять упал. На этот раз неудачно, на бок. Удар его подкосил. Не без труда встав на ноги, он сплюнул в нашу сторону.

— Да пошли вы…, - и, кое-как нагнувшись, схватил рюкзак за лямки. — Я с тебя ещё спрошу, дворняга.

На меня Ящик бросил свирепый взгляд, не предвещавший в ближайшем будущем ничего хорошего, и, хромая, удалился.

— Может, отпустишь меня? — кисть онемела, я почти не чувствовала пальцев. Растирая руку, я хмуро посмотрела на Сашку, который, с совершенно умиротворенным выражением лица, расправлял провода от наушников.

— Тебе повезло. Он очень зло дерется.

— Очень повезло, — Сашка вставил наушники в уши и врубил музыку. — Аж три раза.

Я недоуменно посмотрела ему в спину и поспешила следом. У нашей подворотни, увидев, что останавливаться он не собирается, я бесцеремонно выдернула один наушник из его уха.

— Осторожней.

— Ты мне чуть руку не сломал, переживешь, — я кивнула в сторону прохода. — Так что насчёт Переброса?

— Сегодня после восьми попробуем. Устроит?

— Да, а кто к кому подскочит?

— Ты будешь дома? Тогда ты ко мне.

Я кивнула.

— И… Саш…

— Что?

— Ты нажил себе врага.

— Хм… Скорее, ты мне его подогнала.

Ужинала я с отцом. Он рассказывал про больницу. Сегодня оперировал парня, решившего сделать селфи в заброшенном здании. Итог — открытая ЧМТ, сложная операция и туманные прогнозы.

— Так что учти, — поучал папа. — Хочешь исключительную фотку на опасной высоте — или позаботься о своей безопасности, или будь готова, что всю жизнь заботиться будут о тебе. Или о твоей могилке.

Я перестала жевать и исподлобья посмотрела на отца.

— Что? — невозмутимо поинтересовался он.

— Я высоты боюсь.

— Ну и отлично.

— Мама сегодня придёт? — я решила перевести разговор в другое русло.

— Куда она денется, — отец вдруг замер и, нахмурившись, посмотрел на меня. — Что у тебя случилось?

Я опустила глаза.

— Ничего.

— Врёшь.

Я отложила вилку.

— Мы с Сережей расстались.

— Вот как? — отец вскинул брови. — Почему?

— Потому что мне нравится другой, — я пожала плечами.

— Вот это поворот…

Я кивнула и уставилась в тарелку.

— Ну… Мы расстались, а я… рада. Расстались плохо, я его обидела. И все равно. Как-то легче, чем когда он был рядом. Ужас.

Не с отцом я должна была вести подобные разговоры, но я уже привыкла, что в нашей семье только он умел слушать и слышать.

— Тебе семнадцать, — мягко произнёс отец. — А любви и в старшем возрасте свойственны крайности.

— Любви?

— Называй, как хочешь. Просто больше не играй с Сергеем. Он — хороший парень.

— Ага, — я совсем расстроилась. — А я — дерьмо. Этого молодостью не оправдать.

— Угрызения совести не подменяй жалостью к себе.

— Но что мне делать? Я не хочу, чтобы Сергею из-за меня было плохо. Извиниться?

— Я считаю, это лишнее. Сейчас, по крайней мере. Что сделано, то сделано. Кого винить в том, что ты его не любишь?

Я снова пожала плечами.

— Меня, наверное…

— Хватит себя жалеть, ещё раз повторяю, — отец поднялся из-за стола. — Пойдём, посмотрим какой-нибудь фильм.

Я мельком глянула на часы. До восьми оставалось ещё пару часов.

— Только не длинный, хорошо?

В итоге в половине восьмого отец уснул прямо на диване. Он часто засыпал на мелодрамах. Я осторожно выключила телевизор, пробралась в свою комнату и, достав Камень Перехода, села на кровать и сжала его в руке. Сердце застучало, как бешеное.

Так. Надо представить Камень целиком. Я закрыла глаза. И позвать обладателя второй половины.

— Арес, — чётко произнесла я.

Внезапно кровать подо мной ухнула куда-то вниз, я вскинула руки, цепляясь за темноту, а в следующий миг приземлилась на твердую, холодную поверхность.

— Мы договаривались после восьми, — услышала я недовольный Сашкин голос.

— Я думала, уже восемь, — я открыла глаза.

Сашка, скрестив руки на груди, смотрел на меня сверху вниз. За его спиной в тусклом свете пыльной лампочки тянулись полки, забитые какими-то инструментами, тряпками и ведрами. Я пошарила руками по холодному полу, на котором сидела, в поисках Камня.

— Холодно тут, — пряча свою половинку в карман, заметила я. — Где мы?

— Подсобка на складе, — Сашка протянул руку и помог подняться. — Могла бы одеться потеплее.

— Я откуда знала, где ты будешь, — проворчала я, поеживаясь.

Сашка выудил откуда-то с полки необъятный тулуп-спецовку и протянул мне.

— Шедеврально, — проворчала я, натягивая бушлат.

Утопла я в нем по самые уши. Сашка по-хозяйски поправил воротник.

— Пойдём.

— Куда? Мы же в Перехлестье собирались? И в этом я никуда не пойду.

— Мне доработать надо, — Сашка взял меня за рукав и потащил наружу, в мир, похожий на тетрис — горы коробок, ящиков и паллет возвышались в полутемном ангаре.

Я выдохнула облачко пара.

— Это морозильник, что ли? Фу, и чем воняет…

Сашка тащил меня к темнеющему впереди прямоугольнику выхода, на фоне которого мелькали силуэты людей и фургонов.

— Непродовольственные товары, — выдал Сашка. — Вот здесь сиди и не мешайся никому.

— Санёк! Где ты там? — заорал кто-то. — Штабелер сейчас приедет, выгрузить для него надо!

— Иду! — рявкнул Сашка и, схватив меня за плечи, втиснул между ящиков. — Тихо сиди.

— Ой, да поняла уже! — сквозь зубы процедила я и с ногами забралась на деревянный ящик. — Будем считать, это свидание!

Сашка обернулся и крикнул, сквозь гул моторов.

— Сама напросилась.

— Супер, — пробурчала я, ворочаясь под тулупом. — Красота.

Выглянув из-за ящика, я глазами отыскала Сашку. Здесь все были явно старше и крупнее моего одноклассника, но мужик, стоявший рядом с ним поднял один здоровенный ящик, а Сашка — два.

У меня глаза на лоб полезли.

— Сколько там? — рявкнул его напарник, красный от натуги, бросая ящик неподалёку от меня.

— Двадцать пять по накладной, — отозвался Сашка.

Мужик разогнулся, почесал за ухом, наблюдая, как Сашка аккуратно и без напряга ставит свою ношу.

— Да ты нелюдь, Санёк, — бросил он и, качая головой, потопал обратно.

Сашка завернул ко мне.

— Не холодно?

— Не-а, — мне вообще было жарко. — А тебе не влетит, что я тут?