Едва он убедил себя в этом, как вытащил кинжал. Он вышел легко, словно из собственных ножен, с тихим звенящим звуком.

Черный клубок обмяк, но больше ничего не изменилось. Круги по-прежнему сияли холодным светом. С закрытыми глазами Абелард видел, что серебристые ручейки все еще соединены через кинжал. Он снова открыл глаза и повнимательнее разглядел оружие. Внутри лезвия была заключена капелька цвета свежей крови.

Опустив кинжал, он вдруг заметил, что деревянный алтарь опустел. Ни следа извивающейся тени больше не было видно.

Внезапно послышался резкий скрежет, словно железным тесалом по камню.

Это воображение разгулялось или в помещении стало темнее? Может свет потускнел?

Нет. Свет не изменился, но окружающий мрак подступил ближе и сгустился, особенно в двух с половиной метров выше по стене, где надувалась черная опухоль, выпустившая тоненькие щупальца, всасывающие более мелкие окружающие тени.

Абелард попятился из круга, не сводя глаз с этой шевелящемся, разрастающемся сгустке тьмы. Она расставила конечности — некоторые были толще, другие потоньше, одни мягкие, другие твердые и кошмарно мерцающие. Когда ее щупальца поползли по стене, он вновь услышал тот же тихий скрежет, и увидел, как осыпалась каменная пыль.

Еще шаг. Звук собственного дыхания почти оглушал. Вот только его ли собственное это дыхание?

Глаза щипало. Без задней мысли он моргнул.

Когда через долю секунды он снова открыл глаза, тени на стене не было.

Потом он услышал сверху тихое скрежетание тысяч крохотных зубил по чистому камню.

Слепо пошарив за спиной, он обнаружил лестничную ступень. Руки дрожали. Потребовалось две попытки, чтобы всунуть сигарету в зубы. Затем он повернулся и начал карабкаться наверх.

Он скорее почувствовал, чем услышал, тяжелое неоднородное падение чего-то за спиной, словно сотня килограмм дохлых насекомых осыпалась с потолка. Подстегнутый страхом он быстро вскарабкался по лестнице. По камням внизу слышалось скрежетание: темная тварь тоже карабкалась вверх. Еще пара метров и он окажется в зале системы охлаждения и в полной темноте. Если повезет, теневой твари не окажется ни впереди, ни прямо за спиной.

Темная тварь лезла по стене следом со звуком целой стаи многоножек, бегущей по самому темному камню. Все тело пронзила боль — за ногу ухватило петлей нечто похожее на колючую веревку. Он дернул ногой и потянулся. Ряса порвалась, кожа тоже, но он освободился, и вылез наверх, наружу, тяжело дыша прямо под извилистыми бесконечными холодными трубами. Его окружала темнота, пересекаемая трубами и трубками, вентилями и цепями.

Снизу, изнутри темная тварь выпростала свое первое щупальце на верхнюю ступень лестницы.

Абелард собрался с духом, и заставил свое непослушное тело бежать.

Закрепление лица процесс простой. Как только Тара нарисовала геометрические знаки и древние руны, осталось всего пара штрихов. Семь надрезов, по числу чувств — на обратной стороне лица и на гладкой поверхности головы Сланца. Два — для глаз, два — для ушей, по одному для каждой из ноздрей и один для рта.

Она отыскала запасную простыню в шкафу и располосовала их на длинные бинты, которыми примотала Сланца к раме кровати. После этого она совместила надрезы на лице и на голове, проговорив слова, разрушающие прежнее заклинание.

Тара совместила щеки лица, прижала виски, разгладила веки по глазницам. Плоть льнула к плоти, и тело радостно приветствовало возвращение души. Его черты лица разгладились и едва оно снова наполнилось кровью, как оно порозовело. В горле раздался хрип, обрадовавшись воздуху, которого не ощущало целые сутки. Пара изумрудного цвета глаз открылись, поприветствовать окружающий мир. Оставшийся у Сланца налет бессилия мгновенно пропал, стоило только Таре наклониться и прошептать ему на ухо: «Пора вставать!»

Острые зубы метнулись к ее горлу, но она этого ожидала и заранее отклонилась.

— Плохая мысль, Сланец.

Стальные мускулы напряглись, пробуя на прочность ее импровизированные веревки, но узлы выдержали, и она примотала его достаточно плотно, не дав ему вырваться. Сланец забился на кровати как пойманная рыба.

— Я бы хотела задать тебе пару вопросов.

— Я тебя убью! — на этот раз в голосе Сланца звучали настоящие ярость и устремление. Тара увидела, как глаза горгульи распахнулись шире, почувствовав обретение гнева.

Все это было хорошо, однако, если его не успокоить, он навлечет на их голову Законников.

— Я вернула тебе твое тело в знак доброго расположения. Мне нужна твоя помощь.

— Ты пленила меня.

— Послушай, мы это уже проходили. Я забрала тебя с той крыши без ведома Черных. Скажи, ты предпочел бы оказаться в тюрьме? Или погибнуть? Мне кажется чуть ли не каждый в Альт Кулумбе считает Защитников Серил чудовищами. Думаешь, суд честно решил твое дело? Вы же для них дикие животные.

— Святотатство, — выкрикнул он ей в лицо.

— Ну вот, ты и сам все знаешь. Вчера ты достаточно определенно об этом высказался. Позволь мне тебе помочь доказать, что они ошибаются.

— Я ничего не знаю. И ничего не скажу.

— Это два очень противоречивых заявления.

— Мое племя явится за мной.

— Я скрыла тебя от них. — Это было ложью, иначе как еще прошлой ночью горгульи разыскали бы ее на крыше Ксилтанды? А еще и, вероятно, невозможно, но Сланец не Посвященный — откуда ему знать, на что она способна, а на что — нет.

— Я хочу помочь им не меньше, чем тебе. Твой вожак, Эйв, отправила тебя в пентхаус Кабота получить послание. Ты заявляешь, что не знаешь ничего кроме того, что сказал в прошлый раз, но она не послала бы тебя абсолютно в слепую.

— Эйв сказала никому не говорить.

— В городе наступает ночь, Сланец. Если расскажешь мне то, что знаешь, сумеешь оказаться среди своих уже к восходу луны.

Зеленые глаза метнулись от окна к путам. На лице промелькнуло расчетливое выражение.

— Мне… — он начал говорить приглушенным голосом. Он был слабее, чем казался. — Мне нужно было кое-что получить от судьи Кабота.

— Да, — она подошла ближе, привлеченная стихающим голосом. — И что же это? И, помни, что я узнаю, если ты солжешь. — Это тоже была неправда, но он этого не знает.

— Я не знаю, — он помотал головой. — Я просто посыльный.

— Зачем вы вернулись в город? Сорок лет в Альт Кулумбе не слышали о Защитниках, и вот, вы подвергаете опасности всю стаю. Что именно было для вас у судьи Кабота?

— Он собирался нам помочь. Он несколько месяцев общался во снах с Эйв. Все были очень взволнованы.

— Почему?

— Не знаю.

— Ты лжешь.

— Нет, — он отчаянно помотал головой.

— Да. Но мы к этому еще вернемся. Расскажи, что ты увидел, когда попал в пентхаус.

Первые тени от заходящего солнца коснулись лица Сланца, и он рванулся всем телом. Узлы выдержали.

— Расскажи.

— Кровь.

— А в крови?

Его ноздри расширились:

— Лицо. В окружении костей.

— Лицо Кабота?

— Кабота. Все его тело было расчленено. Разделано, но он мог говорить.

— И что он сказал тебе?

Сланец отвернулся. Она схватила его за подбородок и заставила повернуться к ней:

— Ответь. Что он тебе сказал?

Уголком глаза она заметила, как дернулись его пальцы. Между ними промелькнула голубая искорка.

— Что он сказал тебе, Сланец?

Он открыл рот. Раздался звук, чем-то напоминающий слово. Она наклонилась ближе.

Но его рот уже не напоминал человеческий.

Ткань разорвалась и взметнулись когти. Перед ней находилось создание, притворявшееся человеком: кожа превратилась в серый камень, мышцы вздулись, а нервы подстегивали сами себя. Все тело билось в агонии, а из спины вырастали сложенные крылья. Заостренный клюв хищно распахнулся навстречу.

Закричав, Тара свалилась на пол, и между ними промелькнула ослепительно яркая вспышка.

Кэт бултыхалась в море желаний, сидя на кровати рядом с вампиром, который лежал под простыней неподвижно словно труп. В ее венах бурлила кровь, и ее было много. Ей столько было не нужно.