Фёдор Натанович даже хотел это произведение опубликовать, для чего предложил его редакции газеты «Советский ассенизатор». Редактор этого издания отказал начинающему поэту. Впрочем, сделал это деликатно и тактично. Мол, тема несколько мелковата. Покажите нам, дескать, другие свои стихи, может, они получше, и мы их напечатаем. Но других, увы, у Фёдора Натановича пока нет, поэтому публикация так и не состоялась. Но, как знать, может, в будущем… Одна выдающаяся поэтесса писала, дескать, если б вы только знали, читатели, из какого сора вырастают стихи! Хулиганские действия парня Ухабина, из которых, так сказать, выросло это поэтическое сочинение, вне всякого сомнения, можно считать именно что сором, позорящим нашу действительность. Но этот сор пробудил в другой личности поэтический дар, так что если Фёдор Натанович станет в будущем большим поэтом, то ценители поэзии должны будут испытывать за это некоторую благодарность к парню Ухабину, несмотря на его противоправное и асоциальное поведение.

Но это не значит, конечно, что нам следует пьянствовать и хулиганить в надежде, что наши бесчинства пробудят в ком-то поэтический или какой-либо другой полезный для общества дар.

Октябрь 1983, август 2011 гг.

_______________________________________

И глаголют они там и сям, и глаголют о том и о сём…

Из несочинённого Уильямом Шекспиром

Любят они потрепаться о том, о сём, иногда даже и поспорить; за чашкой чая или за рюмкой коньяка, собравшись в квартире одного из них, или же без всяких напитков на скамейке в сквере. Они – это Клим Филиппович Майоров, Остап Богданович Рыбалко и Иосиф Соломонович Детектор. Рядовые, как говорится, наши сограждане; не суперзвёзды, не карьеристы, не олигархи, а обычный сапожник, простой слесарь и скромный бухгалтер.

Вот вам, бесценный читатель, фрагменты их трёпа:

***

Однажды, попивая чай с лимоном на кухне Остапа Богдановича, Клим Филиппович зыркнул в окно, узрел аккуратную забегаловку «Макдоналдс», а поблизости от неё два рекламных щита, так называемых билборда, на одном из которых ковбой соблазнял американскими сигаретами, а на другом красотка искушала американской газировкой (то ли пепси, то ли кока…), и сказал:

– Удивительная это страна – Америка. Своей навязчивостью она умеет до тошноты надоесть даже тем, кто в ней никогда не был.

– Да, страна чрезмерно навязчивая, – кивнул Иосиф Соломонович, беря из вазочки предпоследнее печенье. – А в принципе, американцы нормальные люди.

– Ну да, люди как люди, есть хорошие, есть плохие, – поддакнул Остап Богданович, подсыпая в вазочку ещё рассыпчатого печенья.

– Вот только хреново, – добавил Клим Филиппович, – что они в большинстве своём не умеют разговаривать по-человечески, а квакают как марсиане – ни хрена не поймёшь без переводчика.

– А знаете, что меня раздражает в Америке больше всего? – спросил Остап Богданович.

– Что? – полюбопытствовал Иосиф Соломонович и пососал полупрозрачный диск лимона.

– Меня в Америке больше всего раздражает то, что там нет меня…

***

Как-то Иосиф Соломонович говорил:

– Александр Македонский, Юлий Цезарь, Тамерлан, Наполеон Бонапарт и тому подобные шмакодявки…

– Шмакодявки?! – перебил его Остап Богданович. – Да это же великие полководцы!

– Завоеватели многих стран! – поддакнул Клим Филиппович.

– Ну да, милитаристы, агрессоры, оккупанты, – кивнул Иосиф Соломонович. – А поскольку я как бы пацифист, то мне положено презирать милитаристов. «Шмакодявка» – это ж презрительное слово, правда?..

***

– Довольно популярный певец, – заметил раз Остап Богданович, взглянув на телевизор, в котором под музыку издавал звуки мужчина, похожий на немолодого пупсика.

– Его песни уже, можно сказать, вошли в анналы современной отечественной эстрады, – поддакнул Клим Филиппович.

– Ага, он попу… гм… лярный. Все они там такие, – хмыкнул Иосиф Соломонович. – И песни у него, так сказать, аннальные.

– На что только не идут люди, чтобы иметь свой кусок хлеба с маслом, или, например, кусок золота с бриллиантами, – размышлял вслух Остап Богданович. – Некоторые ради этого докатились аж до того, что стали суперзвёздами. Хотя могли остаться просто людьми.

– Если пользоваться астрономической терминологией, то большинство наших так называемых эстрадных звёзд является, в лучшем случае, лишь эстрадными метеоритами, – произнёс Иосиф Соломонович. – И этот эстрадный, так сказать, метеоризм меня не радует.

– Да, многие хотят стать известными, – вымолвил Клим Филиппович. – Для этого даже создаются какие-то то ли комбинаты комет, то ли фабрики звёзд, то ли заводы астероидов…

– Я слыхал про мужика, который, желая, во что бы то ни стало, попасть в книгу рекордов Гиннеса и таким образом прославиться, пытается высморкать самую длинную в мире соплю, – сообщил Остап Богданович. – Наверно, он уже не может высморкаться, не приставив к носу линейку.

– Много также карьеристов, для которых смысл жизни в том, чтобы стать большим начальником, или, иначе выражаясь, влиятельной шишкой, – сказал Иосиф Соломонович. – Поистине, человек сам кузнец своего шила в заднице.

Собеседники снова посмотрели на телевизор, в котором темнокожий иноземец под музыку сообщал на русском языке с африканским акцентом, что он, дескать, шоколадное млекопитающее, что он ласковый мерзавец и что о-о-о…

– Вообще-то карьеристы – существа полезные, – изрёк Остап Богданович. – Прогресс цивилизации базируется в немалой степени на карьеризме.

– Да, карьеристы по-своему полезны, – кивнул Иосиф Соломонович. – А ещё полезны пауки: они харчуются мухами, комарами, молью, тараканами и другими нехорошими животными.

– Дождевые червяки тоже очень полезны, – подхватил Клим Филиппович, – они разрыхляют грунт и, глотая и переваривая опавшие листья и прочий природный мусор, удобряют землю, что необходимо растениям.

– Я осознаю немалую пользу этих существ – и пауков, и карьеристов, и дождевых червяков – и даже готов, как говориться, снять перед ними шляпу, – продолжил Иосиф Соломонович, – но лично меня вполне устраивает ипостась рядового бухгалтера, и я не хотел бы быть ни дождевым червяком, ни пауком, ни карьеристом…

***

Они сидели как-то в сквере напротив памятника Гоголю, и Остап Богданович говорил:

– Журналу, который рассказывает о политике, следовало бы носить название «Порнография».

– ?! – молча удивились Клим Филиппович и Иосиф Соломонович.

– Аргументирую. Всем известно, что политика – дело грязное, в моральном аспекте. Об этом даже сами политики иногда проговариваются. Стало быть, журнал, который правдиво пишет о политике, пишет, по сути, о грязи. А греческое слово «порнография» в переводе на русский именно это и означает: «писания о грязи». Таким образом, «Порнография» – это самое соответствующее название для журнала о политике.

– Логично, – оценил Иосиф Соломонович.

– Политики умеют так запудрить мозг, что потом на нём хоть кол теши, – молвил Клим Филиппович. – Политика. Давайте называть вещи своими именами…

– Давайте! – перебил его, поймав на слове, Иосиф Соломонович и так лукаво ухмыльнулся, что собеседники поняли: сейчас он чего-нибудь сострит или скаламбурит. – Давайте я назову своим именем – повторяю: своим – вот эту вещь, – и он указал ногтем на памятник. – Называю: это памятник имени Иосифа Соломоновича Детектора!..