Он пошёл дальше.

— Я так полагаю, что разговор окончен, — пробормотала я. Пета фыркнула.

Мы прошли мимо нескольких домов, и постепенно все люди стихли. Женщины стояли и смотрели на меня, не пытаясь скрыть недоверие и, в нескольких случаях, открытую ненависть в своих странных оранжевых глазах.

— Будь осторожна, замарашка. Ты убила четверых мужчин, и женщины знают это, — сказала Пета.

Я попыталась проглотить растущее чувство вины.

— Они были женаты?

— Один из них, — сказал Бранд, — у него должен был родиться ребенок.

Меня накрыла волна всепоглощающей горечи, и я встала как вкопанная, едва дыша. Те смерти были необходимы для спасения моей семьи, но узнать, что я украла отца у неродившегося ребенка? Это была не я, я бы никогда по собственной воле не сделала этого.

И все же я сделала это не задумываясь. Не заботясь о тех, кому могу причинить боль, выкидывая копье вперёд.

— Богиня-мать.

Я наклонилась вперёд, уперев руки в бедра, когда правда легла тяжёлой ношей мне на плечи. Это я должна была оказаться в застенках и ждать казни.

Пета прислонилась голову к моему уху, привлекая внимание.

— Ты делаешь то, что должна, чтобы выжить. Мы все так делаем, замарашка. То, что ты чувствуешь их потерю... это хорошо. Вот когда ты перестанет ощущать боль, которую причиняешь своими действиями... вот тогда тебе должно стать страшно. Когда ты станешь убивать без жалости, тогда у нас у всех будут проблемы.

Я медленно выпрямилась.

— Отведи меня к ней.

Бранд покачал головой.

— Нет. Она обезумела от своей потери.

Злость кусала меня за пятки, и я использовала это, чтобы дотянуться до своего элемента. Прикоснуться к земле было легко здесь, глубоко внутри горы. Окружающая нас скала загрохотала, и приближавшиеся женщины попятились. Я подняла руку и прикоснулась к передней лапе Петы.

— Пета, ты знаешь, где она?

— Бранд прав. Сейчас не время. Может быть, позже.

Я медленно выдохнула и подумала о том немногом, что я знала о фамильярах. Мое обучение было спонтанным, но я помнила, что отец использовал своих двух фамильяров как советников, когда это было ему необходимо. Голос разума. Это объясняло, почему он отослал их, когда всем заправляла Кассава.

Я снова вздохнула.

— Хорошо, Пета.

Она встрепенулась на своём насесте.

— Ты меня слушаешь?

Я пожала плечами и тут же пожалела об этом. Передёргиваясь от боли, я встала рядом с Брандом.

— Это часть твоей работы? Советовать мне?

— Да, но... Редко кто считается со своим фамильяром. Поэтому сейчас нас так редко прикрепляют к Элементалям. Даже к королеве, не считая Джаг, — она так сильно клацнула зубами после последних слов, будто сболтнула лишнего. Джаг, это, наверное, пантера, что была рядом с королевой.

Остаток пути до дома Бранда мы молчали. Внешний вид его дома был таким же, как и у остальных домов: голый, грубо вытесанный, уходящий глубоко в гору со скудным садом в несколько ростков зелени. Но когда мы перешагнули его порог, я увидела комнату, освещенную огнем камина, находящегося как раз напротив нас, я понадеялась, что он только для приготовления пищи, а не для дополнительного обогрева. Ещё свет проникал с потолка. Я посмотрела вверх, в попытке понять, как такое было возможно.

— Световые трубы, в них свет, отражаясь, доходит до нас, так мы выращиваем наши немногочисленные фрукты и овощи, — произнес мягкий тихий голос. Я опустила глаза с труб на женщину, которой он принадлежал. У нее было худощавое телосложение, и она была больше похожа на Сильфа своей хрупкой фигурой. Большинство Саламандр были коренастыми, совсем не похожими на мою семью. Но она была почти крошечной. Конечно, ее ярко-рыжие волосы оттенка тюльпана выдавали ее происхождение. Это и ее бледно-желтые глаза. Не золотистые, как у Эша, а по-настоящему жёлтые, как у кошки.

Она протянула руку ладонью вверх.

— Меня зовут Смоук.

— Положи сверху свою ладонь, — на ухо прошептала мне Пета.

Я сделала, как было сказано, прикоснувшись к ладони Смоук.

— Я Ларк.

Бранд пробурчал:

— Она знает, кто ты.

Смоук убрала свою руку.

— Ты голодна? Я думаю, после такого путешествия, ты должна была проголодаться, — она скользнула глазами к Пете, но ничего не сказала.

— Да, спасибо.

Разговор казался натянутым, словно мы произносили слова, только чтобы скрыть пустоту, чтобы не дать тишине проскользнуть внутрь комнаты. Но почему?

Топот ног заставил меня развернуться и потянуться за копьём, которого у меня не было. Три мальчика вбежали в обеденную зону откуда-то из дальних комнат. У каждого были ярко-рыжие волосы Смоук, но телосложение и глаза были от отца. Они остановились все разом и уставились на меня.

— Ух-ты, она и вправду красотка, — сказал самый младший из троих мальчиков, и сразу же понравился мне. Пета тихо фыркнула.

— Типичный самец.

Бранд положил руку на плечо самому большому из троих мальчиков, тот был с ним почти одного роста, не смотря на то, что очевидно ещё был нескладным подростком.

— Это наши мальчики. Страйкер, Кано и Тиндер. Их сегодня не должно было быть дома весь день, но, похоже, что они услышали, как их мать говорила о еде.

Самый маленький мальчик, тот, который сказал, что я красотка, Тиндер, посмотрел на отца.

— Мы просто хотели посмотреть на нее. Мы никогда не видели Терралинга. А почему у нее одна из наших кошек?

Пета зевнула так сильно, что у нее щёлкнул челюсти.

— Потому что о ней больше некому позаботиться.

Мальчики кивнули, словно то, что сказала Пета, было совершенно логично, и сорвались на улицу, а мать вдогонку крикнула им:

— Страйкер, не позволяйте Тиндеру играть рядом с потоками Шахты! Сегодня никакого плаванья!

Бранд удивленно посмотрел на жену.

— Почему им нельзя пойти к Шахте?

Она нахмурилась.

— Просто я не хочу, чтобы они туда ходили. У меня плохое предчувствие насчет Шахты сегодня.

Бранд кивнул, полностью доверяя интуиции своей жены. Я посмотрела на Пету, но она не ответила мне взглядом.

— Слушайтесь свою мать. Никакого плаванья! — сказал Бранд.

Послышался хор жалоб трёх мальчиков, а затем тишина. Бранд вздохнул.

— Присаживайся, Ларк.

Я села, скорее примостилась на краешек стула.

— Я не уйду без него, Бранд. Ты можешь или помочь мне найти способ освободить его, или я сама найду.

Бранд перевел взгляд со своей жены на меня.

— Трех дней недостаточно для того, чтобы суметь оправдать Эндера, признанного виновным в убийстве, к тому же, тебе придется сделать это, притворяясь, будто помогаешь Смоук. Это твое единственное прикрытие, пока ты здесь.

Глубоко вздохнув, я кивнула скрепя сердце.

— Я знаю, но думаю, что знаю, кто сможет помочь, кто знает входы и выходы из Шахты.

Вопрос был в том, захочет ли Кактус снова помочь мне? Или проявит ли ещё раз преданность этой стороне своей семьи?

Бранд посмотрел на жену.

— Я знаю о твоём друге. Кактус едва избежал наказания за помощь тебе в прошлый раз. Но даже если он не поможет тебе, то помогу я. Эш очень хорошо отзывался о тебе, о твоём чувстве справедливости. Мы нуждаемся в твоей помощи, Терралинг. Наша королева не видит опасности рядом с собой, а мы все нуждаемся в ней, но не в состоянии заставить ее открыть глаза.

— Ты считаешь я должна помогать ей? Кода она угрожает убить моего друга? Даже без суда? — вопрос слетел с языка до того, как я смогла остановиться.

Эндер и облокотился на спинку кресла.

— Во имя справедливости, я думаю, ты поможешь. Если Эш прав насчёт тебя, то поможешь. Он рассказал мне о тебе и королеве Финли, о том, как ты спасла ее от захватчика трона в Глубине. Неужели ты оставишь того, кому можешь помочь?

Если Эш был прав насчёт меня. Слова эхом отдавались в голове. Я не была уверена, что хотела помогать, не после Глубины. К тому же, Финли была маленькой девочкой, не важно, сколько в ней было силы, которая нуждалась в ком-нибудь, кто помог бы ей. Фиаметта же была уже взрослой стервой.