Он объяснил это тем, что у каждого члена семьи по 2 комнаты. Например, кухня и спальня для мамы, гостиная с большим плазменным телевизором для удобного просмотра американского футбола и тренажёрный зал для папы, гардероб и вторая спальня для сестры, ещё одна спальня и кабинет для брата, и, наконец, книжный зал и последняя спальня для него самого.

Остальные десять комнат предполагаются для гостей и общие комнаты, такие как бассейн, большая гостиная, прихожая.

В первую очередь Гидеон пошёл на кухню, где, видимо, шла трапеза обеда, потому как оттуда я слышала их диалог:

— Эшли, Эдгар, я привёл её. Вы хотели познакомиться, прошу любить и жаловать, — говорил нежным голосом парень. Своих родителей он называет по имени, странно, почему так?

— Её? Уже? А не рано ли? По человеческим обычаям с девушкой родители парня знакомятся перед свадьбой. Только не говори, что ты… — стал говорить, как я поняла, его папа. Он не был груб, он говорил мягко, с тревогой, но с доверием выбору сына.

— Я не собираюсь делать ей предложение сейчас. Слишком рано. Просто она попала в тяжёлую ситуацию, думаю, это не важно.

Сегодня она переночует у меня.

— Как скажешь, милый, — сказала нежным голосом женщина, старше него, по-видимому, мама. — Только прошу, не наговори ей глупостей…

— Если ты про вампиризм, то она всё знает. И она спокойно отнеслась к этому, ну, относительно нормально.

— Что? Ты рассказал? — возразил голос, явно не похожий на голос отца. Скорее, голос брата.

— Да, Йен, — подтвердил мои догадки Гидеон, продолжая диалог. — И она пообещала держать это в секрете. Не стоит так недоверчиво к ней относиться.

— И это говоришь ты, зная её всего четыре дня?

— Не выводи меня, братишка. Ты знаешь, что это не так.

На этом их диалог закончился, мой возлюбленный вернулся за мной, взял за руку и повёл в кухню, где за одним столом собралась вся семья. Во главе стола сидела беловласая женщина, Гидеон так похож на неё, поэтому я сразу догадалась, что это его мама. На вид ей 29 лет, не больше. Рядом с ней сидел мужчина не на много старше её с тёмными волосами. Они вместе поспешили встать и подойти ко мне, когда увидели меня. Также я заметила стоящих у противоположной двери молодого парня с такими же волосами, как и у Гидеона, и такую же беловолосую девушку, очень похожую на маму. Все дети были светловолосыми, как мама. Мой парень и девушка были похожи друг на друга, но их брат — Йен — был совсем другим, не таким, как они. Он будто был из другого мира с другим взглядом на происходящее.

— Знакомься, Черри, это моя самая любимая женщина с рождения — мама, я зову её просто Эшли. А вот этот человек, — показал он двумя руками на мужчину, стоящего рядом с Эшли, — это мой отец, или просто Эдгар. Вон те две статуи, которые у двери стоят, это мои брат Йен и сестра Кэндис. Думаю, ты подружишься с ними. Они тебя ждали с первого дня нашего с тобой знакомства.

Мигом ко мне подлетела Кэндис и начала обнимать, приговаривая:

— Новые люди — это всегда хорошо. Будем знакомы. Я Кэндис. Мы быстро подружимся.

На вид она очень милая, дружелюбная девушка примерно моего возраста. Она улыбалась и скакала рядом со мной, приговаривая, что мы подружимся. Я знала, что она говорит правду, ведь я всегда считала, что с такими людьми всегда интересно общаться и уж тем более дружить. Я тоже хотела подружиться с ней.

Краем глаза я заметила, что Йен смотрел на меня пустым взглядом и не торопился знакомиться, казалось, будто он ждал того момента, когда я уйду. Но я слишком упёртая, поэтому хотела подружиться и с ним тоже, или хотя бы заставить его поговорить со мной. Я подошла к нему, протянула руку и сказала:

— Я Черри. Приятно познакомиться. А ты Йен, не так ли?

Он посмотрел сначала на брата, потом на сестру, затем на Эшли и Эдгара, а после посмотрел на меня поддельно радостным взглядом, поддельно улыбаясь, и выдал:

— Да, я Йен.

Почему-то я видела в нём врага, он казался мне подозрительным.

После того, как меня все пообнимали, я со всеми познакомилась и пообщалась, мы поднялись на второй этаж, где располагалась комната Гидеона. Справа от двери стоял компьютерный стол, на котором лежали книги с разноцветными обложками, ноутбук, стаканчики и подставки с канцелярскими принадлежностями. По другую сторону двери стоял шкаф с такими же цветными книгами, на переплётах которых были изображены разнообразные руны. Рядом со столом стояла двухместная кровать.

— Разве вы спите? — спросила я, когда увидела кровать. Все мои представления о вампирах и прочих мифических существах изменились после появления Гидеона в моей жизни. Я не знала, что есть правда, а что ложь. Моё представление о мире перевернулось с ног на голову.

— Мы спим, и это нормально для нас, — ответил он в смущении.

— Но как? Вы же… вампиры.

По его лицу пробежался румянец и боль. Видимо, ему неприятно, когда я его называю вампиром. Боль на его лице сменилась задумчивостью, и спустя несколько секунд он подошёл ко мне, положил свою горячую руку на мою щёку и, поглаживая её, ответил:

— Верно, в вашем мире иные представления о вампирах. И наверняка в вашем мире вампиры не могут иметь детей. Не так ли? — ухмыльнулся он. Я вздрогнула, не зная, что может произойти, хотя и полностью доверяла Гидеону. Он наклонился ко мне и нежно поцеловал. Каждый раз, когда он меня целовал, внутри меня просыпалось множество бабочек и начинали танцевать макарену, иначе нет других объяснений этому трепетному чувству. Мне было уже без разницы, что он сделает в следующую минуту, потому что я была увлечена другим. Но спустя каких-то пару секунд он отстранился от меня и подошёл к книжному шкафу, откуда достал самую большую книгу, на которой было написано «Высочайшая книга рун». Он открыл её, пролистал страницы и открыл ту, на которой была изображена та самая руна «Бог», которую называли ещё руной «Один». Ниже к ней был прикреплён лист с текстом, на котором была описана сила той самой руны.

— Я показал тебе именно её из-за того, что я хочу, чтобы ты знала ещё одну правду. Думаю, тебе лучше самой прочитать, я не умею рассказывать что-либо без иронии, — улыбнулся он. Но мне почему-то стало страшно после его слов о какой-то правде. Я развернула свернутый вдвое листок, который с виду выглядел так, будто ему уже не одно столетие, внутри него было много написано. Но почему-то я увидела только самую пугающую надпись: «При нанесении руны на обычного человека, не имеющем представления о них, руна не произведёт никакого эффекта. Если человек знает о рунах, она будет белого цвета, но при том условии, что человек не на стороне зла. В таком случае в ближайший год человек должен быть обращён, иначе его постигнет жесточайшая болезненная смерть». Я посмотрела на Гидеона, в его глазах читалось восхищение. Я ничего не понимала. Казалось, мир под ногами рухнул после того, как я узнала, что жить мне осталось год.

— Черри, ты почему такая напуганная? Ты молодец! Ты открыла и прочитала это послание. Не многим это удавалось! Только избранным людям. Что же написано на этом листке? Почему ты трясёшься, как кленовый лист?

— Гидеон, я умру. Скоро. У меня есть год.

Как только я сказала это, руки Гидеона потянулись ко мне, чтобы обнять меня и утешить, но его выражение лица противоречило действиям, — оно было злым и напуганным одновременно. Я, чтобы убедиться в том, что я не параноик, открыла записку и перечитала её заново. Но в ней ничего не изменилось, ни на слово, ни на букву. Страх взял верх над моим телом, отчего меня трясло. Парень обнял меня тёплыми руками и стал говорить напряжённым, но успокаивающим голосом:

— Черри, всё будет хорошо. Выход из таких ситуаций есть всегда.

— Это не обман? Может, запись была написана спонтанно? А вдруг это не подействует на меня? — спрашивала я сквозь слёзы. С каждым моим новым вопросом меня всё сильнее и сильнее трясло. Я не хотела умирать в столь юном возрасте. Думаю, на моём месте никто не захотел бы умирать в восемнадцать лет.