— Я хочу выглядеть красивой на нашей церемонии соединения.

— Ты очень красива, — сказала Саша, приобняв девушку.

Она заметила свое отражение в зеркале на комоде Коринны — подарке Белой Госпожи — и криво усмехнулась.

«А вот я, с другой стороны, какая угодно, только не красивая». Саше наскучило ожидать, когда ее волосы отрастут до пристойной длины, и она опять их сбрила. Усилие, которое потребовалось от нее, чтобы спасти Коулу жизнь с помощью телекинетического имплантата, что–то серьезно повредило в ее лице. Темные вены шли по всей ее голове и по щекам. Иногда без всяких видимых причин кровоточил нос.

Некоторые чародейки в лагере пытались помочь Саше, но их усилия не улучшили ситуацию ни с внешностью, ни с дикими головными болями, приступы которых на нее внезапно обрушивались.

«Я могу жить с этим», — говорила она себе. Иногда странные сны заставляли ее проснуться среди ночи, обрывки сотен кошмаров вгоняли ее в дрожь, Саша долго не могла понять, где она и что с ней, но девушка знала: она легко отделалась по сравнению с Коулом.

Как раз в это мгновение Даварус нырнул в палатку, бледный и тощий, он встревожил Сашу своим видом. Коул едва взглянул на нее, но она успела заметить боль в его глазах.

— Все в порядке, — пробормотал он.

Повернувшись лицом к Коринне и спиной к Саше, Коул присвистнул, окинув взглядом юную чародейку.

— Ты выглядишь сногсшибательно, — заявил он. — Брик — счастливый парень.

— Спасибо, — проговорила Коринна, запинаясь.

Саша нахмурилась.

«Он в самом деле пытается заставить меня ревновать?»

— Свадьба начнется через несколько часов, — сказала она. — Тебе стоило бы, наверное, снять эту кожу и переодеться во что–нибудь более приличное.

— Зачем? — огрызнулся Коул в ответ. — Горцы не придают особого значения внешнему виду. Кроме того, Танатес и не подумает переодеваться. И Джерек — тоже.

— Ты — не Танатес. И не Джерек.

— Что ты имеешь в виду? — разозлился оскорбленный Коул.

— Да ничего. Слушай, ты что тут вообще делаешь? На тот случай, если ты не заметил, мы, девушки, здесь уединились. И Коринна могла быть не одета, когда ты сюда вломился.

Коул нахмурился.

— Прекрасно. Я ухожу. Я просто думал заглянуть, чтобы сказать тебе, что мы приглашены на свадьбу Белой Госпожи через пару недель. Тебе следовало бы, вероятно, прихватить шлем.

Саша вспомнила жестокую битву в небесах между лордом- магом Телассы и Танатесом. Казалось почти невозможным, что они могут отбросить ненависть и воскресить любовь друг к другу спустя пять столетий вражды.

— После всего, что произошло? — спросила она с недоверием.

— Приятно узнать, что некоторые из нас могут научиться любить, — выпалил Коул в ответ.

Повернувшись, он вылетел из палатки, прежде чем Саша успела отреагировать, оставив ее с открытым ртом и сотней злых реплик на языке.

Коринна перехватила взгляд Саши.

— Что между вами происходит?

Саша вздохнула.

— Тебе лучше не знать.

Спустя полчаса она оставила палатку Коринны, чтобы подготовиться самой. Пройдя через лагерь, девушка направилась к холму, который поднимался к Западной Скале, где она и Коул жили — в отдельных комнатах — в последней гостинице, оставшейся в городке. Горцы кивали девушке, когда та проходила мимо, отдавая ей дань уважения за ту роль, которую она сыграла в обеспечении будущего их народа.

Подробности происшедшего на хребте Дьявола большинству были неизвестны. Странный бард, Дрожун, уже навещал Сашу пару раз. Он обещал написать эпическую поэму, благодаря которой ее имя навечно станет легендарным. Все это казалось каким–то нереальным, словно происходило с кем–то другим. После всех выпавших на ее долю невзгод невозможно было поверить, что все наконец меняется к лучшему, даже если сама она стала каким–то уродцем: неуравновешенным мутантом с физическими изменениями, обладавшим способностями, проявления которых могли привести к смерти и ее самой, и окружающих.

Заметив впереди Брика, она направилась к нему. Огненноволосый юнец болтал с группой мужчин–горцев, посмеиваясь и перебрасываясь шуточками, словно вырос среди них, а не познакомился с ними каких–то шесть месяцев назад. Очаровательный парень, он, несомненно, станет хорошим мужем для Коринны. По лагерю ходили слухи, что у Карна Кровавого Кулака и Брэндвина Младшего, двух вождей, которые совместно управляли горцами, были большие планы в отношении юной пары.

— Саша! — приветствовал он девушку, взяв обе ее руки в свои.

Брик одарил ее широченной улыбкой, его зеленые глаза блестели от удовольствия. Он напоминал ей Коула, когда тот был моложе. И счастливее. Внезапно она ощутила себя виноватой.

«Это не моя вина».

Брик был одет в синюю куртку и новые кожаные штаны, высокие черные сапоги и ремень, который выглядел несколько претенциозным. Заметив, что Саша смотрит на ремень, парнишка покраснел.

— Это — моего дяди Гластона, — сообщил он. — У него были свои недостатки, но мне хотелось надеть что–нибудь, принадлежавшее ему.

Саша приобняла его.

— Наверное, волнуешься.

— Немного, — признался он. — Знаешь, жаль, что Кейн не увидит, как мы поженимся. По крайней мере, Джерек придет.

Саша печально кивнула.

— Он будет наблюдать за тобой мысленно, — сказала она в утешение.

— Так, — согласился Брик. Он уже начал перенимать словечки и выражения горцев. — Думаю, пора мне приступить к последним приготовлениям. Мы поженимся прямо перед большим шатром Карна. Церемонию проведет какой–то «варуги».

— Вероний, — поправила его Саша.

Девушка вздрогнула, вспомнив развращенных вероний в пещере на хребте Дьявола. То, что она повидала за прошедшие несколько дней, останется с ней навсегда.

Прощаясь с Бриком, она взъерошила его рыжие волосы.

— Ты ведь позаботишься о Коринне, правда? Она — чудная девушка.

«Думаю, некоторые из нас должны быть такими».

— Уверен, что можешь это сделать? Чародейка сказала тебе не двигаться. А я ей сказал, что ты упрямый идиот.

Он стиснул зубы и поднялся с тюфяка.

— Я такое не пропущу, — заявил он. — Тебе придется меня удерживать.

Джерек нахмурился.

— Я к тебе не прикоснусь. Ты смердишь.

Бродар Кейн не мог возразить. Прикованный к постели уже несколько недель, он был слишком слаб, и его хватало лишь на то, чтобы сунуть в рот еды дрожавшими руками да отпить воды из кувшина. Как сказала целительница, наблюдавшая за его восстановлением, ему очень повезло, что он вообще остался в живых. Сердечный приступ, который он пережил, должен был его убить. Много чего должно было его убить, подумал он уныло.

Несмотря на резкие слова, Волк протянул руку и с поразительной нежностью помог Кейну подняться. Старый воин, пошатываясь, сделал шаг, пробуя ноги. Они тряслись, как листья на ветру, но, по крайней мере, в коленях больше не было жгучей боли. Подняв руку к подбородку, он ощутил колючую бороду.

— Думаешь, мне следует побриться для церемонии? — спросил он.

Джерек бросил на него взгляд, который с исчерпывающей ясностью дал понять, что ему на это совершенно наплевать.

— Как Магнар? — спросил Кейн, решив сменить тему.

У него остались смутные воспоминания, что сын заглядывал навестить его один или два раза, но Бродар не смог припомнить, что они сказали друг другу.

Волк пожал плечами.

— Он не часто выходит, — проворчал Джерек.

Волк сидел на деревянном стуле возле входа в палатку и смотрел на Кейна своими темными глазами. Как говорила женщина, отвечавшая за выздоровление Кейна, Джерек провел с ним больше времени, чем кто–либо другой. Даварус Коул, который заходил проведать его несколько раз, с изумлением рассказывал, как Волк в одиночку вынес Кейна из долины и доставил на борт «Искателя», словно это был ребенок, а не две сотни фунтов жестких мускулов и мучительных сожалений.

— Не знаешь, идет ли он на церемонию? — настаивал Кейн. — Ты его спросишь?