Мартин спрятал телефон и подошел к желтому фургончику с надписью «Империя пиццы» и физиономией румяного пухлощекого повара на борту.

Прежде чем открыть заднюю дверцу, он еще раз полюбовался красотой пролетов моста «Золотые ворота», наполовину скрытого в густых клубах тумана. Сан-Франциско, раскинувшийся на другой стороне залива, не было видно совсем.

С этого места, предложенного его помощником, достаточно пустынного и уединенного, чтобы никто не поинтересовался, что же здесь делает фургон, призванный утолять голод любителей пиццы, вид был замечательный. Мартин посмотрел в сторону городка Новато, где меньше чем в десяти милях сейчас радовалась обнадеженная его ласковыми словами Олеся. На мгновение он прислушался к своим ощущениям. Убедившись, что сердце бьется ровно, пульс нормальный, уколов совести не наблюдается, Мартин удовлетворенно вздохнул. Он любил при выполнении заказов сочетать приятное с полезным. Но отнюдь не желал, чтобы это «приятное» каким-либо образом влияло на его профессионализм. И этого до сих пор не происходило. Мартин знал, что едва обнаружит в себе даже капельку жалости к нечаянным жертвам, настанет время уходить на покой.

Разросшиеся акации надежно скрывали фургон от любопытных взглядов проезжающих по дороге.

Он постучал по металлу, и дверцы тут же распахнулись. В глубине фургончика была видна странная конструкция из скрепленных друг с другом прямоугольных темно-зеленых ящиков и ящичков разного размера, которая даже в кошмарном сне не могла бы походить на приспособление для изготовления продукта, большинством американцев называемого национальным блюдом, несмотря на бесспорно итальянское происхождение пиццы.

Круглолицый, с чуть раскосыми глазами, усатый мужчина в белой куртке развозчика пиццы колдовал над откидным экраном с клавиатурой.

Подняв голову, мужчина увидел подошедшего Мартина и сообщил:

— Все нормально. Сигнал стабильный. Можно работать.

— Тогда работаем, — отозвался Мартин.

— Работаем, — кивнул усатый, вновь склонившись над клавиатурой. — С такой лялечкой грешно промазать. Помню, в Бендерах я «Алазанью», установленной на листе шифера, попадал в нужное окно дома, а тут… — Он нажал еще несколько кнопок и объявил: — Все, сваливаем.

— Ну, все так все, — согласился Мартин и выстрелил из пистолета с глушителем усатому в голову. Тот удивленно захватил воздух широко раскрытым ртом, завалился набок. Мартин бросил пистолет вглубь фургончика и быстро подошел к стоявшему на обочине ярко-красному «понтиаку» с открытым верхом.

Машина отъехала.

Фургончик меж тем продолжал жить своей жизнью.

Внутри установки заурчал какой-то механизм, и вся конструкция медленно сдвинулась на поворотной платформе. Металлические шторки, закрывающие торцовую часть самого большого ящика, сдвинулись, за ними обнаружились четыре отверстия, в которых масляно блеснули головки ракетных снарядов.

Мартин наблюдал, как фургончик с шипением окутался сизым дымом; раздались громкие раскатистые взрывы, и из клубов дыма на хвостах пламени один за другим в небо вырвались четыре ракетных снаряда. Выпустив залп, способный утопить средних размеров военный корабль или разрушить пятиэтажный дом, ракетоносный «пиццевоз» загорелся. Одна за другой рванули заготовленные канистры с бензином, и над грудой искореженного железа взметнулся черный столб дыма.

Мартин увидел его в зеркальце заднего обзора, направляя «понтиак» в сторону Сан-Франциско.

Его работа закончилась.

Четыре мили до поселка Новато снаряды должны были преодолеть за сорок секунд, корректируя в полете курс по сигналу маячка, спрятанного в мобильном телефоне Олеси.

Быстро доехав до Мишин-стрит, места жительства эмигрантов из Латинской Америки, Мартин припарковал машину и, словно по забывчивости, оставил ключи в замке зажигания. Бросив безразличный взгляд на группу молодых людей в майках, неподалеку от него бесцельно подпирающих исписанные стены здания, свернул за угол. Он прекрасно понимал, что «понтиак» испарится со стоянки уже через пять минут, но это его не огорчало. Метрах в трехстах, в куцей тени неизвестного ему дерева, стоял непритязательного вида старенький «форд», купленный вчера за наличные его покойным помощником.

Направляя «форд» в сторону выезда на фривей, по которому уже через семь-восемь часов он прибудет в Лос-Анджелес, Мартин мурлыкал почему-то вдруг привязавшуюся мелодию «Ах, мой милый Августин…». Билет на завтрашний самолет до Монреаля, а оттуда домой в Лозанну лежал у него в кармане. А утро он использует, чтобы посетить Диснейленд! Мартин давно мечтал об этом, но все предыдущие его миссии в Америке не позволяли ему этого сделать.

Алекс Хачило был не лишен своеобразного чувства юмора.

Когда Денис вместе с Олегом подъехали по указанному им адресу, в доме, в котором была назначена встреча, оба без особого труда узнали тот, где Денис уже бывал. Правда, тогда он не помнил, как там оказался, по причине полного забвения, впасть в которое ему помогла баба Фира.

— Тот самый, — подтвердил Олег догадку приятеля.

Денис припарковал машину рядом со стоящим темно-вишневым «мерседесом» риелтора. Открывая дверцу, спросил у бывшего опера:

— Готов?

— Ну, таки да, — хмыкнул Куприянов. — С нашим на то удовольствием.

Из дверей дома появилась почти квадратная фигура одного из подручных риелтора, знакомая Денису по встрече возле мастерской «Днипро».

— Заходите, — пробасил крепыш. — Вас ждут.

— А вот хрена, — добродушно улыбнулся Куприянов, слегка приударив ребром ладони по сгибу другой руки, изобразив понятный многим интернациональный жест. — Пусть твой босс сюда выйдет.

Денис поддержал приятеля:

— Мы здесь подождем…

За их спинами раздался звук тормозов. Из остановившегося джипа решительно выпрыгнули два, своей квадратностью очень похожие на первого, крепыша. Демонстративно расстегнув пиджаки, чтобы Денису с Куприяновым были видны рукоятки покоящихся в кобурах пистолетов, медленно направились в их сторону. Первый сделал несколько шагов к Денису Не сговариваясь, Олег и Денис одним движением выхватили свое оружие. И если в руке Дениса угрожающе поблескивал его любимый револьвер, то Куприянов поигрывал двумя «Макаровыми» сразу…

— Ну право слово, что за мальчишество! — раздался от двери дома укоризненный голос Хачило.

Пухлое, гладко выбритое лицо риелтора недовольно скривилось, изображая высшую степень негодования, обращенного в первую очередь на подчиненных.

— Уберите оружие сейчас же! — хлопая короткими белесыми ресницами, прикрикнул он на крепышей, и те не замедлили исполнить приказ. Хачило перевел взгляд на Дениса с Олегом. — Вас это тоже касается…

Олег насмешливо вздернул плечи:

— Это ты своим «шестеркам» команды давай…

— Давайте не будем обострять и без того сложную ситуацию, — глядя мимо него и обращаясь к Денису, предложил Хачило. — Мы с вами хотим получить желаемое и мирно разойтись… Или я не прав?

Денис, помедлив, кивнул.

— Приведете Татьяну… — сказал он, показав риелтору вынутый из кармана диск, — получите вот это…

— Я должен проверить, что вы мне подсовываете…

— А мы должны увидеть живую и здоровую Татьяну.

Вздохнув, будто действительно был оскорблен до глубины души таким недоверием к его словам, Хачило повернулся к крепышу, стоявшему возле дверей. Тому было достаточно одного взгляда хозяина, чтобы исчезнуть в глубине дома и появиться вновь, но уже подталкивая перед собой Татьяну.

— Теперь мы можем приступить к обмену? — поинтересовался Хачило, глядя на Гребски, который смотрел на свою подругу. — Я хотел бы убедиться в качестве вашей информации…

Денис поморщился, блеснул глазами.

— Это то, из-за чего вы убили Зою Рафалович…

— Я уже говорил, — Хачило слабо взмахнул пухлой рукой, — я не убивал Зою… Это был несчастный случай.

Татьяна подала голос.