Она приложила руку к сердцу, а потом поцеловала кончики пальцев. Лёгкий ветерок зашевелил ее волосы и заструился вокруг ее рук, в воздухе, а потом и вокруг папоротников. Ещё одна полукровка, как и мы. Не проронив больше ни слова, Смоук вышла из дома Кактуса.

Пета спрыгнула с моего плеча на мшистый пол.

— Замарашка, твой дом похож на это?

— Какая-то его часть.

— Я смогу быть твоим фамильяром, если моим лапам придется ходить по этому.

Она подняла и опустила лапы, демонстративно сделав несколько шагов.

Улыбнувшись, я повернулась к Кактусу. Он сделал когда мне три широких шага и обвил рукой мою талию.

— Я ждал этого всю свою жизнь, Ларк.

Он наклонился и прижался ко мне губами.

Его руки скользнули с талии ниже и прижали меня ближе. Все мои детские чувства, что я считала ушедшими и умершими, расцвели от его прикосновений. Я практически могла почувствовать его смех во время поцелуя, когда его губы и язык дразнили мой рот. Вызывая во мне желание смеяться вместе с ним, забывая о том, что я нахожусь в Шахте, жизнь Эша висит на волоске, и кто-то хотел меня сварить.

Это был Кактус, его жизнерадостность была заразительной, но иногда создавала помехи.

Я уперлась руками в его плечи и отвернула лицо.

— Кактус, не надо. Пожалуйста.

— Ты больше не с Коулом. Мне нашептала это виноградная лоза.

Он с улыбкой протянул руку и прикоснулся к грозди винограда справа. Я тихо рассмеялась.

— Перестань. Ты прав, я не с Коулом...

Он изогнул бровь, но не опустил руку.

— Но?

Я не знала, что сказать или как объяснить нашу с Эшем ситуацию, потому что на самом деле я сама не знала, что было между нами.

— Я просто не... Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы вытащить Эша и себя отсюда. И мне нужна твоя помощь.

Он опустил свои зелёные глаза, а потом медленно поднял их и посмотрел на меня.

— А мы можем обсудить это позже?

Я не сдержалась от вида его щенячих глаз, смотрящих на меня.

— Хорошо. Мы обсудим это позже.

Он отпустил меня и взглянул на пол.

— Что ты делаешь с невезучей кошкой?

Пета зарычала.

— Я ее фамильяр, болван.

Его брови взмыли вверх.

— Серьезно?

— Да. Послушай. Мне нужно, чтобы ты сосредоточился. Можешь это сделать? — спросила я, надеясь, что смогу заставить его побыть серьезным хотя бы несколько минут.

— Для тебя, Лакспер, принцесса Края, конечно.

— Принцесса? — выплюнула Пета это слово довольно обескуражено, чтобы заставить меня покраснеть.

— Бастард, — сказала я.

Кактус хмыкнул.

— Единственные бастарды в Крае — это твои сводные братья и сестры и Кассава.

Взяв меня за руку, он повел меня глубже в дом. И зелени там было не меньше. Если такое возможно, то казалось, что стены покрыты ещё более пышным ковром растений.

— Кактус, как тебе удаётся скрывать это?

Он остановился перед другой дверью и медленно открыл ее.

— Мне тоже нужно выбраться отсюда, Ларк. Что бы ты ни планировала, я с тобой. Потому что если я не выберусь отсюда в ближайшем будущем... Смоук права. Фиаметта бескомпромиссна, и то, что я могу сделать так много при помощи магии земли, подстегнет ее убить меня или использовать ещё больше, чем она это делает.

Я прошла за ним туда, где, как с запозданием я поняла, была его спальня.

— Кактус, я сказала, что мы обсудим наши отношения позже, но я не имела в виду, что это будет через пару минут.

Он поднял свои руки, наконец-то отпуская меня.

— Здесь безопаснее. Меньше шансов, что кто-то сможет подслушать.

Пета побежала вперёд, белый кончик ее хвоста несколько раз дернулся, пока она обнюхивала комнату.

— Он прав. Зелень блокирует эхо от голосов, которое могут услышать шпионы королевы.

От такого количества информации за раз моя голова разболелась.

— Эхо, передающееся через камни?

Кактус плюхнулся на свою кровать, и вьющиеся лозы и густой мох прогнулись под его весом. Он подоткнул руки за голову, устроив своё поджарое мускулистое тело в приглашающей позе. Он подмигнул мне, словно и дураку было понятно, о чем я думала. Я попыталась побороть румянец на щеках. Однако, он заговорил, словно ничего и не заметил:

— Эхо в скале. У королевы есть Слышащие, которые используют остаточные молекулы огня в камне, чтобы шпионить за ее людьми. Растения заглушают наши голоса.

Я присела на кровать рядом с ним. Пета прыгнула мне на колени, и я положила на нее руку, снова расслабляясь от ее присутствия, чего совсем не ожидала. Она взглянула мне в лицо.

— Замарашка, ты не можешь спасти их всех от их же королевы. Если хочешь спасти своего приятеля Эндера, тогда на этом тебе и нужно сосредоточиться. То, о чем попросил тебя Бранд, может сыграть тебе не руку.

Почесав одним пальцем ее подбородок, я увидела, как она прикрыла глаза и начала мурлыкать. Потом она резко распахнула глаза и посмотрела на меня.

— Сколько бы ты ни чесала мне шею, это не изменит моего мнения.

Кактус сел ровно.

— Если ты хочешь спасти Эша, тогда нам нужно играть по их правилам. Фиаметта ревностно относится к ним. Поэтому я и прячу это, — он обвел рукой комнату. — Она постановила, что полукровки могут находиться здесь при условии не обращаться к своей второй силе без ее разрешения. Это не проблема для большинства, потому что очень мало кто из них на самом деле может что-нибудь сделать. — Он пропустил убранные назад волосы сквозь пальцы.

— Когда ты понял, что обладаешь такой сильной магией земли? — я услышала, что мой голос стал ниже. Знание того, что Фиаметта может подслушивать, откровенно пугало.

— Когда достиг пубертатного периода. Словно что-то спрятанное внутри вдруг открылось, и я смог выращивать растения. Как можешь догадаться, здесь такой талант востребован.

— Поэтому Фиаметта, скорее всего, не изгонит тебя, — нахмурилась я, просчитывая в голове варианты. — Но она заставит тебя работать как земледельца.

— Хуже, — тихо произнесла Пета. — Она бы сказала всем, что он умер, и оставила его возле себя где-нибудь подальше при дворе.

Я внимательно посмотрела на Пету.

— Ты знаешь это наверняка?

Она кивнула.

— Помнишь Лоума? Именно поэтому он и был в Глубине, чтобы найти слабых Ундин и переправить их к Фиаметте. Они высасывают воду из земли и снабжают нас чистой водой, в которой мы нуждаемся. То же самое с Сильфами, они высвобождают чистый воздух и кислород, который пожирают гора и лава.

— Богиня-мать, — выдохнула я, чудовищность того, что рассказали мне Пета с Кактусом, затмевала то, что мне необходимо было найти способ вытащить нас из Шахты. Фиаметта использовала рабов? Ундины использовали людей-рабов, но это было... иначе. Хотя, может быть, и нет. Я зажмурилась. Рабство было запрещено во всех четырех семьях. Как, черт возьми, Фиаметта обошла это?

— Они не рабы, — сказала Пета. — Они подписывают контракт, в котором оговаривается, что о них будут заботиться, если они согласятся делать то, о чем их попросят. Если они отказываются, их убивают.

Кактус усмехнулся и вытаращил глаза.

— Это рабство по контракту.

Пета кивнула.

— В правилах все же есть лазейка, которой правители пользуются годами. Они все так делают, но в различной степени.

— Но в Крае все не так, — сказала я. — Там нет рабства.

Две пары зелёных глаз повернулись в мою сторону, и мне не понравилось то, что я в них увидела. Жалость и недоверие.

Я стиснула зубы.

— В Крае нет рабства, но сейчас я не собираюсь спорить об этом. У нас есть более насущные вопросы.

Внезапно срочность выполнения моей задачи стала первостепенной. Мне нужно было вытащить нас из Шахты, раз пока ничего нельзя было сделать с рабством, которое навязывала Фиаметта.

Все четверо должны быть освобождены из Шахты, как бы опасно это ни было.

— Пета, — я подняла ее до уровня своих глаз. — Ты действительно со мной? Могу я доверить тебе свою жизнь?