Эрик есть Эрик, ничего не попишешь... Так высоко взлететь и тут же плюхнуться в лужу мог только он. Прошла доля секунды, прежде чем Эрик осекся.

-- О... простите! Я не имел ввиду..., я лишь хотел сказать..., жажда неизвестного всякий раз зовет нас из дома...

"Выкрутился..." - подумала я и сделала глубокий выдох.

- Не стоит извиняться, юноша! - Улыбнулся король. - Ваши слова правдивы! Я не прочь на время поменяться с вами местами и отправиться вслед за приключениями. Увидеть Синий Лес в лучах полуденного солнца; море, встречающее и провожающее корабли, снежную вершину Вечной Горы. В детстве Улен брал меня к Черному Ущелью, смотреть, как появляются и исчезают в лунном сиянии Блуждающие Мосты.... С тех пор я не видел ничего красивее...

Кавен замолчал, мечтательно глядя куда-то мимо нас, но мы и без того поняли: король завидует нам, молодость его прошла в мечтах о вольной жизни, избавленной от тягот власти....

Слово правды оказалось длинным. К исходу рассказа Солнце переползло из одной половины окна в другую, упало на пол и потекло по мраморным узорам. Это было усталое сентябрьское Солнце, жирное и неторопливое. Без сомнения - то же самое Солнце, что скакало зайчиками по медузам, застывшим в полу жилища Хранителя Гор, но с того времени оно обрело солидность, опыт и густоту. Да и не диво. Страда, сено, хлеб, моря, леса и долы - светилу до всего было дело. Солнце грело, кормило и хранило Землю, не придавая значения суете, возне и спешке - жизни, далекой от совершенства, но достойной тепла, любви и неустанного труда.

- Белая Гильдия, - напоследок обратился к нам Кавен, и тут же поправился: - Друзья! Вы обратили в прах колдовство Древнего Мира, вы сражались, служили родине и правде, вы с честью выполнили свою работу. Праздник освобождения назначается на октябрь! Это ваш праздник! Площади Алъеря наполнятся весельем, чтобы всенародно вернуть Гильдии славу и честь! Сегодня же вам пришлют гонорар, именные клинки и бумагу о звании! Отныне вам присвоено звание Воинов Ветра! Благодарю за службу! А покуда возвращайтесь домой, и... проводите Учителя к Черному Ущелью...

- Рады служить, мой Король, - гордо молвил Эмиль, а мы преклонили колени.

- Довольно вам? – улыбнулся Улен, сверкая ореховыми искрами в глазах.

Нам было довольно! Чудом удалось проглотить бесчисленные вопросы, достойно поблагодарить короля за беседу и откланяться. Улен знал, что делал. Теперь мы могли быть уверенными - суда не будет, и больше того - у нас не будет Учителя...

Невозмутимость стоила выдержки. Молча забрали оружие, миновали пустую секретарскую, внутренний двор и покинули королевскую канцелярию. Площадь была по-прежнему полона гвардейцев и горожан. Увидев нас, толпа встрепенулась, доспехи звякнули, пуская по окнам солнечных зайчиков, шепот перешел в гул. Королевский секретарь, встречающий у ворот, склонился перед нами в поклоне.

-- Дорогу Гильдии Короля! - крикнул он.

Толпа расступилась, давая дорогу. Мы шли, чувствуя взгляды хмурых гвардейцев и веселых горожан. Но ни запах славы, ни блеск солнечных лучей не помогли нам справиться с точившим душу разочарованием.

- Может ладно? - миновав площадь, нарушил молчание Эрик.

- Ладно? - прогремел Эмиль.

- Ну да! Остынь, Эм! Все должно было быть именно так. Посуди сам! Дело сделано, гонорар огромный, король доволен, чего тебе еще надо?

- Чтобы меня оставили в покое! - заверил Эмиль. - И лучше всего - на неопределенный срок!

К вечеру заметно похолодало, и в трактире "Сестра Куки" затопили печь. Эрик сидел, заложив ногу за ногу, и ковырял большим пальцем ноги каминную решетку. Ив штопала его свитер и то и дело смотрела в окно или на шляпу, недоуменно ожидавшую в углу. Мы с Эмилем праздно лежали на кровати и думали о непредсказуемости этого мира. Впрочем, о непредсказуемости мира, наверняка, думали все, но ни у кого не было охоты обсуждать это сегодня, когда как гром с ясного неба прозвучала очевидная правда - если у нашего мира тоже есть Хранители, то Улен - один из них. Да, мы догадывались, что Улен не совсем тот, за кого себя выдает, но даже в мыслях не могли допустить, что Учитель - странник мира. В Улене, и впрямь, слишком много детства, хотя, как мы убедились, это вовсе не противоречит мудрости...

Милый, приятный человек король; было стыдно, что мы усомнились в нем. Он рассчитывал на нас, доверил не кулек конфет - жизнь королевства! А мы...

Учитель избавил нас от тяготы молчаливого размышления. Мы поискали в рюкзаках теплые вещи, что с самой весны оставались нетронутыми, и стали собираться. Советник по частному порядку прибыл в столицу только к вечеру. Тяжело дыша, он появился на пороге королевской канцелярии. Собрав Совет, Король Кавен немедля послал за нами секретаря с предложением присутствовать на заседании. В это время Белая Гильдия, не имеющая более вопросов к королю, вовсе не стремилась из вежливости так скучно проводить вечер. Мы спешили покинуть столицу, для того чтобы, наконец, последовать совету правителя и вернуться домой.

Между нами говоря, заседание по делу Улена скорее смахивало на то, что Кавен задумал реформы, требующие немедленного воплощения в жизнь. Что касается Улена, ему совсем необязательно было при этом присутствовать. Той же ночью он со своими учениками покинул столицу через главные ворота, и, следуя особому распоряжению короля, никто не посмел им препятствовать.

Глава 29, о том, как полезно возвращаться домой

Везде, где нам только довелось побывать этим летом, пронесся слух о борьбе Белой Гильдии со страшным волшебством, пожаловавшим в королевство. Но, к счастью, Воины Ветра успели избежать никому не нужной славы.

Мы возвращались домой, обдумывая то, что с нами произошло. Наш Учитель, которого мы знали около семи лет, оказался Хранителем Мира. Это принесло ответы на многие вопросы, и, конечно, принесло в наши души печаль.

Я знала, что похороненные арбалеты больше не поднимутся на поверхность Светлого Озера, и еще я знала, что осенью Мирон получит известие о своем назначении на пост главного военачальника королевства, я даже знала, как это произойдет. Но главное, я знала, как уйдет Учитель ...

Огромные руки Унтара унесут его на своих могучих ладонях прочь из нашего милого королевства. Только Тигиль да Хранитель Гор посмотрят с вершины хребта Инкабара вслед волшебному ветру.

Всю дорогу мы ждали, что Улен заговорит с нами, но он молчал. И только когда пришел момент прощания и костер последнего привала расцвел у развилки дорог, Учитель дрогнул.

-- Не смотрите так, не то каменное сердце Хранителя и впрямь оттает! - рассмеялся учитель, но смех его прозвучал сухо и натянуто, точно Учитель тщетно надеялся укрыться за ним от наших печальных глаз. - Уж ладно, задавайте свои вопросы. Тем, кто носит амулеты странников можно знать чуть больше, чем остальным. - Улен подвинул сухие ветки и сел, скрестив перед собой ноги.

-- Есть, конечно, вопросы... - пожал плечами Эрик, - не без этого... Да что изменится?

Эрик помолчал, исподлобья глядя на Учителя. Малыш грустил. Ему, в сущности, было наплевать, какая связь между арбалетами и блуждающими мостами, зачем Мирон, а никто-то другой, следил за нами, почему Улен все-таки присоединился к нам посередине путешествия, и связано ли это с тем, что мы прознали о тайне полыньяка. Эрик не хотел знать, кто клеветал на Улена и почему не получил по заслугам, как погиб Рирр, и почему хранители позволяли ойёллям владеть ключом от лабиринтов Вечной Горы. Единственное, что хотел понять этот наивный двухметровый мальчишка - почему и куда уходит Учитель. Однако деликатности Эрика хватало, чтобы твердо понимать - об этом не стоит спрашивать. И Эрик молчал.