Поднимаясь вместе с Джулианом наверх, я поражаюсь интерьеру этого огромного дома. В отличие от их дома на Парк-Авеню, в нём нет тепла, и он чрезмерно украшен. Напоминает музей, наполненный предметами, к которым запрещено прикасаться. Ни следа прежней жизни Марселя с Элизой и Кэролайн. Нас окружают совершенно неуместные статуи, бесценные произведения искусства и несколько портретов Астрид. Астрид сидит в большом кресле. Астрид верхом на лошади, на фоне какой-то английской деревни. Астрид отдыхает у бассейна. Говорят, что одним из признаков успешности является то количество произведений искусства, которое ты приобрел. Я встречаю Уорхола, Хёрста, Баския, а также картину Дега, которую я когда-то видела в маленькой галерее во Франции. Но успешность не приходит на ум, когда я думаю о Марселе Кейне. Как такое может быть, когда в его жизни трагедия?

Стоя наверху лестницы, из моего рта вылетают слова:

– Это место так отличается от 740 [7].

– Я согласен. Астрид декорировала весь дом. И как бы сказать? Её вкус… не могу подобрать правильное слово в данный момент. Не думаю, что это подходит отцу, но он любит баловать её, – отвечает Джулиан, больше ничего не объясняя.

Мы проходим по длинному большому коридору с огромным количеством картин и статуй, приветствующих нас.

Сколько статуй нужно дому?

– Джулиан, здесь так много статуй. И не могу поверить во всё это количество портретов Астрид.

Он останавливается как вкопанный и вздыхает.

– Пожалуйста, не напоминай мне.

Мы оба смотрит друг на друга и не выдерживаем. Громкий смех заполняет длинный коридор, пока мы идём в отведённую для меня комнату.

В дальнем углу правого отсека расположена гостевая комната. И хоть я знаю Кейнов большую часть своей жизни, ощущаю себя странно, находясь в этом огромном доме. Я оглядываюсь, и, судя по манере поведения Джулиана, я не единственная, кому некомфортно здесь. Наконец, дойдя до комнаты, он открывает дверь, позволяя мне войти первой.

Сама комната оформлена также вычурно. Кейнская квартира в Нью-Йорке – это элегантная сдержанность. Этот же дом – полная противоположность тому. Здесь все словно напоказ. Одна лишь кровать покрыта и шелком, и бархатом, и более чем десятью подушками. На другой стороне комнаты – картина маслом, которую я никогда ранее не видела. На композиции изображена целующаяся пара, одетая в средневековую одежду. Я завороженно смотрю на работу в течение нескольких минут, прежде чем Джулиан прерывает меня.

– Это «Поцелуй» Франческо Айеца.

Я продолжаю восхищаться шедевром Айеца.

– Картина притягательная и красивая. Это единственное, что мне нравится в этой комнате.

– Прямо как женщина, на которую я смотрю сейчас.

Я быстро отворачиваю голову, смущенная его заявлением.

–Ты прекрасна. Ты всегда была красивой, – наблюдая за моей реакцией, Джулиан продолжает. – Надеюсь, тебе всё-таки понравится эта комната. Я понимаю, что с оформлением интерьера перебор, но кровать должна быть удобной. Если тебе что-нибудь понадобиться, пожалуйста, не стесняйся спросить миссис Берг.

–Миссис Берг? Что случилось с мисс Пендлтон?

– Ох, мисс Пендлтонживёт прекрасной жизнью в Нью-Йорке. А миссис Берг уже много лет работает на отца. Она не столь великолепна, как мисс Пендлтон, но все равно замечательная. Она готовит потрясающий Гиннес стью. И я надеюсь, что у тебя нет никаких планов на ужин. Я бы с удовольствием тебя пригласил.

– Вообще никаких планов. А что насчёт Марселя и Астрид?

– Сегодня вечером мы с тобой сами по себе. Отец и Астрид пойдут на открытие галереи.

– О, а я думала, у меня будет время, чтобы провести его с Марселем.

–иОно будет. Но сегодня у тебя только я.

Ммм, ты выглядишь так хорошо. Хватит!

– Лина?

– Ох, извини. Я просто летаю в облаках.

Ага, перестань пялиться на Джулиана, будто он кусок ванильного торта со сладкой шоколадной глазурью. О, боже мой, бьюсь об заклад, на вкус он так же хорош.

– Лина?

– Да, да, конечно, я бы хотела присоединитьсяк тебе за ужином.

–Отлично. Я заберу тебя в шесть вечера?

–Заберешь меня? Ты не останешься здесь?

– Нет, мы с Магпи остановимся в Клифт Хотел. Я предпочитаю не оставаться здесь. Опять же, если тебе что-нибудь понадобиться, просто попроси миссис Берг или позвони мне. Если тебе будет нужна машина, Леонард отвезет тебя куда угодно.

–Ого, Леонард всёещё работает на твоего отца?

Слегка усмехаясь, он говорит.

– Ну, ты же знаешь отца. Он не любит менять персонал, если того не требуется.

– Мне нравится Леонард, но я могу передвигаться самостоятельно. Ничего страшного.

Лицо Джулиана становится серьёзным.

– Ни в коем случае. Мне не хотелосьбы, чтобы ты выходила одна в город. Пожалуйста, предупреди меня, что тебе понадобиться Леонард, если ты захочешь куда-либо поехать. Если тебе неудобно с Леонардом, я сам куда угодно отвезу тебя. Никакого «Лифта» или «Убера», хорошо?

Какого черта? Я не ребенок. Хотя мне не хочется спорить с ним. В каком-то смысле это даже мило – иметь кого-то, кто заботится о тебе.

Я закатываю глаза, прежде чем кивнуть. Когда Джулиан медленно подходит ко мне, я замечаю напряженность в его взгляде. В отличие от последнего раза, когда мы виделись с ним, мы могли смотреть друг другу в глаза без сложностей. Теперь же мне нужно подняться на цыпочки и запрокинуть голову, чтобы иметь возможность видеть его глаза. Боже, они одновременно такие синие и серые.

Они всегда были такими... Завораживающими?

Моё предательское тело выдает меня. Мои колени слабнут, и я удивляюсь, что не падаю. Во рту пересохло, и всё, что я хочу сделать–это поцеловать его полные губы.

Я только что подумала об этом?

Этот мужчина настолько близко, что я чувствую его великолепный запах. Я хочу вдохнуть его. И неуклюже проделываю это.

– Ты только что понюхала меня? – ухмыляясь, спрашивает Джулиан.

– Нет, боже, нет! Ну, по крайней мере, мне так не кажется.

Но ведь я сделала это, да?

– Ну, а мне кажется, что да. От меня что, воняет? – говорит он, дразнясь, прежде чем разразиться грудным смехом.

Твой запах возбуждает меня!

И этот его глубокий смех будоражит что-то во мне. Мой желудок делает сальто.

Я могла бы слушать его смех в течение всего дня. Когда в последний раз я слышала, как смеется Эндрю?

– Эм… эм, нет, конечно, нет. По крайней мере, я так не думаю. Хорошо, ты меня поймал. Меня… меня просто заинтриговал твой парфюм.

Ты так хорошо пахнешь.

– Ну, тогда…, – он приближается, теперь мы на расстоянии всего в дюйм.

В потоке света, струящегося из окна, он выглядит ещё красивее. Кожа Джулиана безупречна, хоть и покрыта дневной щетиной. Мне бы хотелось почувствовать её напротив своей кожи. Я замечаю шрам на его щеке, которого не было много лет назад. И я удивлена, что не провожу по нему указательным пальцем. Где и когда он получил этот шрам? Мне придётся позже спросить его об этом. Его глаза настолько сине-серые, что я могла бы в них утонуть, если бы мне дали время. Черные иголочки ресниц. Сочные, аппетитные, полные губы, которые делают меня безмолвной, но заставляют моё тело кричать: «Поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня».

Я сглатываю, и делаю это с трудом.

Джулиан, вперёд-назад покачивая головой, закусывает свою нижнюю губу.

– Красавица Лина, увидимся в шесть.

Я продолжаю смотреть на него; мои губы слегка приоткрыты. После неловкой паузы, Джулиан наклоняет голову и целует меня. Поцелуй – ничего такого, но все равно чувственный. Это сладкий, нежный поцелуй в мою покрасневшую левую щеку. Словно брат поцеловал сестру. Целомудренный поцелуй.

И хотя его поцелуй был таким бесполым, ощущение покалывания между моих ног подкрадывается ко мне. Желание поцеловать его пробуждает мой пересохший рот, и я говорю не о простом поцелуе в щеку. Интересно, каково это – пробежаться языком по его губам? Каков бы он был на вкус?