— Похитив его, — Тара не услышала злости в ее словах. И даже, может быть, оттенок веселости. Хотелось бы, чтобы она оказалась правой. Она не забыла рассказанную Абелардом историю о конце Божественных войн, помнила покрытые шрамами камни Альт Кулумба. Видела ли она по-настоящему разгневанную горгулью?

Ей нужен этот шаг. Горгульи могут подтвердить, что Церковь Коса не несет ответственность за слабость своего огненного бога. При помощи их показаний она сумеет отправить Деново обратно в его лабораторию. Здесь ее оружие, если только она сумеет выжить, чтобы его найти.

— Справедливость верит, что ваш курьер убил судью Кабота. Ваше нападение прошлой ночью вам сильно навредило.

При ее словах некоторые горгульи обнажили клыки. За спиной послышался злобный рык. Каменная женщина подняла руку, и в тайном убежище воцарилась тишина. Очевидно, что она здесь лидер. Сланец называл ее Эйв.

— А ты что думаешь? — спросила ее Эйв.

— Сланец не убивал судью. У него отсутствуют даже рудиментарные способности к Таинствам, необходимые чтобы связать душу Кабота. В противном случае мне бы не удалось украсть его лицо. Кроме того, зачем убивать судью Кабота, который с вами сотрудничал? — Тара заметила в отражение собственного взгляда в похожих на драгоценности глазах горгульи. — Или помогал вам от имени Коса. Несколько месяцев назад огненный бог попросил его помочь перевести большое количество духовной энергии без ведома Церкви. Кос любит свою Церковь. Зачем бы ему проворачивать подобное? Если только он не помогал заклятому врагу Церкви, группе тех, кого изгнали из этого города сорок лет тому назад, но которым он, тем не менее, чувствует себя обязанным: Защитникам Серил.

Молчание в ответ.

— Возможно, во всем городе я единственная, кто верит в вашу невиновность, но мне нужна ваша помощь, чтобы это доказать. Мне нужно знать, зачем вы позавчера отправляли Сланца курьером в пентхауз судьи Кабота.

Эйв склонила голову набок. Тара приготовилась к драке, и к очень вероятной к смерти.

— Это, — наконец произнесла Эйв, — не моя тайна.

Тара постаралась скрыть захлестнувшее ее чувство облегчения. Этой ночью шансы погибнуть были более чем приличны.

— И чья же?

Молодой человек разрывался между разговором и раной Сланца. Эйв указала на него своей массивной рукой.

— Она берет начало с Дэвида Кабота, а потом досталась нашей Стае.

Дэвид поднялся с выражением тревоги на лице, понуро опустив плечи. Сейчас, когда Тара смогла рассмотреть его получше, он оказался молодым и наделенным меньшим количеством плоти подобием отца. Он покорно помахал рукой со словами: «Здрасте!»

Мисс Кеварьян покинула экипаж у дверей Ксилтанды. Очередь на вход растянулась на целый квартал — ряды за рядами, состоящие из горячей, облаченной в откровенные наряды, юной плоти, спешащей насытить аппетит членов клуба в сексе, крове и человеческих душах. Эти поклонники кожи, черных кружев и светлого макияжа знали, что их Бог их города умер и стиль их жизни проклят. Элейн видела это по их слишком широким улыбкам и чересчур громкому смеху; в том, как они самоуспокаивающе прикасались к друг другу, прислонялись и целовались, а также с какой скоростью делались быстрые затяжки из серебряных фляжек в узком кругу отчаявшихся друзей. Они знали и улыбались, смеялись, соблазняли и поддавались соблазну, и пили, чтобы собраться с духом перед грядущей бурей.

Оплатив поездку, она направилась к огороженному тросом входу. Она не стала тратить время на изменение и поправление макияжа, просто на ходу применила к себе чуточку Таинств. Черты ее лица и краски обострились, а черный цвет костюма утратил поношенный вид, профессиональную трехмерность и обезличенность присущую униформе, словно она погрузилась в черную дыру.

Когда она подошла ко входу, вышибалы посторонились, даже не пытаясь оспорить ее членство в клубе. Сам клуб опознал ее и приветствовал ее возвращение.

Войдя, она на какое-то задержалась, чтобы осмотреть мраморные колонны, светящихся призраков, заключенных в хрустальных шарах, шахматную плитку на каменном полу и вычурные гобелены Старого света на стенах. Из-за занавеса из бусин доносились тихие звуки легкой музыки в свинговом ритме. Она двинулась ей навстречу.

Проходя к винтовой лестнице, она пробиралась сквозь демонов, скелетоподобных Посвященных Таинств, вампиров, священников, техномасеров и темно-фиолетовый ужас со щупальцами, который на мгновение вернул ее на десятилетие назад на место клиента. Ее окружили знакомые голоса.

— Леди Кей! Сколько лет, сколько зим…

— …мне уже говорили, что вы…

— …что творилось этим утром в Суде! Никогда не думал, что вы…

— …заплатите за ваше предательство Седьмого круга Затарота!

— …не желаете присоединиться к нам как-нибудь за партией бриджа?

Она избежала разговоров, кивая на ходу. Покушения на убийство она избежала благодаря правилам клуба — которые вежливо, но жестко предписывали не вредить помещению в ходе деловых переговоров. Она ушла от своего оппонента — смутно знакомое лицо которого она припомнила по делу с культом во время кредитного кризиса конца восьмидесятых — просто мазок на шахматной доске. При этом она согласилась на партию бриджа с фиолетовым ужасом, при условии, что ее график на следующие несколько недель это позволит.

Она взошла по лестнице, сбежав одновременно от танцевальной вечеринки и легкого джаза. Миновав шторм и натиск танцпола, миновав крики боли темничного этажа, где Посвященные в течение полутора часов освобождались от страданий, которые они причинили другим за прошедшую неделю, получая облегчение от беспокоившего их души кармического неравенства. Все выше и выше, сквозь все уровни персонального ада, тщательно отделенных друг от друга. Все желали, чтобы выбранное им или ею средство получения удовольствия или наказания было никак не меньше, чем общий стандарт.

Наконец, она прошла через абсолютную темноту, но не появилась с обратной стороны. Она пробиралась в глубокой темноте, при полном отсутствии света. Ее костюм полностью ей соответствовал.

Она помнила, десять шагов перед тем как ступени поравняются с полом. Ее обычное зрение было бесполезно, но поднимаясь, иным зрением она видела посетителей клуба, парящих в изолированных пузырях, и серебряную паутину, которая поддерживала окружающую темноту, когда она поставила ногу на гладкий пол.

Здесь она не была слепа, хотя и почти ничего не видела. Этот уровень клуба был создан для членов клуба, чей персональный ад был связан со смертью чувств. Поскольку большая часть его членов были Посвященные и Мастерицы Таинств, утрата обычного зрения была несущественна. Владельцы клуба потратили много времени на то, чтобы ослепить Таинство. Вышло неидеально, и влетело Ксилтанде в копейку, но эффект был будоражащим. Мисс Кеварьян приходилось на целую минуту закрывать глаза, чтобы различить сквозь искусственную темноту хотя бы смутные очертания Таинства.

Слева послышались шаги и шелест ткани. Ее рукава коснулись длинные женские пальцы.

— Мадам, ваш столик готов. Профессор Деново ожидает вас.

— Благодарю, — ответила она, и официантка, слегка придерживая за предплечье, повела мисс Кеварьян вперед. Она не слышала ничего, кроме собственного дыхания и дыхания своей сопровождающей, их перемежающихся шагов и тихого шелеста ткани.

Двадцать шагов, двадцать пять. Официантка остановилась, и она следом за ней. Пальцы исчезли с ее предплечья и переместились на запястье, направляя ее руку на спинку плюшевого кресла.

— Благодарю, — повторила мисс Кеварьян. Свободной рукой она нащупала широкие подлокотники. Кресло стояло лицом к столику, накрытому гладкой хлопчатобумажной скатертью. Она села и откинулась на жесткие, раздутые подушки. — Мне водку с тоником.

— А джентльмену?

Она знала, что Александр Деново ожидает ее, но услышать его голос из внеземной темноты все равно было сюрпризом:

— Виски с водой, — произнес он. — После напитков, пожалуйста, принесите ужин.