Цели…

День был невероятно погожим, прохожие улыбчивыми, лоточники с выпечкой, сладостями и прохладительными напитками — приветливыми и услужливыми, а спутник предупредительным. Одна лишь я никак не могла натянуть на лицо естественную улыбку, то и дело хмуря брови и покусывая губы.

Меня не оставляло ощущение фальши. Словно меня зачаровали и теперь вели под звуки волшебной дудочки в нужном кукловоду направлении.

Адхен… загадочный и опасный. Задумавший что-то такое, до чего я никак не могла догадаться. В его планах мне отводилась далеко не главная, но при этом и не последняя роль. Я была ему нужна, иначе он бы не возился со мной.

Только потому, что я женщина?

Бред!

И ведь не признается же… Укусить его снова, что ли?

Я даже покосилась на плечо спутника, которое то и дело оказывалось в опасной близости от моего рта. Окружающие меня не поймут, но какое мне дело до окружающих?

— В минуты твоей особенно глубокой задумчивости я начинаю жалеть, что не телепат, — с едва различимой подколкой проговорил Генри, явно заметивший мой повышенный интерес к своей руке, и указал на ближайшего лоточника. — Хочешь перекусить?

— Хочу, — хмуро согласилась я. — Но не булок. Почему на тебя не подействовал яд?

— Вновь жаждешь моей крови? — наигранно удивился спутник и, явно издеваясь, помахал перед моим носом пальцем в запрещающем жесте. — Зая, прекращай. Я женщин не бью, но могу наказать и иначе.

— Это как же?

— Много способов разных есть… — многозначительно понизил голос адхен, и по его лицу я без труда прочла, что именно он умолчал.

Вот… извращенец! Он что, действительно думает, что я соглашусь делить с ним не только номер, но и постель? После всего, что было утром? Ну и нахал!

— Кстати, — я выбрала деловой тон, чтобы сразу же разобраться с этим пунктом, который мы как-то чересчур технично опустили. — Я не собираюсь становиться твоей любовницей. Напарницей — согласна. Но не любовницей.

— Почему? — На этот раз удивление было искренним.

Да таким, что я опешила. Вот это поворот! Он что, думал, что одно равнозначно другому? Вот это беспардонность!

Минуты две, не меньше, я пыталась внятно сформулировать бурлившее во мне возмущение, но в итоге выдала поистине детский ответ.

— Да потому! С какой стати?

— Та-а-ак… — задумчиво протянул пират и слегка нахмурился. Огляделся по сторонам и потянул меня к ближайшей лавочке. — Давай-ка присядем. Что за бунт? Я думал, ты меня поняла.

— А я тебя поняла, — в свою очередь возмутилась я. — За освобождение от чипа я буду твоей напарницей, а ты моим благородным спасителем и наставником. Я что-то упустила?

Сначала он сморгнул. Посмотрел на меня так, словно видел впервые… Затем сморгнул снова. Судя по продолжительному молчанию, Генри что-то вспоминал или обдумывал, потому что спустя весьма продолжительное время он недоверчиво произнес.

— Не понимаю… Ты действительно так думаешь?

— Что? — растерялась я.

— Ты не хочешь повторения этого утра? — чуть более развернуто спросил Генри и прищурился, словно этом могло помочь ему распознать, солгу ли я.

— Не хочу, — усмехнулась я, наконец, понимая, что для адхена это действительно шок.

— Поясни. — В тоне собеседника проскользнуло напряжение, а лицо вновь закаменело.

Испугалась бы… с год назад. Но не сегодня.

— Поясняю, — на меня накатило веселье. — В моем понимании совместная работа никак не согласуется с любовными отношениями. Одно всегда вредит другому. Ну и не стоит сбрасывать со счетов то, что наше сотрудничество временно. Не люблю, знаешь ли, с сожалением оглядываться в прошлое.

— С сожалением… — повторил за мной Генри, не сводя с меня напряженного взгляда, а по его губам скользнула угрожающая усмешка. — Неужели это утро вызывает в тебе лишь сожаление?

— Вызывает, — с вызовом прищурилась я, с трудом подавляя желание отвести взгляд и прекратить этот чересчур личный разговор. Заодно весьма успешно опустила уточнение «лишь». — Не привыкла я, что с моим мнением не считаются и делают лишь то, что удобно самому. Заметь, если бы ты потрудился объяснить, что хочешь всего лишь изучить чип, погрома бы не случилось. Это называется незатейливым словом сотрудничество.

Выслушав меня с каменным лицом, адхен выдал.

— Не люблю умных женщин. Нет, чтобы просто согласиться… Ладно, я понял. Ты из эмансипированного мира и считаешь себя равной мужчинам. Так?

— Так, — немного настороженно кивнула я, не понимая, к чему это предисловие.

Генри это почему-то развеселило. Пропала хмурая складка со лба, а в глазах промелькнуло нечто странное.

— Тогда слегка переиграем. В части напарничества, защиты и обучения всё остается без изменений, а в остальном только если сама попросишь. Так тебя устроит?

И почему мне кажется, что он снова темнит? Что за шуточки, товарищ Смерть?

Утро, начавшееся строго по плану, внезапно переросло в нечто невообразимое. Зая оказалась генномодифицированной и что хуже того — весьма нестабильной в своих эмоциях и желаниях. Наверняка на это влияло то, как усердно она летела по карьерной лестнице вверх, не зная, что вмешательство в гены не любит спешки.

Знавал он таких… Торопыг. И все плохо кончили, превратившись в отъявленных мерзавцев и душегубов. Стоило только вспомнить последнего, которого он уничтожил лично, как сразу же стало ясно — такой судьбы он этой маленькой злючке не желает.

Спасти ту, что не желает спасения?

Неплохая задачка на испытание истинных умений адхена.

Ещё и ядовитая… Вот чудовище растрепанное! Чего-чего у него там отвалится? Ещё и ехидничать вздумала?

Нет, её точно надо проучить.

Но сначала спасти. Ни одна женщина, даже самая глупая и невзрачная, не заслуживает подобной судьбы, так воспитал его отец и даже спустя десятилетия он помнит все его наставления до единого. А эта к тому же так забавно пыхтит и беспомощно порыкивает, что периодически даже обнять хочется.

Затем отшлепать…

После погладить.

Умыть, одеть в платье, побаловать безделушкой, раздеть, вновь одним взглядом вызывать тот бесконтрольный румянец, который так поразительно преобразил её юную мордашку…

Так, стоп.

Что значит, не желает быть любовницей?! Это что ещё за чушь?

А-а-а… Знакома с равноправием.

Это осложняет дело, но не существенно.

Ведь можно сделать и так, что она сама падет к его ногам…

Усмехнувшись самодовольно, но лишь мысленно, и уже буквально распланировав всю дальнейшую неделю по минутам, вслух Генри произнес немного иное.

— Тогда слегка переиграем. В части напарничества, защиты и обучения всё остается без изменений, а в остальном только если сама попросишь. Так тебя устроит?

— Я подумаю, — недовольно скривилась девчонка, которую при здравом размышлении ему послала не Фортуна, а сама Бездна.

Ну что за характер дурной? Точно отшлепает!

Но уж такова его суть, что даже будь она самым несносным исчадием Бездны, он уже не возьмет свои слова обратно и не отступит.

— Уж подумай… — не сдержал Генри досады, желая оставить за собой последнее слово.

Но не тут-то было.

— Поверь, я очень хорошо подумаю, — совсем как взрослая кивнула Зая и встала с лавочки. — Идем, во время прогулки мне думается лучше.

Вот… зараза!

Несмотря на то, что Генри не лез ко мне с глупыми предложениями и объятиями, не мешал размышлять и взвешивать, я так и не сумела принять определенного решения. Грызли сомнения, пряник казался слишком сладким, а последствия мутными.

Избавиться от чипа, чтобы стать изгоем и всю жизнь оглядываться назад? Ждать подлости от любого прохожего и не доверять даже собственной тени? Беспокоиться, что в любой момент эти твари найдут родителей и убьют их с особой жестокостью? А если я заведу свою семью и детей? Бояться уже за их судьбу?