Красивая дверь из тёмного дуба или сосны украшала фасад здания, большое крыльцо, которое держали белые колоны с классическим рисунком в виде полосок, расположенных вдоль всей колоны. Возле одного из окон висел флаг Соединённых Штатов Америки, а под ним стояли белые стол и стулья, словно кукольная мебель Барби. Мебель была бы лучше видна, но её оградили длинные кустарники. Так как приехала я только сегодня, а на календаре 23 июля, официально это считается летом, то газон возле этого дома был сочный зелёный, что я пока что видела в этом городе.

Дальше идти мне не хотелось. Хотелось стоять и созерцать красоты этого места. Может, я просто знала, что это тот самый дом моей любимой героини из моего любимого сериала. Но, кажется, это никак не влияло. Везде, где я жила до этого, не было такого чистого зелёного газона и аккуратно выставленной мебели на террасе, может, из-за того, что в тех местах не снимались какие-то сериалы, фильмы или хотя бы рекламы. Да, мне не очень знакома фраза «к нам в город приезжают снимать рекламу, сериал или фильм». А прямо сейчас я стола у дома, где снималось много серий всемирно известного сериала.

Спустя какое-то время я поняла, что так долго стоять и созерцать эту красоту я не смогу, ведь рядом стоят девочки, которым явно надоест этот красивый особняк. Повернувшись к ним, я сказала, что пойду домой одна. Я хоть и была рада видеть старых друзей, посмотреть с ними завораживающие и интересные места города, но моё желание побыть в одиночестве брало верх. Я обняла их, развернулась обратно лицом к особняку, улыбнулась ему и пошла прочь в сторону своего дома. Город оказался несколько больше, чем я ожидала. Благо, я буду жить на одно улице с этим домом, ведь мне не придётся так долго блуждать в поисках своего.

Идя к своему дому, я разглядывала красивые особняки, которые были вокруг меня в данный момент. В одно мгновение в глазах потемнело, я поняла, что я уже не стою, а лежу на асфальте, моя правая нога заныла от резкой боли, и я потеряла сознание.

Я ничего не чувствовала, в глазах была лишь темень. Но даже в этой темноте я видела свои мысли, которые играли со мной злую шутку: я видела со стороны, как я падала на землю без сознания. Глупость какая-то. Я упала от толчка в плечо, но на улице я находилась одна. Это было самым пугающим.

Когда я очнулась, надо мной стоял парень с приятной внешностью. Волосы золотистого блонда опускались к широким плечам, а в небесно-голубых глазах читалась злость. Пухловатые губы сжались в тонкую прямую линию. Он был очень сильно похож на Джейса из моего любимого фильма «Орудие смерти: Город костей». Но у Джейса были высокие, ярко выраженные скулы и бледная кожа. А вот у толкнувшего меня парня скулы не так сильно выделялись. Он был одет в футболку, которая подчеркивала его накачанные мускулы и смуглую кожу. Его глаза не были такими же большими, как у Джейса, поэтому они не так сильно подчёркивали свою голубизну.

— Больно ты меня толкнул, — сказала я, на что получила вопрос удивлённым голосом.

— Ты меня видишь?

— Ну, да. Я, вроде, головой не ударилась.

— Ты цела? — твёрдо спросил он. Его голос был низким и приятным. Он смотрел на меня то ли с испугом в глазах, то ли разгневанно. Ещё не понимая, что вокруг происходит, я смерила его недоумевающим взглядом. Парень увидел, что я его слышу и понимаю, что он говорит, он повторил вопрос: — Ты цела? Ничего не болит? — молчать и ничего не отвечать на его вопросы — было бы невежливо, поэтому я немедленно откликнулась:

— Д… да.

— Хорошо, — сказал он и начал помогать мне подняться. Всегда был страх, что когда мне будет помогать подняться парень, он поймёт, что я — маленький тяжёлый слон, и пройдёт мимо, высказав перед этим все мои недостатки. Но этот парень вовсе так не сделал. Когда я привстала, я почувствовала резкую боль в ноге, и чем сильнее я нажимала на землю ногой, тем сильнее была боль.

Выходит, я сломала ногу. Я не знала, что мне делать дальше. Хотелось всё довольство высказать ему. Но ведь этот парень явно неспециально так сделал, и он не стал убегать, когда я упала. Он любезно извинился и помог встать. Мама учила меня всегда прощать людям обиды, ведь у них помимо этого могут быть проблемы поважнее.

— Нога, — сказала я едва заметным голосом. Ногу кололо от невыносимой боли. Понадеявшись на его помощь, я не стала задумываться о том, что мне надо самой дойти до больницы, которую ещё найти надо. Мои надежды оправдались, он ответил испуганным голосом:

— Нога? Что с ногой? Сломала? Ну а зачем мне в ноги бросалась? Теперь придётся тебя в больницу нести.

Что? Это я бросилась ему в ноги? Вижу, он отлично врёт, либо я в связи с переездом совсем свихнулась на голову. Так хотелось ему в грубой форме сказать, что это он меня толкнул, но мне не позволяли гордость и воспитание. Поэтому я просто спокойно ответила, хотя в глазах у меня, наверное, было видно возмущение:

— Прости, что ты сказал? Я тебе в ноги бросилась? Должна сказать, что это было совсем не так. Я спокойно шла домой, но тут ты, твоё плечо или что-то другое толкает меня в моё плечо, и я падаю. Хочешь сказать, что это я специально толкнула тебя, потом упала в ноги, потеряла сознание и повредила ногу?

— А разве нет? — сказал блондин без доли сарказма в голосе. Его голос звучал уверенно, словно это действительно так и было.

— Не могу не поспорить…

— Я сказал, что упала в ноги мне ты! Я не мог тебя толкнуть, и точка, — грубо перебил он меня.

— Что? Я вижу, ты эгоист! Специально так говоришь, потому что чувствуешь так себя уверенней. Но мне-то не стоит врать.

Шизофренией я не страдаю. Чего о тебе сказать нельзя.

— Прости?!

— Повторять не обязана. Думаю, ты услышал! — ответила я на грубость грубостью, перешагивая своё воспитание.

— Как жаль, что ты меня не знаешь. Я никогда в жизни перед такими, как ты не извинялся. Особенно не стану просить прощения у тех, кого встретил на улице. Я твоего имени даже не знаю.

— Черри, — представилась я и продолжила возмущаться: — Я и не просила извиняться передо мной. Я требую лишь сказать то, что ты соврал по поводу того, что я кинулась тебе в ноги.

— Черри? Что же. Я Гидеон. Пожалуй, это всё, что ты должна обо мне знать, — странно ответил парень.

— Ты сам себе противоречишь, говоря: «Как жаль, что ты меня не знаешь» и следом «Это всё, что ты должна знать».

— Мыслишь, как обыкновенный человек с примитивным мышлением.

Моё горло стало пересыхать, лёгкие обожглись резкой болью. Я поняла, что весь этот спор я проводила практически на одном дыхании. Постаравшись отдышаться, я принялась сама вставать. После всего, что произошло, я не хочу, чтобы этот человек вёл меня в больницу. Я и сама дойду. Точнее доползу. Поражаясь его эгоизмом и враньём, я сидела на асфальте со сломанной ногой, мимо проходили люди, оглядываясь на меня.

— Могу спросить, где здесь находится больница? — спросила я у парня, не желая получить от него помощь.

— Я донесу тебя, — резко ответил блондин.

— Мне не нужна ваша помощь, — успокоившись, я обратилась к Гидеону. Хотелось поскорее уже дойти до больницы, где мне наложат гипс и отпустят домой с костылями.

— Раз уронил тебя, значит, я и донесу до больницы. Теперь я ручаюсь за тебя, — саркастически ответил парень, злобно взглянув на меня.

Отказываться я не могла, хотя прекрасно знала, что он говорил с сарказмом. Я согласилась, чтобы он меня отвёл в больницу, он поднял меня на руки и понёс по незнакомым улицам. Он нёс меня бережно, будто я ценный для него груз. Вены на шее Гидеона натянулись, сам он напрягся. По нему было понятно, что напрягся он явно не от тяжести моего веса, а от того, что ему явно не нравилось. Ну, конечно же, кому понравится прохожего человека на руках нести до больницы? После того, как мне сделают гипс, мне необходимо вернуться домой и объяснить как-то это маме. Но появилась новая проблема, от больницы до дома я сама не доберусь, ведь я не знаю его местонахождение. Придётся моего «нового друга» попросить показать мне мой же дом.