Но вот, он вновь уловил этот подозрительный фрагмент. То самое место, почти то самое время. В одном из коридоров западного подсектора, связывавшего столовую и несколько заблокированных технических отсеков, в которых начинающему оружейному дилеру удалось обнаружить целый парк строительной техники — присутствовала небольшая внутренняя область, метров с десять, что не попадала в поле зрение ни предыдущей, ни следующей из камер. Виной тому был небольшой, блокировавший взгляд изгиб. Последние двадцать четыре часа сюда регулярно наведывался Джеффри, и Виктор крайне заинтересовался целью его визитов. Тот появлялся и исчезал на какое-то время, уже более четырёх раз, столь же внезапно объявляясь вновь. Складывалось впечатление, что тот просто останавливался в недоступной камерам области, но спускавшись к этому странному месту, Виктор не обнаруживал ничего, кроме заваренной двери, в то время как тайно проследить за Сэндштормом возможности не представлялось — как он внимательно следил за этим пареньком, так и тот не спускал с Виктора глаз, и этот паритет, устанавливаемый каким-то студентом-недоучкой, серьёзно его напрягал.

Возможно, Джеффри нашёл что-то в заваренной двери, безуспешно пытаясь открыть её втайне? Но за ней — сплошная стена, во всех её смыслах и проявлениях. Даже энергосеть обходила этот участок стороной, не имея никаких ответвлений в рассматриваемой области.

Но что, если?..

— Нашёл что-нибудь интересное?

Внезапность произнесённой фразы заставила Виктора буквально подпрыгнуть, хватаясь за оружие. Но, когда в нескольких шагах перед ним оказалась Клэр в своём привычном сером камуфляже, с невероятно спокойным для сложившейся ситуации выражением лица, он только и смог, что замереть с направленным на неё пистолетом. Как, чёрт возьми, это вообще могло произойти?! Он же позаботился об автоматической изоляции, которая не подведёт даже в том случае, если сам Виктор забудет проверить замки. И, хотя дуло пистолета было направлено наёмнице прямо в лицо — её руки оставались на кобурах двух «пустынных орлов», и что-то подсказывало Виктору, что если до этого дойдёт, то выстрелить он может и не успеть.

— Как долго? — задала ещё один вопрос внезапная гостья. На её лице не дёрнулось и мускула.

— Я… я м-могу всё объяснить! — запинаясь, произнёс тот, всё так же не опуская рук.

— Как долго ты контролировал базу? — Клэр повторила, переходя на более грозные нотки.

Виктор, от надменных манер которого не осталось и следа, играл с ней в гляделки ещё около семи секунд, но, не выдержав напора, сдался, спрятав оружие:

— С самого начала, — ответил он. — Я собирался рассказать тебе. Правда. Мне только нужно было убедиться…

— Я расторгаю наш договор, — резко перебила его та.

— Постой! — Виктор в лёгком испуге вскинул свободную ладонь, ничуть не смущаемый тем, что его ставит на место девушка года на четыре младше него самого. Он прекрасно понимал, что с ним может произойти, лишись она последнего сдерживающего фактора. — Я… нашёл его. Думаю, что нашёл.

Клэр, чья манера сдерживать себя становилась живой легендой, всё так же не торопилась меняться в лице, но атмосфера, накалённая до предела, явно поубавила в своей напряжённости. Девушка повернулась к торговцу оружием спиной, сложив руки на груди, что в какой-то мере копировало обыденное поведение Виктора и демонстрировало её пренебрежение к нему как к потенциальному противнику. Это одновременно как бесило, так и заставляло Виктора выдохнуть — ссора со столь опасной напарницей здесь и сейчас точно не входила в его планы. Черноволосая, вопреки ожиданиям Виктора, задала один-единственный вопрос:

— Дворжак — твоих рук дело?

Тот совершенно растерялся. Позволив одержимости близким успехом взять вверх, он вообще не подготовился к тому, что его могут раскрыть. Тем более — Клэр, которую тот решил держать в стороне на случай приобретения долгожданного козыря, и, возможно, вообще избежать надобности исполнять договор и делиться добычей. И, стоило ему только наткнуться на реальную зацепку, как тут же возникает она. Похоже, что на этот раз ему придётся просто смириться. В конце концов, не так уж много он и теряет, делясь добычей с черноволосой. Не ослаблять хватки! Он ещё может сохранить над ситуацией единоличный контроль.

— Дворжак, а что он? — Виктор сам не понял, чего он хотел добиться этой фразой, очевидно, просто выторговывая несколько дополнительных секунд.

— Кровь в столовой, — с небольшой задержкой ответила та, вынуждая оружейного дилера непроизвольно задержать дыхание, — ты плохо её убрал.

Тот усмехнулся, демонстрируя лёгкий оттенок задумчивой печали:

— Точно, ты же у нас была криминалистом. Что ж, поздравляю, вы нанесли мне сокрушительное поражение, детектив.

— Я ненавижу сброд, из которого ты прибыл. Я ненавижу тебя и твои методы. Я презираю само твоё существование и связана с твоими авантюрами одним лишь договором, который вправе в любую минуту разорвать. И поверь, я не стану колебаться.

— Ты ведь понимаешь, что нам может прийтись избавиться от всех свидетелей? — ответил он, гася своё минутное смятение.

На этот раз промолчала Клэр, не спеша разворачиваться к собеседнику лицом. Тому сложно было понять, что творится на уме у черноволосой, но атмосфера вокруг сгущалась, как никогда раньше.

— Всё имеет свою цену, Виктор. Не стоит об этом забывать.

— Чай подан, — Джеффри, картинно переступая порог, продемонстрировал поднос с тремя столовыми кружками сомнительно выглядящей чёрной жидкости, не издающей и намёка на запах. — Дамы и господа, перед вами образец лучших, э-э, советских сортов. Только на нашем мероприятии, бесконечных запасов столицы восемьдесят шестого!

В комнате отдыха сейчас находились три человека: Лия, Павел и Николас. Расставив чашки, пилот оставил поднос на тумбе, попутно разбив давно обесцветившуюся вазу, и с некоторой неловкостью занял свободное кресло. Можно было подумать, что он пытается наладить отношения с присутствующими, учитывая достаточно холодную обстановку, но правда была в том, что двигала им скорее скука и не имеющая адекватного выхода накопившаяся психологическая усталость.

— Я не могу здесь оставаться, — произнесла Лия, продолжая листать ветхую газету, описывавшую, из того что Джеффри сумел разобрать из заголовков, какие-то внутриполитические события СССР конца восьмидесятых.

— Не могу не согласиться, — финансист, глотнувший принесённого пилотом чая, тут же зашёлся в кашле. — Я удивлён, что мы до сих пор продержались на местных припасах.

— Хэй, — откинулся Джеффри, — могло быть и хуже. Мы ведь могли вообще ничего и не найти.

— То, что ситуация могла быть и хуже, ничуть не компенсирует отвратности сложившейся в данный момент.

— Ну-у, не то чтобы я сильно спорил…

— Продержаться — продержимся, — Лия не отрывала глаз от газеты, — но что вы думаете о месяце, двух? О годе? Что, если нам не удастся выбраться и вовсе, и всё доброе десятилетие нам придётся посвятить на прорубание выхода на поверхность? Менее устойчивые из нас начнут терять контроль над собой в первый же месяц. Тех же, кто окажется покрепче, скорее всего погубят последствия паники и неизбежных конфликтов, для нашего положения, смертоносных.

— Ты, похоже, не в настроении.

— Депрессия — только начало. В лучшем случае, мы просто перережем друг друга во сне.

— А-а, не трогай свой образ, я уже привык! Мы выберемся отсюда, рано или поздно. Я дал слово, что за нами придут.

— И откуда нам знать, что твоё слово чего-то стоит? — неожиданно резко бросил обычно молчаливый Павел. — Мы здесь сами по себе. Чёрт бы побрал этот вылет. Знал же!

— Так мы ничего не решим. Все здесь находятся в одной лодке, хотят они того, или нет, и, если мы вообще собираемся доплыть до берега, придётся действовать сообща. Разве это не очевидно? Послушай, Павел, что это был за вылет? Ты ведь что-то знаешь. Любая зацепка способна натолкнуть нас на разгадку природы этого места. Мы ещё можем выбраться отсюда своими силами. Контакт с залом связи не утерян, лишь заблокирован, даже в худшей из ситуаций мы сумеем найти подход…