Спустя несколько дней, когда в моей жизни всё встало на свои места, мою голову не покидали мысли о том, что случилось и могло случиться, если бы что-то пошло немного иначе. Столько мыслей крутилось в голове, неожиданно всплывших за последнее время. Казалось бы, моя жизнь была абсолютно нормальной, пока в ней не появился Гидеон. После встречи с ним я поняла, что всё уже не будет как раньше. Любая другая девушка переживала и боялась бы на моём месте, ведь меня окружала мистика, в которую раньше я не верила, а от нормально жизни практически ничего не осталось. Но если смотреть с позитивной стороны — у меня есть любящий парень, без которого я не видела будущего и от которого я носила под сердцем ребёнка. Конечно, мысль о материнстве меня немного пугала, потому что я не была готова к этому, но ведь все женщины когда-то рожали своих первых детей. И, хоть в моей жизни было множество мистических историй и окружали меня не менее мистические существа, всё равно у меня оставалась частичка нормальной жизни — сёстры Льёнсон, которые, пока не знали обо всём, что так тщательно было скрыто от них, оставались моими подругами в обычной жизни.

Больше всего меня волновали вернувшиеся воспоминания об отце, который, как я думала раньше, умер. До встречи с Алеком я и не задумывалась, что в его лице я видела что-то знакомое, родное. А сейчас, когда я вспомнила всё, что связано с отцом, я всерьёз задумалась: если затронуть любое воспоминание с папой, я не помнила его черты лица, его телосложение, голос и остальное. Я помнила лишь то, что он присутствовал в моей жизни, а потом исчез, забрав с собой все воспоминания.

Странно, почему я вспомнила его именно в такой ответственный момент? И с чем был связан мой провал в памяти об отце?

Столько оставалось вопросов, на которые я не знала где искать ответ. Я знала лишь одно — теперь мой отец вновь стал частью моей жизни и нам стоило наверстать упущенное за шесть лет.

Приложив руку к слегка округлившемуся животу, я подумала о том, как сильно я уже успела полюбить своего будущего ребёнка. Для меня до сих пор оставалось неизвестностью, почему всё так быстро происходило: живот рос не по дням, а по часам.

Если бы на меня посмотрели со стороны, люди могли бы сказать, что я была уже на третьем месяце, но прошло совсем немного времени с момента зачатия.

Снова я была глубоко погружена в свои мысли, что не заметила, как ко мне подкрался Гидеон и, приложив ладонь поверх моей руки, лежавшей на животе, прошептал на ухо:

— Я так жду, когда наша Черничка появится на свет.

Его голос эхом проносился у меня в голове.

— Черничка? — спросила я, не понимая, почему он так сказал.

— На этом этапе беременности наш ребёнок по размерам похож на ягодку черники. Черничка, — ласково промурлыкал Гидеон, заставляя меня улыбнуться от упоминания о ребёнке. Он говорил это с такой нежностью, что уже в тот момент я была уверена — Гидеон станет любящим и заботливым отцом.

Я вспомнила о том, о чём думала до неожиданного появления парня. Меня всё ещё беспокоил вопрос о том, почему мой живот так быстро округлялся. Не долго раздумывая, я произнесла его вслух, на что Гидеон улыбнулся, прикоснулся свободной ладонью к моей ключице и произнёс чарующим голосом:

— Черничка — не совсем обычный ребёнок. Дело в том, что в твоей крови присутствуют гены волка, хоть ты и не можешь в него перевоплощаться, как твой отец. Также в твоей крови присутствует кровь ведьмы, которую тебе передала по наследству Лиззи. В Черничке теперь течёт кровь вампира, как и во мне, — он улыбнулся и нежно прикоснулся своими тёплыми губами к уголкам моих губ. — Черри, ты — одна их Сестёр Братства. Твой ребёнок не может родиться обычным человеком. Ты же понимаешь, что Черничка родится чудо-ребёнком?

Я улыбнулась, вновь предаваясь мыслям о материнстве, и ответила:

— Значит, она появится на свет быстрее, чем я ожидаю?

— Да. Пять недель.

— Что? Так быстро? — удивилась я. Что я говорила там про то, что всё слишком быстро происходит? При чём ещё быстрее, чем я думала.

— Да, милая, — улыбнулся и страстно поцеловал меня мой возлюбленный.

В голове одно за другим пронеслись воспоминания того дня, когда я пыталась расстаться с Гидеоном. Именно сейчас я понимала, что, если бы всё шло по моему намеченному плану, то сейчас, возможно, всё сложилось бы гораздо хуже. Теперь у меня было всё, о чём я только могла мечтать.

Только мы собрались идти внутрь дома, как к нам навстречу шли Эшли, Эдгар и Кэндис. На их лицах отражалось умиротворение и безудержная радость. Интересно, с чем это было связано? Они двигались в нашу сторону так весело, будто подпрыгивая на каждом шагу, но медленно, будто давали время договорить нам с Гидеоном, хоть и тема о беременности уже была закрыта. Я повернулась в сторону приближавшейся Кэндис, одетой в чёрные штаны с отделкой из золотых замочков на карманах и бежевое пальто. Сестра близкого мне человека выглядела такой счастливой. По её озабоченному взгляду я поняла сразу: сейчас должно было что-то произойти. Неизвестность вызвала во мне бурю эмоций, и я заплакала. Я не знала, почему из моих глаз полились тонкие ручейки солёной жидкости, если я была действительно счастлива видеть беззаботные лица Гидеона, Эшли и Эдгара и улыбающуюся Кэндис.

— Беременность плохо сказывается на твоих эмоциях, — сказала Кэндис, улыбнувшись ещё шире. Она странно прятала руки за спиной, будто хотела что-то отдать нам. — Думаю, не каждый захочет жить вместе с родителями, имея на руках своего родного ребёночка…

— Что ты затеяла, сестра? — перебил её Гидеон, улыбнувшись и приобняв меня за плечи.

— Мы решили, что после рождения Чернички вы захотите жить одни, — после этих слов сестра блондина протянула нам маленькую серебряную связку ключей, к которой был прикреплён позолоченный брелок с гравировкой адреса, по которому располагался дом, а затем добавила: — В своём доме.

От радости к моему горлу подступил ком, и я заплакала пуще прежнего.

— Но ведь это такой большой подарок! Не стоило! — сквозь слёзы радостно полушёпотом хриплым голосом сказала я, обнимая сначала Кэндис, а затем и уже пришедших Эшли и Эдгара.

— Мы давно считаем тебя членом нашей семьи, милая, — улыбнулась Эшли и, поцеловав в щёку, ещё раз крепко обняла.

— Думаю, вам стоит заглянуть по этому адресу, — добавил к словам Эшли Эдгар, ласково указывая на адрес на брелоке.

Приехав на нужный адрес, мы с Гидеоном пребывали в шоке: огромный двухэтажный дом, сделанный из жёлтого кирпича и вымощенный кирпичом цвета шоколада. Такой, о каком я могла только мечтать и видеть во снах. Внутри окон уже горел свет, хоть и на улице всё ещё было относительно светло от лазурного неба и отражавшегося в нём алого заката.

Войдя внутрь, у меня как будто сработал рефлекс от удивления: увидев столь восхитительную обстановку дома, у меня от изумления отпала челюсть. Светлые бежевые стены в гостиной, пушистый белый ковёр на чёрном ламинате, белые обои и гарнитур в кухне. Обстановка, о которой я мечтала и никому не говорила, присутствовала в нашем с Гидеоном доме. Поднявшись на второй этаж и зайдя в первую дверь слева от лестницы, я встала в ступор: обои моего любимого лимонного цвета, кровать с чёрными резными спинками, поверх которой белые простыни и не менее белоснежные подушки.

Последней, от чего мои эмоции вышли из строя и заставили меня рыдать, оказалась пустая комната, посреди которой лежала записка, очевидно, написанная рукой Эшли. Открыв записку, я обомлела:

«Мы не стали делать в этой комнате ремонт и решили её оставить для твоего творчества, Черешенка.

Твоему ребёнку тоже нужна отдельная комната. Обустрой её так, как бы ты хотела!

С огромной любовью, Эшли, Кэндис, Эдгар и Йен».