В участке бездельничали двое, и я уже открыла рот для произнесения приготовленной речи, как вдруг осеклась. Арбалет Эмиля! Он лежал не у дел, на столе среди исписанных бумаг и пустых чернильниц и... горел. Тускло, но необратимо светился на его прикладе знак самого страшного из ветров Унтара. Я зажмурилась и набрала воздух в легкие. Может показалось? Тогда, если открыть глаза, все будет по-старому. Нет, руна тускло светилась, а мои чувства... они молчали. Кому из нас могло прийти в голову, что ветра Унтара прибудут одновременно? Это было так ужасно, что подкосились колени. Только не сейчас, не сию секунду, там же Эрик, там Ив.
-- Эмиль, твой арбалет!!! - я оттолкнула гвардейца и бросилась к решетке для временно арестованных.
-- Что с ним?!
-- Руна смерча! Она светится, Эм...
-- Эрик!!! - Эмиль изо всех сил ударил по решетке. - Выпустите меня, леший вас задери! Выпустите, именем короля! Слышите? - Эмиль сорвал с груди Розу ветров и сунул под нос гвардейцу. - Немедленно!
-- Гляди-ка!- удивился тот гвардеец, что был потолще. - И впрямь гильдия!
-- Слушай его больше! - ответил второй. - Хороша гильдия! Переполошила всю площадь!
-- Эй, - перебил его первый стражник, - лопни мои доспехи! Смотри туда, что это? - он ткнул пальцем в окно.
Гвардеец уставился в высокое окно, и я, разумеется, последовала его примеру. Там, над башней Алъерьских королей развевался флаг Земли Новой и там, на башне Алъерьских королей стоял Эрик в концертном костюме барабанщика из Кивида и ждал ураган. Он выбрал верную позицию, наш Эрик, с такой головокружительной высоты будет легче увидеть руну. До крайности длинная тонкая фигурка двигалась вокруг смотровой площадки. Ведьма меня возьми, разве ему под силу то, что сломило корабельные сосны? Разве ему, лютнисту, спасти Алъерь?
- Глупые дети! Что творят! - толстый стражник положил свою красную лапу на арбалет Эмиля. - Дай сюда, девочка! Королевский секретарь подтвердит право ношения оружия и ты получишь свою игрушку обратно. Хотя лично я сомневаюсь...
Это было уже из ряда вон, никто и никогда не смел подобным образом относиться к королевской разведке.
-- Да что вы себе позволяете! - гневно воскликнула я. - Вы думаете, Гильдия так просто бегает по городу? Отдайте немедленно арбалет! Вы не представляете, во что ввязались!
-- Ну, конечно! Дела государственной важности! Эй, Каул, запри ее вместе с этим длинным. Ношение подозрительного оружия, сопротивление страже порядка, оснований предостаточно! Да надо еще снять того идиота с башни, пока он не свернул себе шею!
-- Тупица! - выругалась я, но Каул схватил меня за плечи и запихал за решетку к Эмилю.
-- Выпустите меня немедленно, - билась я, - я приведу к вам королевского секретаря быстрее, чем этот ветер разнесет столицу, слышите? - но гвардейцы не слушали меня, их вниманием целиком завладел Эрик.
Эмиль уже понял, что разговаривать с гвардейцами порядка бессмысленно, и, кроме того, отсюда не было видно, что происходит за окном.
-- Кого это там они собрались снимать с башни? - спросил он.
-- Эрика, конечно! - вздохнула я.
-- О! - Эмиль опустился на корточки. - Полез все-таки! Он ведь не знает про смерч! О, Солнце! - он отнял от лица длинные ладони. - Тигиль будет искать нас здесь?
Я кивнула:
-- У нас еще есть время, Эм! Смерч не должен появиться в столице... даже не верится, какие же мы дураки! Прийти сюда и привести за собой ветер, трудно было придумать что-либо глупее...
-- Перестань, что проку? - Эмиль встал, упершись головой в низкий каменный потолок, обнял меня, его брови сдвинулись, и легкая усталость избороздила лоб. Он что-то решал...
-- Послушай, когда мы выберемся отсюда, а это, я надеюсь, произойдет очень скоро, я заберу арбалет и уйду, ясно? - он взял меня за подбородок и долгим внимательным взглядом посмотрел мне в глаза. На секунду мне показалось, что самый близкий человек на свете прощается со мной, но я отогнала от себя эти мысли, он знал - я не расстанусь с ним. Он понял это, вздохнул и продолжил: - Уйду в леса, туда, куда смерчу так просто не добраться. В сыпучие пески Дремучих каньонов, в Перепуски, на Юг, где почти нет людей и где вреда от него будет не больше, чем от девятого вала далеко-далеко в море. Смерч я уведу, ведь у нас еще есть время, правда?
-- Время есть, - согласилась я, - но ураган уже начинается, нам не выбраться из города, хотя... попробовать стоит. Что касается меня, я иду с тобой - (Эмиль открыл, было, рот) и только попробуй сказать "нет"... - опередила его я.
Ураган был уже совсем близко, я чуяла его несдержанное дыхание и ужас всех тех, кто видел его наступление. Нам через решетку окна удалось разглядеть только флаги на сторожевой башне севера, они не просто трепетали, они срывались с флагштока.
В тот момент, когда я сказала "Держись!", ветер с силой набросился на входную дверь участка правопорядка. Дверь не выдержала удара, как пробка слетела она с петель, угодив прямо в Каула. Гвардеец охнул, упал и выронил ключи, которые проехались по скользкому полу и застряли под подошвой Эмиля. Тот сориентировался в два счета.
-- Ведьмовы идиоты! - обласкал гвардейцев Эмиль, подхватил арбалет, и если бы дверь не слетела, уверена, он бы ей помог.
То, что мы увидели на площади, оказалось отнюдь не тем, что нам пришлось наблюдать в своем собственном саду, и даже не тем, что мы встретили на Южном тракте. Ураган набрал силу, но прежде чем это удалось рассмотреть, нас чуть не сдуло с крыльца и пришлось ухватиться за поручни ограды. Все кругом потеряло устойчивость, вышло из равновесия, заходило ходуном, заплясало, занервничало. Помощи ждать было неоткуда, более того, мы сами были помощь. И потому надо во что бы то ни стало идти, выбираться из города, уносить арбалет смерча прочь...
Но, не сделав и пяти шагов, мы упали. Уши заложило. Следующим порывом ветра нас отбросило обратно, к ограде участка правопорядка, Эмиль вцепился в неё, и мы распластались по земле. В воздухе встала завеса городской пыли. Ураган уже порядком успел порезвиться и теперь медленно, но верно поднимался над городом. Он сопротивлялся и торопился повластвовать еще хоть самую малость. Его руки тянулись к нам, он врывался в двери и наседал на окна. Те звенели, хрустели и блистающим дождем срывались вниз. Надувались и трещали крыши, ставни срывались вверх и летели столичными голубями под небеса. Деревья вздыхали и целовали землю. Ветер торжествовал и ревновал, ему мешало то обстоятельство, что высоко в растревоженном небе возвышалась башня Алъерьских королей, на которой мальчишка в концертном костюме барабанщика из Кивида взводил затвор своего арбалета и ждал хатеоновый дождь... Этот мальчишка ломал все планы и неотвратимо притягивал, заставлял беспокоиться...
Ураган поднимался над городом, а Алъерь стонал и зализывал раны. Людей почти не осталось, но то и дело кто-то испуганно прижимался к стенам домов, хотя именно этого и не следовало делать. По улицам растеклись отряды гвардейцев. Ветер сбивал их с ног, срывал плащи, гвардейские мечи тускло поблескивали и бились на ветру. Что в них проку? С минуты на минуту пожалует дождь, и тогда их не спасут ни плащи, ни шлемы. Нужно было бежать, но сначала надо было подняться. Ползком мы добрались до пожарной бочки, сидя на которой несколько часов назад, Талески сокрушался о нашей глупости. О, как он был прав! Не припомню еще такого случая, чтобы правота Тигиля была столь жизненно важной.
Эмиль прижал арбалет грудью к мостовой, руна смерча не разгоралась, но ясно было видно, что смерч где-то близко.
- Я не слышу его, Эм! - призналась я.
- Все бывает, Итта. Твой дар слышит ураган, ему не до смерча.
Эмиль был как всегда прав. Но мой дар слышал не только ураган. Скрипело обиженное небо, в него бились облака, сгорал от нетерпения и решимости наш Эрик. Пожалуй, это было сильнее всего остального. И все же в меня пробивались и другие чувства: страхи людей, боль надломленной рябины, смерть балконных лилий и ужас городских птиц, а смерча я не слышала. Зато ураган носился теперь высоко над крышами, и была надежда, что больше он не собьет нас с ног. Мимо прогремели тяжелые сапоги гвардейцев. Они патрулировали город.
