Меня разбудил яркий свет. Я открыла глаза, но в комнате было темно. Я встала с кровати, глянула в окно — звезды в черноте неба по-зимнему мерцали синим. Поежилась, замерзая со сна, и вдруг явственно ощутила чьё-то безмолвное требование. Мне нужно было что-то выполнить, какую-то просьбу.

"Камень", — мелькнула мысль.

Я мигом достала свою половинку — она была тёплой, если не сказать горячей. Я закрыла глаза, сжала её в ладони и представила Камень целым.

Тишина.

Я не знала, что делать дальше. Камень в руке горел, но ведь не я требовала Переброса, а Сашка. И как его затащить сюда? Я снова зажмурилась. Вот моя комната, а вот целый Камень, и…

— Разбудил?

Я вздрогнула и вся сжалась. Почему-то, услышав его голос, мне стало страшно. Открыв глаза, я растерянно взглянула на стоявшего передо мной напарника.

— Ну, вообще-то я спала, — да и он сам, похоже, только вылез из кровати — футболка мятая, сам взъерошенный, только глаза злые.

Сашка подтянул спортивные штаны.

— Извини, что не при параде.

— Хорошо, что не в нижнем белье, — и только тут до меня дошло, что сама-то я стою перед напарником в майке, которая едва прикрывает зад. Я попятилась и, сев на кровать, накинула на себя одеяло.

— Я видел сон, — Сашка заговорил шепотом. — Тот дух, Спрут, он жив.

Я нахмурилась.

— Ты уверен?

Напарник лишь на миг задумался.

— Да.

— Ты считаешь, это нормально? Твои видения?

— Не знаю, — он потер шею, огляделся. — Но точно могу сказать, что он жив, и что-то творит в Перехлестье.

Я завозилась.

— Нуууу, есть какое-то смутное чувство тревоги, но, по-моему, это из-за всех событий… вчерашних…

Сашка шумно выдохнул.

— Так мы идем в Перехлестье?

Я поджала губы и протянула ему свою половинку Камня.

Мы очутились в толпе заблудших. Один схватил меня за руку, другой за волосы, третий попытался отобрать лук. Арес воткнул в землю кинжал, и свет заставил заблудших отступить.

— Поехали, — напарник крутанул в руке меч, и мы пошли в атаку.

В ближнем бою я сражаться не могла, поэтому расчистила себе пятачок слева от Ареса и оттуда обстреливала наступающих со всех сторон заблудших. Их было настолько много, что мне начинало казаться, будто мы попали в фильм про зомби. Даже вспышки от оружия света пробивались через толпу атаковавших тусклыми бликами. А заблудшие все перли и перли, сжимая кольцо вокруг нас. Я уже не могла толком стрелять, когда услышала окрик Ареса.

— Стой!

Я замерла, держа стрелу наготове. Заблудшие тоже, словно повинуясь команде Ареса, застыли — рты разинуты в беззвучном крике, в пустых глазницах мечется тьма, руки тянутся к нам.

— Что с ними? — шепотом спросила я.

Арес поднял меч и указал на возвышавшегося над головами заблудших Спрута. В пылу сражения я его даже не заметила.

— Великолепно! — фантом двигался к нам, по пути щупальцами раскидывая неподвижных заблудших, некоторых раздавливая, других разрывая на лоскуты. Духи, потерявшие чужое сознание, метались вокруг его тела, как растревоженные птицы.

— Ваши умения совершенствуются, ваша сила растёт, — Спрут изобразил улыбку, показав острые клыки. — Чувствуете, воины?

Он с силой хлестанул щупальцем по земле, и мы отскочили в разные стороны.

— Что тебе нужно? — прокричал Арес.

— Ох, юноша, — Спрут сокрушенно покачал головой. — В нашем мире так скучно, что я не могу отказать себе в удовольствии немного поиграть с вами. И мне весело, и вам полезно, разве нет? Разве не хочется узнать, есть ли предел у твоих возможностей?

Мы с Аресом переглянулись и приготовились к атаке.

— Прекрасно, воины, — Спрут оскалился и, откинувшись назад, выпустил из-под брюха ещё пару щупалец. — Поиграем!

Бой начался. Две дополнительные конечности обернулись новыми проблемами. Я перепрыгивала с одного щупальца на другое, по мере того, как фантом вскидывал их, пытаясь настичь Ареса или прихлопнуть меня, но из-за такой скачки попасть по цели никак не могла. Вспышки света от моих стрел блестками рассыпались по склизкой шкуре, не причиняя духу каких-либо видимых неудобств. Мы крутились и уворачивались, нападали и отступали. Время шло, но ничего не менялось.

Я отскочила подальше от Спрута, пытаясь со стороны оценить наши возможности. Нужно было вывести из боя лишнюю пару щупалец. Но тварь ломала мои стрелы, а от меча Ареса попросту отмахивалась, как от докучливого комара.

Что-то схватило меня за ногу и, резко дернув, повалило на спину. Я зажала стрелу в руке, решив по традиции вогнать её в щупальце, но оказалось, что меня поймал заблудший. Разница не велика — стрела света вспыхнула, и раб духа замер. Я попыталась высвободить ногу, но заблудший держал крепко. Все бы решила поражающая стрела, но до неё я дотянуться не успела. Второй подоспевший заблудший вцепился мне в руку. Я вскрикнула и попробовала ударить нападавшего луком, но меня резко и легко, как куклу, буквально подняли над землей, лишив возможности защищаться. Лук полетел в сторону, стрелы рассыпались по земле. Заблудшие окружили меня — тянули за руки, сжимали ноги, дергали за волосы. Я как будто тонула в массе призрачных тел. Один укусил мне за голень, я сдержала крик и попробовала лягнуть нападавшего, но десятки рук держали очень крепко. Я ощутила себя пришпиленной к листу бумаги букашкой — распластанной, жалкой, которой живьем отрывают конечности.

— Как тебе перспектива быть съеденной заживо? — услышала я голос Спрута.

— Мать твою, — я закусила губу, когда еще один заблудший вцепился мне в бок.

Яркая вспышка ослепила — Арес подоспел вовремя. Заблудшие застыли на миг, а потом отхлынули прочь, бросив меня на землю. Я сама вскочила на ноги и первым делом схватила потерянный лук.

Арес открыл было рот, но не успел произнести ни слова, как щупальце припечатало его к земле. Я отскочила в сторону и выстрелила двумя стрелами.

Спрут что-то крикнул, щупальце, придавившее Ареса, с молниеносной скоростью метнулось ко мне и, обернувшись вокруг талии, подняло меня на высоту собственного роста. Одна рука оказалась зажата, второй я попыталась схватить стрелу, но спрут тряхнул меня и опустил в толпу заблудших.

Они накинулись на меня, как хищники на жертву. Резкие вспышки боли дергали тело. Я запрокинула голову, чтобы не видеть, как из меня вырывают куски, но это мало помогло. Мысли спутались, подкидывая картины одну страшнее другой. Я билась и орала. Где-то на задворках сознания почему-то всплыл образ Прометея с развороченным боком, привязанного к скале. Мир, вспыхивая ярко-красным, пульсировал в такт с ударами сердца.

Внезапно заблудшие замерли. Щупальце дернулось, и моя голова безвольно откинулась назад. Спрут поднимал меня, точнее то, что от меня осталось, всё выше. Боль сменилась нестерпимым зудом — тело восстанавливалось за считанные минуты.

— Чего же ты стоишь, воин? Неужели иссякли силы? — пропел Спрут. — Мы можем играть так вечно, — и резко опустил щупальце.

Заблудшие бросились ко мне.

"Я бессмертна. Бессмертна! Ничего… Ничего не будет", — цеплялась я за мысль, проваливаясь в бездну таких отвратительных ощущений, что хотелось умереть.

А потом что-то произошло. Я уже ничего не могла видеть, но через боль ощутила невероятной силы толчок, будто Спрут снова резко вскинул меня вверх. Раздался оглушительный треск, и заблудшие отпустили меня. Возможно, я потеряла сознание. Во всяком случае, я утратила вообще какое-либо представление о том, где нахожусь. Тьма сменялась вспышками яркого, жёлтого света. Вокруг все гудело и вибрировало.

Казалось, прошла вечность, прежде чем мир затих.

Я лежала, не двигаясь, на содрогающейся, словно от рыданий, земле. Зрение возвращалось белесыми всполохами. Я зажмурилась, провела ладонью по холодному песку. Земля ответила слабым толчком.