Тарасов едва сощурился. Ноздри его раздувались крыльями, а лицо покрылось красными пятнами.

– Еще вопросов не будет, – кивнула Юлия и продемонстрировав широкую обворожительную улыбку, поднялась. – Тогда au revoir, – с ярким французским акцентом произнесла девушка. – Диана, ты едешь? – обернулась она от самой двери.

Секунду подумав, Диана смущенно кивнула Игорю и поднялась из-за стола, догоняя Юлию. Филимонов, проводив столь наглую девицу злым взглядом, подумал со злорадством, как той предстоит сейчас корячиться, чтобы выехать.

Хлопнули двери машины и белый хаммер выехал в два приема – после первого, когда машина сдавала назад, захрустела сминаемая жестким чехлом запаски дверь гелендвагена Филимонова. Стоя в проходе, он сжал кулаки и скрипнул зубами от ярости – а блондинка еще и притормозила у крыльца.

– Тебя парковаться где учили? Места вон море, – махнула рукой Юлия, намекая на широкое пространство двора. Иван ответить хотел, но не успел – мотор взревел и разрисованная боевыми японскими девушками машина умчалась прочь.

Иван грязно выругался ей вслед и обернулся на Тарасова. Тот уже разговаривал по телефону и произошедшего даже не заметил.

– …да я уже знаю, где он. Но твой звонок ценю, дружище, поэтому давай со скидкой. Да, да, братиш, не эксклюзив. Ну скажу, он в инсте Алой Розы. А? Вот, видишь, раньше тебя успели. Какая разница, кто? Знаю, и все. А ты как узнал?

По мере того, как невидимый собеседник объяснял Тарасову, каким образом у знал о местонахождении Кайгородова, у Игоря вытягивалось лицо в выражении крайнего удивления.

– Оу. Ничосе, – только и нашелся Тарасов, что сказать после услышанного. – Ладно, братиш – дела. Баблишко передам при встрече, спасибо.

Закончив разговор, Тарасов кинул телефон на столешницу и деланно изумленно округлив глаза, посмотрел на Филимонова.

– Прикинь, Натали, эта… дура [блин], корефана твоего практически магистром ордена сделала. Вот это прикол, – хмыкнул Игорь: – И кого-то за это вздрючат. Вот прямо реально вздрючат – по самые гланды, вот чтобы с причмокиванием.

– Он мне не корефан, – дернул щекой Филимонов. Тяжелой злобы внутри было все больше.

– Я тебя поэтому и попросил приехать. Итак, братиш, дело есть…

Пронзительный вой телефона прервал Тарасова.

– Виталь. Срочное что-то? – нейтральным голосом произнес Тарасов, едва сдерживая улыбку – он предполагал, что Спицын сейчас расскажет ему грустную историю о безумии сорвавшейся во все тяжкие жены.

– Игорь, ты мне срочно нужен в Жемчуге.

– Что случилось?

– Нетелефонный разговор. Когда будешь?

– Слушай, если ты про фестиваль Натали, то я в курсе, мне…

– Игорь! – резко прервал Тарасова Виталий. – Это ерунда. У меня… срочный вопрос, это не шутка. Когда будешь?

– Тридцать семь минут, – произнес Тарасов.

– Жду.

Игорь недоуменно посмотрел на экран телефона, когда Виталий завершил разговор, и вернулся вниманием к Филимонову. В несколько предложений он очень кратко, но емко обрисовал сложившуюся ситуацию с Кайгородовым. Иван сидел молча, чувствуя, как к щекам приливает жар.

– Фил. И такое, понимаешь, дело, – подытожил рассказ Тарасов. – Час назад яйцеголовые подключили тело твоего… не корефана обратно к капсуле.

– И как? – не выдержал паузы и поинтересовался Фил.

– Абонент не абонент, – вкрадчиво произнес Игорь и сделав пальцами левой руки кольцо, потыкал туда указательным правой, расплывшись в неприятной улыбке. – Не коннектит. Но! Завтра утром они собираются закинуть его в кокон – говорят, так шансы несоизмеримо больше.

Мы все, конечно, переживаем за здоровье Дениски, но… есть один человек, который готов заплатить хорошие деньги. Очень хорошие деньги за то, чтобы проверить – исчезнет навсегда сознание после его виртуальной смерти, или нет.

Иван молчал, играя желваками.

– Ты готов снова включиться в интересную игру? За хорошие деньги? – склонив голову, поинтересовался Игорь с улыбкой. Глаза его, впрочем, отнюдь не смеялись.

Старший дежурный Пункта Контроля и Слежения старший лейтенант Сергей Никонов сидел на рабочем месте с прямой спиной и дремал с открытыми глазами. Экраны широкого пульта управления перед ним мигали зелеными показаниями телеметрии многочисленных схематических проекций человеческих тел.

У одного из экранов датчики вдруг прыгнули в оранжевую зону, показывая пульс за сто ударов, а давление выше ста пятидесяти. Вынырнув из сна, фокусируя взгляд на показателях, Никонов скользнул глазами по экрану. Глубоко вздохнув, он вновь настроился на полудрему — ничего экстраординарного не происходило, всего лишь внеплановые, но вполне обычные боль и страдания узников виртуальной тюрьмы. Стоило Никонову вновь задремать, как вдруг по нервам ударил резкий звук сигнала вызова. Старший лейтенант машинально вытянулся стрункой и ответил на вызов селектора.

– Третий пост, старший лейтенант Никонов!

– Майор Гаврилов. Доложить обстановку.

– В штатном режиме, товарищ майор. Происшествий нет.

– Как новый пассажир?

— В рабочем порядке. Осваивается, — мазнул взглядом по экрану с желтыми всплесками телеметрии Никонов.

Огонек связи погас и Никонов расслаблено выдохнул. Потянувшись, он понимающе переглянулся с молодым техником на соседнем пульте. Подняв взгляд, разминаясь, старший лейтенант осмотрел ряд похожих на гигантские колбы капсульных камер, заполненных прозрачной зеленой жидкостью. В девяти из тридцати двух капсулах были погружены люди. Головы их скрывали глухие шлемы, а кисти рук, ступни и паховая область были закрыты держателями сервоприводов с толстыми шлангами, к телу тянулись многочисленные гибкие трубки и широкие полосы нейрошунтов.

Восемь обитателей капсул лежали в позах спящих людей. Один из них нервно и дергано двигался – осваиваясь в новом месте обитания: благодаря работе сервоприводов и экзоскелета все его движения происходили на пятачке в несколько квадратных метров. Никонов, чувствуя, что сон после вызова Гаврилова сошел, повернулся к технику.

— Смотрел во вторник?

– Что?

– Как что? Лига чемпионов, наши играли.

— А, не, не слежу, — фыркнул молодой техник. — Да и я во вторник на званом ужине был.

Никонов недоуменно пожал плечами — новый напарник вроде нормальным на первый взгляд показался. После лейтенант бросил взгляд на капсулы. Восемь обитателей по-прежнему лежали, а девятый сидел, обхватив колени руками и прислонившись спиной к невидимой стене.

Старший лейтенант сдержал зевок, как вдруг глаза его расширились — на одном из экранов замигал красный сигнал оповещения. Выключив противный звук оповещения, и промедлив в недоумении несколько секунд, Никонов -- как полагалось по инструкции, вызвал Гаврилова по экстренному каналу связи.

– Гаврилов, слушаю, – практически сразу ответил куратор.

– Товарищ майор, третья камера, объект номер семнадцать, код два-девять.

– Принял, – только и ответил Гаврилов чуть дрогнувшим голосом. – Сейчас буду.

Код два-девять обозначал потерю контроля – это Никонов знал. Но где находится третья камера и что из себя представляет объект номер семнадцать – он не знал. И на его памяти это был первый случай за все полгода работы, когда на этом обычно пустом экране вообще появилось какое-то информационное сообщение.

Необходимые примечания для тех, кто начал читать книгу с самого момента выкладки.

В первой главе Дениса теперь обзывают не псом, а волком. Это связано с грядущим появлениям Ордена Длани и Вольчьего отряда.

Изменены гербы. Знак бога Хорса теперь — солнечный лик. Знак богини Зари – уполовиненное горизонтом рассветное солнце – серебряное. У Мары аналогичное, но лиловое. Амулет у Дениса теперь в виде восьмилучевой утренней звезды.