– Мне б такие перспективы.

– В общем, давай, готовься. Давно вместе не собирались. Все будут рады видеть тебя, особенно Марго.

Лукавый помнил лишь размытое лицо в темноте клуба и длинные темные волосы, покрытые лаком.

– Эм, ну да. Наверное, я тоже буду рад ее видеть, – сказал он.

Когда они с Виком попрощались, Лукавый включил музыку. Плейлист закончился быстрее, чем он ожидал. На часах показывало восемь вечера.

– Блин, теперь ночью не засну, – пробормотал он, листая журнал звонков в телефоне.

Восемь пропущенных от матери, два от отца. Почему до него дозвонился только Вик так и осталось загадкой.

– Надеюсь, мама меня не прибьет. Почему она не додумалась посмотреть в гараже? – Лукавый выключил проигрыватель, извлек флешку. Открыв дверцу, выставил ногу, чтобы выйти. До его слуха донесся странный звук.

Прислушавшись, он открыл бардачок и увидел шевелящийся мобильник Дэна. Дрожащей рукой Лукавый взял телефон, присмотрелся к экрану. Звук исчез.

– Показалось?

Он открыл раскладушку, поражаясь, что эта развалина до сих пор жива.

– «У вас новое голосовое сообщение», – прочел Лукавый смс.

Этот голос он узнал бы из тысячи. Лукавый прокрутил сообщение в голове, проверяя, не выдумал ли его, но их с Дэном манеры речи слишком отличались друг от друга. Брата причисляли к культурным людям, в то время как его самого звали быдлёнком.

«Не отдаляйся от родителей. Они нуждаются в тебе».

Короткое сообщение, сказанное мертвым Дэном, наэлектризовало каждый волосок у него на теле.

– Больше не буду дрыхнуть днем, – пообещал себе Лукавый, выскочил из автомобиля и ушел из гаража.

У подъезда он столкнулся с матерью.

– Сынок! Где ты пропадал? Я тебе обзвонилась! – она расплакалась и крепко обняла его.

Лукавый погладил ее по спине.

– Все хорошо, мам. Я заснул в машине.

– Пообещай, что впредь будешь говорить мне, куда и с кем идешь! – мать строго взглянула на него. Ее слезы моментально высохли.

– Ладно. В субботу у Марка вечеринка, Вик заберет меня в семь вечера.

– Ты уверен, что сможешь танцевать? Тебе нельзя пить алкоголь и слишком много двигаться! – мать щелкнула его по носу, открыла дверь ключом от домофона, и указала сыну в подъезд.

Он зашел, а она тенью преследовала его, не отставая ни на шаг.

– Ты идешь туда из-за Марго? – спросила мать, когда они зашли в лифт.

– Да кто такая эта Марго? – Лукавый поморщился. – Я даже не помню ее лица!

– Сестра Марка. Ты мне много о ней рассказывал, показывал фотографии.

– Я страдал такой фигней? – он недовольно высунул язык.

– Ты всегда был открытым и честным со мной. Только сейчас почему-то закрываешься, – пожаловалась мать, подхватила его под руку и вывела из лифта. – Я хочу, чтобы ты и дальше рассказывал мне все! Я знаю, что ты пил на этих вечеринках, и что Денис тебя покрывал… – она запнулась. Пересилив себя, продолжила: – Я понимаю, что ты хочешь жить своей жизнью. Я ведь тебе никогда ничего не запрещала.

– Мам, иногда даже мне нужно побыть одному. Не наседай на меня. Я сам все расскажу, когда придет время.

– Как скажешь! – мать обиженно фыркнула, открыла дверь и первой зашла в квартиру. Она быстро обижалась, но так же быстро остывала.

Отец купил собаке лежанку. Джульетта посапывала в уютной постельке рядом с компьютерным столом Лукавого. Сам он мониторил Вконтакте. Мысли об аварии, слова Дэна и странная Ева не давали ему покоя.

«Ну хоть какая-то инфа должна быть!» – думал Лукавый, набивая в поисковике соцсети разные словосочетания.

Нашлись крохи информации, посты в разных автосообществах, где участники соболезновали родным и близким погибших. Он наткнулся на группу. Ее участницами были девушки, пишущие на стене про некого Эмиля. Цифра показывала две тысячи человек.

«Наш лучик, покойся с миром!», «Замолви за нас словечко перед Богом», «Дождись меня, мой ангел!»

Администраторы написали много добрых слов о погибшем парне в описании группы. Ниже стояла дата создания страницы: 17.02.2017.

Лукавый зацепился за число и терпеливо изучал записи на стене. В основном это был бессмысленный поток слов скорбящих двенадцатилеток, но среди словесного мусора он нашел бриллиант.

Некая Мария написала, что у Эмиля есть сестра, скинула ссылку на ее страничку, но предупредила, что та закрыла личные сообщения и стену из-за того, что слишком много незнакомок стали писать ей. Мария агитировала девочек и девушек собрать пожертвования для семьи Эмиля и навестить его родителей, указывала адрес дома. Она также написала, что Алина, его сестра, работает в кафе «Лайма».

Мария просила неравнодушных откликнуться и написать ей в личные сообщения по поводу денежных сборов.

«Наверное, мошенница», – подумал Лукавый, перешел по ссылке, чтобы посмотреть страничку Алины.

На аватарке черно-белая фотография в профиль, где она сидит на корточках перед прудом, протягивая руку к лебедю. Длинные волосы прячут ее лицо. На стене ни одной записи, а в статусе пара слов:

«17.02.17 – люблю, скучаю».

Закончив со школой, Тихая забежала домой пообедать и переодеться. Через полчаса она добралась до кафе. Ее встретила Лиля с мрачным выражением лица.

– Как хорошо, что ты здесь, – процедила она, едва не трясясь от злости, – опять уроды пришли. Позволяют себе всякое, руки распускают.

Лиля говорила тихо, чтобы гости не слышали, и поглядывала через плечо. За столиком сидела компания из четырех парней. Они громко разговаривали, смеялись. Один из них пролил кофе. Другой, в более дорогой одежде, повернулся к ним.

– У нас стол надо протереть! – крикнул он.

– Сходи к ним, пожалуйста, – шепотом сказала Лиля, вцепившись Тихой в руку. – А то я боюсь не выдержать и плеснуть им в лицо кипяток.

Тихая взяла тряпку, подошла к столу, вытерла сладко пахнущую лужицу.

– Эй, мы ждали другую официантку, посимпатичнее, – возмутился один.

– Да пофиг, у этой зад не хуже, – сказал богатенький и шлепнул Тихую по ягодице.

Она посмотрела парню в глаза. Карие, наглые, самоуверенные.

– Я бы хотела с вами поговорить, – сказала Тихая.

Друзья наглеца присвистнули, заржали, а она отвернулась, бросила тряпку на пол и пошла к черному ходу.

Они вышли на улицу.

– Зачем позвала? Я тебе понравился? Учти, у меня уже есть девушка, – сказал парень.

Тихая подошла к мусорным контейнерам за углом. Она вытащила биту из-за угла. Пока он болтал, упиваясь своей уникальностью, она обошла его и ударила по коленям. Парень охнул и упал.

– Мне плевать, есть у тебя девушка или нет, ты не в моем вкусе, – Тихая замахнулась. Он вскинул руки, закрывая голову. В его глазах промелькнул животный страх. – Мне терять нечего, я могу тебе череп проломить. В нашем кафе таким дебилам не место. Уяснил?

Парень закивал.

– Пожалуй, я выбью тебе пару зубов, – она стремительно опустила биту, но за секунду до удара замерла, потому что он выложил свой козырь:

– У меня есть деньги! Я тебе заплачу, только не трогай меня!

Тихая протянула руку. Парень вытащил из кармана три свернутые купюры по пять тысяч, хрустящие от новизны, и протянул ей дрожащей рукой. Она положила деньги в карман брюк под фартуком.

– Убирайся. И дружков своих тупых забери, – шикнула она.

Когда посетители ушли, Лиля подошла к Тихой и обняла ее.

– Спасибо. Ты моя спасительница! – она раскрыла кэшницу⁵. Ее глаза округлились. – Они не оставили чаевых!

Глаза Лили наполнились слезами. Заплакать она не успела. Тихая сунула ей в руку пять тысяч рублей, скрыв деньги от камер.