«Ну, ребята, — подумал Денис, — момент вы выбрали не самый подходящий!»
Он бросил быстрый взгляд на водителя. Тот, видимо, тоже решил принять участие в предстоящем веселье и проворно выбирался из машины. Продолжая изображать полного недотепу, Денис подошел к заднему колесу своей «ривьеры», озабоченно постучал по нему ногой, покачал головой. Медленно, теряя драгоценные секунды, открыл багажник…
Откуда было знать простым мексиканским парням, живущим в Америке и привыкшим из-за всякой пустячной неполадки вызывать «трипэлэй», что Денис Гребски, импозантный и прилично одетый малый, по старой русской привычке возит в багажнике не только пятигалонную канистру с бензином, но и монтировку…
Водитель «кадиллака» еще не успел толком выбраться и захлопнуть дверцу, как Денис, в два прыжка преодолев расстояние между машинами, уже обрушивал ему на голову увесистую канистру. Парень, не ожидавший стремительной атаки, мешком осел вдоль дверцы, вслепую размахивая руками и пытаясь ухватить неприятеля. Денис еще раз с размаху приложился канистрой к стриженой макушке и для уверенности рубанул монтировкой по ключице, отчетливо расслышав треск ломающейся кости.
Водитель всхлипнул и затих. Зато его приятели, увидев то, чего никак не ожидали увидеть, ринулись на обидчика с мычанием быков при виде еще не покрытой коровы. Денис швырнул канистру в вырвавшегося вперед мексиканца и очень удачно угодил ему в живот. Мексиканец сложился пополам и рухнул на колени. В воздухе запахло разлившимся из канистры бензином.
Уклонившись от удара, который должен был выбить из него дух, Денис носком ботинка пнул по лодыжке наиболее яростно настроенного и пока еще невредимого противника, а когда тот пролетал мимо, добавил монтировкой по спине. Не ожидая, пока он развернется, Денис в прыжке, наотмашь, врезал монтировкой по жирному складчатому затылку. Парень пробежал под горку несколько шагов, по инерции продолжая уже неуправляемое движение, и ткнулся лицом в брусчатку.
Тем временем облитый бензином мексиканец очухался после падения, но мстить за приятелей не торопился. Вместо этого, отпихнув неподвижное тело водителя, плюхнулся на сиденье «кадиллака» и принялся судорожно терзать ключ зажигания, не отводя ошалевшего взгляда от приближающегося Дениса. Он прекратил это занятие только после того, как монтировка разбила стекло и прижала его шею к спинке сиденья.
— Почему? — вполголоса спросил Денис.
Мексиканец хрипел, побелевшие от страха глаза невидяще уставились на противника, взявшего его за горло в прямом смысле слова.
— Ну?
— Нам заплатили, — просипел парень, жадно хватая ртом воздух, которого ему перестало хватать.
— Кто?! — рявкнул Гребски.
— Я не знаю… Это ему заказали… — пытаясь мотнуть головой в сторону водителя, торопливо отозвался мексиканец.
Гребски несильно ткнул водителя ногой в пах. Реакции не последовало, из чего Денис заключил, что побеседовать им уже не придется, и повернулся к живому участнику событий.
— Что ты должен был сделать?
— Мы… мы должны были выследить тебя и отделать…
— Только отделать? — уточнил Денис.
— Не знаю, — синея, прошептал парень, и Денис немного ослабил давление монтировки на его горло.
— Как вы узнали, что я здесь? — задал Денис вопрос, терзавший его с тех пор, как он увидел «кадиллак». Не могли эти простые и не очень сообразительные ребята проследить его от «Клиф-хауса» до обелиска возле дома Заиньки. Не хватило бы у них на это ни мозгов, ни информации.
Жадно глотнув воздуха, парень выдавил из себя:
— Хулио куда-то звонил… когда мы тебя потеряли… Вернулся, сказал, что надо сюда ехать… Мы поехали…
— Что он еще сказал? — продолжал настаивать Гребски.
— Что заказчик злится… Долго дело делаем… Слушай, а ты меня отпустишь? Мы же… мы же тебе ничего не сделали… — Лицо его, толстое и жалобное, выражало смешанное с надеждой страдание.
Денису не хотелось его обманывать.
— Отпущу… Только скажи, кто заказчик.
Парень попытался помотать головой, но из-за монтировки, снова сдавившей горло, у него ничего не получилось.
— Какой-то русский… — выдавил он из себя, — смуглый такой, носатый… Я его только раз видел… У нас в Лос-Анджелесе…
— Я так и думал, — тихо сказал Денис больше для себя, чем для парня. — Девушку вы убивали?
Спокойствие его голоса напугало парня. Он почти закричал:
— Никого я не убивал! Это Хулио с Крисом… и русские с ними были! Хулио рассказывал. Я про это не знаю… ничего. Я возле дома стоял! Отпусти меня, а-а-а? Не убивал я никого…
Денис кивнул.
— Верю. Раз не убивал, значит, не убивал… просто возле дома стоял, да? Ну и молодец… — успокоил он парня. — Хулио так Хулио… Езжай с миром, амиго.
Парню все-таки удалось завести машину. Но он не трогался с места, продолжая с опаской смотреть на своего слишком великодушного противника.
Денис сунул монтировку под мышку вынул сигарету, прикурил от зажигалки. Вопросительно глянул на парня:
— Что-то забыл, амиго? Или не хочешь друзей оставлять?
На лице мексиканца явно читалось тяжкое раздумье, которое можно было принять за борьбу между долгом перед товарищами и страхом перед врагом. Денис же, изобразив на лице выжидательную улыбку, внимательно следил за движениями парня, который, надеясь, что делает это незаметно, шарил рукой под сиденьем.
«Давай же, амиго! — мысленно подстегивал его Гребски. — Давай! Дай мне повод!»
Не сводя темных глаз с лица Дениса, парень резко вздернул правую руку с зажатым в ней короткоствольным револьвером. Ожидавший этого Денис прыжком ушел с линии огня, чиркнул зажигалкой и, словно гранату во вражеский дзот, закинул ее в салон. В тот же момент раздался истошный визг мексиканца. «Кадиллак» судорожно дернулся с места, но тут же остановился с заглохшим двигателем. Облитый бензином парень живым факелом метался по салону, безуспешно пытаясь загасить охватившее его пламя.
Гребски не был садистом, вид агонизирующего врага не доставлял ему удовольствия. Не оглядываясь, он быстро подошел к своей машине, упал на сиденье и резко утопил педаль газа.
Мертвая Заинька, двое неожиданных врагов, поверженных и молчаливо неподвижных, третий, живьем сгорающий в машине без надежды на помощь.
Все осталось позади.
«Боже мой! Что же такое происходит?!» — подумал Денис Гребски, с ужасом ловя себя на том, что нет у него ни сожаления о своем поступке, ни раскаяния.
Только острая жалость к Заиньке и такое же нестерпимое желание понять.
Глава 8
«Денис!!! Ты мне нужен очень срочно!!! Экстренно! Пожалуйста… Если не позвонишь сегодня, позвони рано утром. Я боюсь. Я не понимаю, что происходит, но если это то, что мне кажется, то я боюсь. Поверь, это не бабская истерика, это серьезно! Пожалуйста! Зоя».
Гребски снова и снова прокручивал в голове Заинькин крик о помощи, и у него сводило скулы от боли, смешанной с ненавистью к тем, кто сотворил с ней чудовищное…
Гораздо больше его интересовал таинственный заказчик, который хотел его нейтрализовать. Не убить, а именно нейтрализовать методом, нужно сказать, не очень оригинальным, но достаточно эффективным. Зачем? Что такого мог сделать журналист Гребски, что помешало бы этому заказчику? Неизвестно. Но как только заказчик узнает, что его план не сработал, нужно ждать следующего хода…
Денис так резко нажал на тормоз, что идущая сзади машина чуть не ударила в бампер его «ривьеру». Одновременно с визгом тормозов раздались яростные вопли клаксона, но Гребски словно и не слышал их.
Татьяна! Ведь эти сволочи вели его до ее дома!
Морщась от громких сигналов и криков, Денис включил аварийные сигналы, показывая, что сломался, чем вызвал новые вопли клаксонов и неодобрительные возгласы водителей. Судорожно набрал номер Татьяны и прижал мобильник к уху…
Когда после семи длинных гудков раздался голос Татьяны, записанный на автоответчике, Денис сжал зубы, но спокойно сказал:
