– Не хочу показаться бессердечным, но давно пора было. Что теперь будешь делать?

– Ты как будто совсем не удивлён.

–Дорогая, это должно было случиться. Эндрю –хороший парень, и он любит тебя. Но... – он совершенно не хочет оправдываться. –Ты не была собой очень долгое время. Ты не можешь вести несчастливую жизнь из-за обещания, которое дала ему много лет назад.

– Тяжело такое слышать. Не знаю, что делаю, но я еду в аэропорт и планирую ближайшим рейсом вернуться в Нью-Йорк. Когда ты вернёшься домой?

– Пока не знаю. После Нэшвилла, я поеду в Остин на конференцию, а потом обратно в Лондон. Но я могу попытаться что-нибудь отменить.

Чувство вины накрывает меня, потому что мой лучший друг готов перевернуть весь мир ради того, чтобы помочь мне пройти через любые трудности.

– Я уже большая девочка. Всё будет хорошо. Провести некоторое время в одиночестве даже полезно. Патти вернётся на следующей неделе, так что я побуду туристом в городе, в котором выросла. Я хочу стать той же девушкой, какой была раньше. Увидимся раньше, чем ты успеешь оглянуться,– и хотя я только что покинула мужчину, с которым была больше десяти лет, я не дрожу и не плачу. Мне не хочется прыгнуть с крыши. Вообще-то я... в порядке.

– Милая, я рядом. Я люблю тебя и чертовски горжусь тобой.

Когда Роджер вешает трубку, я осознаю, что поступила правильно.

А также горжусь собой.

Автомобиль из Lyft наконец добирается до LAX[20] , и я спешу к стойке Virgin Airlines, надеясь успеть на ближайший рейс в JFK. Вылет чуть более чем через час. Я быстро прохожу через проверку безопасности, благодаря себя за то, что упаковала маленькую сумку. Затем, я направляюсь прямо к выходу на посадку. Пока я ожидаю рейс, мой телефон вибрирует, и на экране появляется имя Марселя.

– Добрый день, дорогая. Я не вовремя? – его голос успокаивает меня.

– Здравствуй, Марсель. Вообще-то, я пытаюсь успеть на рейс до Нью-Йорка. У меня есть несколько минут перед посадкой.

– Нью-Йорка? Джулиан знает, что ты летишь туда?

– Нет, я ему ничего не говорила.

– Сегодня он тоже летит в Нью-Йорк. Какой компанией ты летишь? – спрашивает он.

– Virgin, – я сканирую аэропорт и понимаю, что меня переполняет разочарование, когда я не замечаю его сына.

– Лина, дорогая, ты всё ещё здесь?

– Да. Прости, просто у меня столько всего на уме. Марсель, я должна извиниться за то, что уехала так рано в тот день.

– Лина, дорогая, в этом нет необходимости. Я благодарен, что ты приехала. Тем не менее я собирался приехать в Лос-Анджелес, чтобы увидеться с тобой. Есть один важный вопрос, который мне нужно обсудить с тобой лично. У нас не было возможности поговорить, пока ты была здесь. Как долго ты пробудешь в Нью-Йорке?

Я не знаю ответа, поэтому стараюсь быть максимально честной.

– Пока не знаю.

– Хорошо, тогда я договорюсь о том, чтобы присоединиться к вам. Хочешь остановиться в 740? У тебя всё ещё есть там спальня.

– Это очень щедро с твоей стороны, но у меня есть свой лофт.

– Как только я улажу все свои дела, я позвоню тебе.

– Марсель, всё в порядке?

–Да, но есть вопрос, который нужно обсудить с глазу на глаз. Увидимся через пару недель, моя дорогая. Удачи.

– Спасибо.

Что ему нужно обсудить со мной? Внезапно я действительно встревожена. Это связано с Джулианом? Со здоровьем Марселя?

Как только я сажусь, заказываю джин с тоником и сразу же выпиваю его. Нет ничего лучше коктейля во время полёта. Я была умна, оплатив первый класс. Эндрю был бы недоволен мной. Белые кожаные сиденья просторны и удобны. Глядя в окно, я вижу, как ярко светит солнце, хотя сегодня совсем не солнечно. Я чувствую себя побитой. Словесный боксёрский матч, в котором я участвовала, стал моим разочарованием. И хотя соперник не сопротивлялся, я всё равно проиграла. Я просматриваю свой телефон; прежде чем выключить его, замечаю, что Эндрю так и не позвонил. Наклоняясь, чтобы выключить телефон, я роняю его на пол из своих дрожащих рук. Я поднимаю его, и в нескольких футах от моего телефона замечаю пару огромных черных кожаных ботинок от Hogan. Может ли быть такое возможным? Мои глаза медленно поднимаются, а затем расширяются.

– Джулиан? – я выпрямляюсь. Джин-тоник, должно быть, сильно ударил мне в голову, поскольку стоящий передо мной мужчина выглядит точно как Джулиан-чертовски-горячий-Кейн.

– Ну, здравствуй, – приветствует он меня. Не могу поверить, что даже в том состоянии, в котором я нахожусь, меня всё ещё возбуждает этот мужчина.

Да приди же ты в себя!

– Лина, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь…

– Как? – заторможено спрашиваю я.

– Эм, словно не совсем в себе. Кажется, это моё место, – он садится всего в нескольких дюймах от меня.

– Похоже, что так, – отвечаю я, отпивая от своего второго джина-тоника. – Джулиан, какого чёрта? Что ты делаешь на этом рейсе? Ты преследуешь меня?

– Мои планы изменились. Завтра я должен быть в Нью-Йорке. У самолёта возникли некоторые проблемы, поэтому я решил лететь коммерческим рейсом. Я уже был в аэропорту, когда отец позвонил и сказал, что ты летишь тем же рейсом. Тогда Сесилия позвонила в авиакомпанию и попросила одну из стюардесс присмотреть за тобой. А также Сесилия оказалась достаточно умна, чтобы купить оставшиеся места в первом классе, – он делает паузу, прежде чем признать. – Кажется, это можно назвать небольшим преследованием с моей стороны, – Джулиан смеётся, и тьма, окутывающая меня всего несколько минут назад, исчезает. Его серо-голубые глаза пронзают меня, и клянусь, я чувствую себя школьницей.

Впервые влюбившейся школьницей.

– Ох уж эта прекрасная и умная Сесилия, – я глотаю свой джин-тоник, как воду, не заботясь о том, что мне может стать плохо. Проходит несколько минут тишины, пока я не останавливаю стюардессу. – Ещё один джин-тоник, пожалуйста.

– Что ты делаешь? Пожалуйста, помедленнее. Ты же не хочешь, чтобы тебе стало плохо в самолёте, – предостерегает он меня.

– Я уже большая девочка, Джулиан. Вообще-то, я даже старше т-бя, – да, я действительно мямлю. Массируя правый висок, я понимаю, что два джин-тоника уже ударили мне в голову. Моё тело чувствует себя напряжённым. Круговыми движениями я вращаю головой, надеясь, что это снимет хотя бы чуть-чуть напряжение.

Но ничего не выходит.

Поворачиваясь своим внушительным телом ко мне, обеспокоенное лицо Кейна всматривается в моё.

– Что произошло? Когда я вчера заходил к тебе, ты была зла. Прошу прощения за свою честность. Мне казалось, что если кто и способен принять правду, так это ты.

Я смотрю парню прямо в глаза, и мои следующие слова удивляют даже меня.

– Ты меня не знаешь... Больше…

– Позволю себе не согласиться, – указательным пальцем он слегка приподнимает мой подбородок. – Я знаю тебя лучше, чем человек, с которым ты делила свою жизнь в течение последнего десятилетия.

Усмехаясь, я с сарказмом бросаю ему в лицо.

– Говорит парень, который оставил меня, не попрощавшись.

Прочищая горло, Джулиан колеблется, а затем пододвигаться так близко к моему уху, что я чувствую его дыхание.

– Я знаю, что когда тебе грустно, ты пытаешься скрыть это за слабой улыбкой. А когда ASPCA [21] показывает свою рекламу, твои глаза всегда на мокром месте. Ты постоянно ставишь нужды любого человека выше своих. День без игры на пианино буквально сводит тебя с ума. Кстати, почему у тебя дома не было пианино? Не отвечай. Ещё я знаю, что именно Cinema Paradiso [22] сподвигнул тебя стать композитором. И я уверен, что эта сильная, страстная женщина внутри тебя умирает от желания вырваться наружу,–говорит он, пытаясь побороть улыбку.