Но чтобы он ни делал — исход всё равно оказывался одинаков. Побеждал в схватке — умирал от западни. Выбирался из помещения — погибал в коридорах. Справлялся с каждым из испытаний — терял сознание от потери крови.

И всегда в конце его встречал он…

Голос обещал ад.

Но он не боялся.

Он уже был в аду.

Он расплатился. За всё. За предательство. За трон из костей. За роскошь, высосанную из бесчисленных душ.

Спустя столько лет… он наконец очистил себя.

И вскоре просто прекратил мыслить.

— Ты ведь понимаешь, что это приведёт к прямой конфронтации с американцами? — Ноам, знавший директора задолго до занятия им своего текущего поста, вполне мог позволить себе общение на равных. — Мы ведём это бессмысленное обсуждение уже неделю. Посмотри правде в глаза, Джонас, компании не пережить твоих амбиций. У многих наших есть семьи и крыша над головой, они никогда не пойдут на подобный риск. Мы наёмники, а не крестоносцы.

— Нет, — столкнувшись со старым воякой взглядами, ответил тот, — это тебе следует раскрыть глаза, друг мой. «Тринн» простаивает годами. Мы давно упустили свою эстафету. Если бы Таир начал действовать до того, как на горизонте появилась существенная конкуренция, мы бы заполучили ядерное оружие ещё десятилетие тому назад. Но вместо этого, он просиживал задницу на мелких контрактах, осознанно упуская каждую исключительную возможность! И он знал о бункере! Всё, за что Таир по-настоящему опасался — это его собственная шкура! Вы можете сколько угодно уважать его как ветерана, но тот был лишь оболочкой солдата, давно свернувшего со своего пути. Кому, как не вам, знать, что мир говорит на языке силы? Господа, каждый из вас пришёл сюда ради денег, и это именно то, что навсегда заставит нас забыть об этой проблеме.

— Но какой ценой? — нахмурился Ноам.

— Риск неизбежен. Второго такого шанса уже не будет. Коллеги, в столь неординарных обстоятельствах, я нуждаюсь в вашей поддержке, как никогда.

Но комитет, не торопившийся с признанием авторитета своего нового командира, уже давно всё обдумал.

Вархем, не дождавшийся ответа, изначально догадывался о наиболее вероятном исходе переговоров, и лишь опустил голову, печально усмехнувшись.

— Прости, Джонас, — без намёка на сожаление произнёс Марков, — но в этот раз ты действительно зашёл слишком далеко.

Удостоверившись, что директору более нечего добавить, все участники комитета последовали к транспортному вертолёту.

— Не беспокойся, я уже простил, — никто уже не мог различить голоса главнокомандующего сквозь громыхание вертолётных лопастей, — всех вас.

— Слушай, Крис, — Лука навалился на ограду сторожевой вышки, свесив голову и уставившись на беспечный периметр одной из вторичных баз посреди австралийской глуши, — ты давно в кодекс нашего спецподразделения заглядывал?

— Нет, а что? — блеснул выбритым подбородком его напарник по вахте.

— Там на эмблемах черепа, маленькие такие черепа в пунктирной обводке. Крис, мы что, злодеи?

Тот вопросительно посмотрел на своего сослуживца, но его периферийное зрение тут же поторопилось оповестить его о чём-то чертовски важном.

— Смотри, — тот указал в сторону далёкой точки на горизонте, постепенно сформировавшейся в силуэт стремительно приближающегося вертолёта. — Что-то они сегодня рано.

— Важное что-то, нюхом чую. Без главного летят, иначе бы пилот меня предупредил.

— И пусть, — Крис, чиркнув зажигалкой, закурил, — меньший риск схлопотать очередной наряд.

Вертолёт продолжал сближение, но в момент посадки внезапно завис.

— Что-то не так, — прищурился Лука.

— Да хоть гори оно огнём…

Внезапная вспышка прервала его, ослепив на несколько секунд. Вскоре по всей базе прокатилась волна грохота, и вспыхнувший вертолёт, заваливаясь вправо, пробил диспетчерскую насквозь. Тут же раздались сирены боевой тревоги, и посадочную площадку окружили отряды быстрого реагирования.

Крис, широко раскрыв глаза, выронил сигарету.

— Кило-2, красный код! Повторяю, Кило-2 красный код! Сэр, вы меня слышите?! Приём! — рация Джонаса разрывалась от экстренных докладов, ни на один из которых он до сих пор не ответил.

Сцепив руки за спиной, Вархем, стоя на краю мыса Байрона, наблюдал за бушующими волнами, вот-вот грозившими окатить его своим яростным прибоем. Близился шторм.

— Не ожидала от тебя такой решимости, — послышался женский голос позади.

Директор не обернулся. Он прекрасно знал, кто находится за его спиной.

— Я исполнил свою часть уговора, — произнёс тот, — этим утром «Тринн» достанет то, что принадлежит ему по праву.

— Но ведь ещё не достал, верно? — короткий смешок. — А значит, нет и уговора.

— Не играй со мной, женщина.

Тонкие, длинные руки медленно обвили его шею.

— Джонас Вархем, при других обстоятельствах ты был бы уже давно мёртв, — директор почувствовал, как та положила голову на его левое плечо. — Но ты мне пока ещё пригодишься.

Он слегка вздрогнул, почувствовав трущиеся о шею волосы. Даже со всем своим высокомерием, Джонас прекрасно осознавал, что имеет дело с чем-то, что превышало суммарные возможности всех доступных ему ресурсов в разы.

— Не стоит беспокоиться, — продолжала его собеседница, — всё ещё в силе. Я позволю твоим марионеткам действовать в пределах небесного гнева.

Слегка оттолкнувшись, она зловеще добавила:

— Но не вздумай подвести моих ожиданий, директор. Очень об этом прошу.

Выждав, Джонас наконец набрался смелости обернуться, но увидел перед собой лишь пустующий горизонт, покрытый тёмно-зелёной растительностью.

«— Твою мать!»

Восклицание прервалось резким шумом борьбы и грохота падающих предметов.

«— Всем рассредоточиться! Выцеливайте по одному, иначе зацепите друг друга!»

Последовала череда интенсивной пальбы и… карканья?

А ведь если подумать, он уже где-то слышал этот командный женский голос.

«— Да их же только больше становится!» — незнакомый мужской тембр.

Детский смех. Несколько глухих ударов. Конец трансляции.

Откуда там взяться детскому смеху?

На всякий случай он прокрутил запись ещё раз. Ничего не изменилось.

— Это определённо трансляция из бункера, сэр, — подтвердил служащий аналитического отдела, обращаясь агенту в не совсем уместных для помещения солнцезащитных очках.

— Глушилка сработала? — осведомился тот, всматриваясь в экран с открытой аудиозаписью.

— Так точно. Никто, кроме нас, не сможет связаться с бункером, даже если трансляция достигла чужих ушей.

Раздался звонок телефона внутренней линии, и тот неспешно поднял трубку.

— Дэвис слушает.

— Завершили хронологический анализ. Вы захотите это увидеть.

— Я пока занят, — ЦРУшник откинулся на спинку кресла, — отправь данные на мой компьютер.

Отставив телефон в сторону, Дэвис, устало потерев виски, отправил докладчика обратно в отдел и открыл только что отправленный архив.

Внутри было несколько десятков обработанных изображений со шпионского спутника, наблюдавшего за Антарктидой ещё до начала шторма. Каждая фотография содержала несколько копий с детальной документацией, пометками и бесконечными страницами технических и географических разведданных.

Заварив кофе, агент приступил к ознакомлению с материалом. Ему не было смысла сразу спрашивать детали о находке, так как, к его немалой головной боли — в отчёте всё равно придётся указывать всё.

Большая часть архива практически ничего не содержала, кроме редких отрывков о перемещении отрядов полярных и метеорологических станций. Однако, в самом конце, когда обзор уже закрыло полярным штормом — на его окраине спутник успел сфотографировать миниатюрный пассажирский бизнес-джет, который не отобразился на их радарах ввиду очевидного стелс-функционала. Всю сонливость Дэвиса мигом смахнуло, как только он закончил чтение закреплённого за фотографией документа. Наконец-то ему подвернулось что-то достаточно интересное, чтобы выгнать его из осточертевшего офиса. Он снова подтянул к себе телефон и набрал номер телефониста.