— Всё будет хорошо, забудь об этом. Я найду выход. А пока живи спокойно и не думай об этом.

— Как я могу не думать о том, что каждый новый день может стать последним для меня? Как я могу не думать о том, что я просто буду гулять, а меня просто собьёт машина или со мной случиться что-нибудь другое? Гидеон, пойми, я люблю жизнь. Не хочу жаловаться, как это бывает в обычных дешёвых фильмах, но мне всего восемнадцать лет, я не была в других странах. А тем более я не завела благополучную семью с ребёнком или даже двумя. Понимаешь?

— Черри. Я не хочу применять свой дар, но и я не хочу, чтобы ты страдала и боялась этого. Прошу, не заставляй меня это сделать.

— Не смей! Я не хочу иметь фальшивое настроение. Я хочу прожить остаток моей жизни по-настоящему. Не смей, понял? — кричала я. Сейчас желания были непостоянными: я хотела, чтобы мой страх ушёл, но и я не хотела применять искусственные эмоции. Мной всё ещё правил страх, я тряслась, и страх не спешил отступать. Гидеон видел это, почему и схватил меня крепко за плечи, посмотрел в мои глаза и сказал:

— Прости, Черри, но ты сама заставляешь меня сделать это. Прошу, расслабься, успокойся и не бойся этого. Я исправлю случившиеся любой ценой, — после его слов я стала спокойной, страх покинул моё тело, я перестала бояться за моё будущее, которое может и не наступить. Гидеон знал, что я буду злиться на него, поэтому он встал с дивана, на котором мы сидели, и пошёл прочь из комнаты.

— Гидеон! Зачем ты так? — кричала я ему вслед. — Не стоило делать этого. Гидеон!

Я осталась в комнате одна наедине со своими мыслями и эмоциями. С большинством из них я не могла справиться в данную минуту, так как в моём организме был переворот от того, что меня лишили эмоций страха. Я села на диван с ногами, обхватила колени руками и заплакала. Да, именно в этом выражались мои неконтролируемые эмоции.

В голове вновь вспыхнули воспоминания. Я видела дедушку, мирно спящего на диване в зале. В тот день я гостила у него. Это были каникулы. Наверное, он уснул из-за тяжёлого дня. Я не хотела его будить телевизором, на котором я очень любила смотреть мультики. Но в этот раз я решила дать ему выспаться. Мне было тогда всего девять лет. Уже тогда я понимала о трудностях работы и то, что людям нужно давать отдых, если они устают, а не надоедать им своей болтовнёй и посторонними шумами.

За окном шла гроза, каждая капля звонко капала на крыши домов, на асфальт. Получалась своеобразная музыка природы. Я в те годы очень сильно любила дождь, для меня его звуки были райским наслаждением, а этот запах свежести сводил меня с ума. Я подошла к окну и стала наблюдать за тонкими полосками молний и слушать величайшие раскаты грома. Вот за окном бегали люди, играя дождём. Они были насквозь мокрые, на них не было сухого места. Но им ничего не мешало веселиться под крупными тяжёлыми каплями дождя. Они бегали друг за другом, то и дело останавливаясь в объятиях друг друга. Да, я понимала, что это молодая пара, которые были влюблены друг в друга сильнее некуда. Но вели они себя, словно дети. Это веселило. Они подняли тогда моё унылое настроение. Я продолжала наблюдать за дождём, за машинами, безуспешно спешащими домой скрыться от дождя, за людьми, укрывающимися от дождя так же безуспешно.

В какой-то момент, когда я была спокойна с вполне хорошим настроением, ударила молния куда-то в центр города. Я сильно испугалась, отскочила от окна и расплакалась. От последовавшего после молнии грома проснулся дедушка и сразу же посмотрел на меня. Да, видно было, что в первую очередь он волновался за меня. Он подошёл ко мне, присел на корточки, чтобы сравняться с моим ростом и ласково сказал:

— Черри, не плачь, всё хорошо. Это просто стихия решила показать тебе красоту этого мира. А ты её так испугалась. Не надо так.

Никто не пострадал, я точно знаю.

Его улыбка заставила меня улыбнуться и забыть о проблемах внешнего мира. Посмотрев в окно, я действительно увидела красивые тучи, висящие над городом, нежные капли дождя, удивительные деревья, листочки которых то и дело шевелились от прикосновения капель, но продолжали стремиться к небу вверх. Действительно, мир красив, в нём нет ничего страшного. Это воспоминание до сих пор осталось в моём сердце, и, надеюсь, останется там как можно дольше.

Я сидела в комнате Гидеона примерно десять минут, и только я собралась встать и пойти его искать или вовсе уходить отсюда, как он вернулся с тарелкой фруктов и шоколадным фондю. Я почувствовала, как мой желудок заговорил со мной и сказал, что мне пора бы подкрепиться, а фрукты для него были идеальным вариантом. Поставив тарелку на диван, он сел рядом. Его рука потянулась к банану на палочке, который позже он макнул в фондю и сказал:

— Открой рот.

Я послушно выполнила его просьбу, открыла рот, куда он положил невероятно вкусный банан в топлёном шоколаде. Вкуснее я ничего в жизни не пробовала. Я не могла злиться на человека, которого я любила, и который старался защитить меня от опасных вещей. Когда его рука опустилась на тарелку, положила палочку, на которой был банан, я потянулась к нему и обняла его. Меня вновь переполняли эмоции, среди которых не было страха и злости. Это были приятные эмоции. Если с тобой рядом сидит родной человек, который любит тебя так же, как и ты его, который делает тебе приятно постоянно, который заботится о тебе, ты тоже улыбнёшься и захочешь обнять его. Не так ли?

— Что-то случилось? — спросил он с тревогой в голосе. После того, как я боялась будущего, после того, как я почти накричала на него за его поступок, я потянулась его обнять. Я бы тоже испугалась и подумала, что что-то случилось. Но я не стала ничего отвечать, а просто обняла его ещё крепче. Гидеон, наверное, понял, что это просто прилив нежности в моём организме, поэтому тоже положил свои руки на мою талию и обнял меня. Спустя какое-то время он стал мне шептать на ухо с нежность и заботой:

— Прости, что внушил тебе поддельные эмоции. Чер, я хотел тебя уберечь от этого страха. И сейчас, когда я отходил, я осознал, что ты сильная, ты переживёшь и не такое. Я возвращаю тебе эмоцию страха назад. Я её и не забирал, я просто спрятал её в тебе.

Но я не хочу, чтобы ты продолжала бояться. Не бойся, хорошо?

— Хорошо, — ответила я и обняла ещё крепче. Казалось, что он мог сломаться, если бы не его крепкие вампирские кости. — Я и не боюсь, Гидеон, потому что рядом ты. Если мне предстоит умирать, то я желаю провести всё это время с тобой.

— Я всегда буду рад видеть тебя. Я тебе дам обещание, которое я сдержу обязательно. Я найду выход из всей этой ситуации. Ты не будешь страдать. Но и с тебя я возьму обещание. Живи счастливо и не думай об этом. Хорошо?

— Хорошо, Гидеон. Я обещаю. Спасибо тебе.

Он поцеловал меня нежно в лоб, после чего я проявила инициативу и поцеловала его в губы. У меня не получалось целовать его так нежно и аккуратно, как это получалось у него, но всё равно этот поцелуй доставлял похожие эмоции и чувства: счастье, дрожь по коже, тепло и любовь.

Когда мы услышали мимо проходящего человека за дверью, мы сделали вид, что едим фрукты и вместе ищем фильм, который мы бы посмотрели и легли спать. Единогласно мы выбрали по-прежнему «Орудия смерти», который я всё никак не могла посмотреть детально. В этот раз всё вышло восхитительно. Мы досмотрели фильм до самого конца, и, обмениваясь эмоциями, я поняла, что Гидеону явно понравился этот фильм для девочек. А это было очень даже странно. Теперь он мне точно казался самым идеальным парнем, которого только можно встретить в мире.

Фильм досмотрен, фрукты съедены, на часах 2:45. Позднее время, пора было уже и ложиться спать. Гидеон, понимая, что я стесняюсь спать с ним в одной постели, лёг спать на тот самый диван, на котором мы сидели минутами ранее, а я, позаимствовав пижаму у Кэндис, легла спать на кровать. Мне также было неловко, что я выгнала Гидеона с кровати, с его законного места, но он твердил, что рад мне уступить место, ведь его вампирскому организму достаточно будет пары часов сна для подкрепления сил, для чего диван отлично подходит.