— Уместно, — заявили мне с такой многообещающей ухмылкой, что жар к щекам прилил против моей воли и желания. — Идем.

Это было каким-то наваждением. В черных глазах что-то вспыхнуло и запульсировало, затягивая меня вглубь чужого сознания, подавляя волю, распаляя непонятно как вспыхнувшее желание и обещая все удовольствия разом. Словно завороженная, я поднялась, ведомая рукой спутника и тут же оказалась в его объятиях. Огромные черные глаза заполнили собой всё окружающее пространство, проникли ко мне под кожу, обжигающей лаской прошлись по нервам и заглянули в душу. А затем они решили проникнуть ко мне в голову…

Пощечина вышла громкой, хлесткой и у меня практически моментально отнялась рука и из глубин души поднялась волна удушающего гнева.

— Никогда… — шипение смешалось с рычанием, окрепли и заострились ногти, заныл копчик, сообщая, что хвост просится наружу, а перед глазами, которые заволокло кровавой пеленой ярости, расплывалось обескураженное лицо Генри с алеющим отпечатком моей пятерни на щеке. — Даже не мечтай подчинить меня!

— Ты всё неправильно поняла, — попытался обелить себя мой несостоявшийся любовник и выставил перед собой руки в жесте примирения. — Не горячись, не здесь, прошу.

В его тоне не было досады или возмущения, скорее строгость мудрого учителя и наставника, что остудило меня гораздо быстрее, чем если бы он попытался на меня кричать. Он прав. Не здесь. Не на глазах у изумленных посетителей ресторана, которые откровенно шокированы моей выходкой.

Но каков мерзавец!

И кажется… Кажется, я начинаю догадываться, какой он расы. Но разве они не вымерли?

— Идём, — Генри, наконец, принял за нас обоих решение, аккуратно взял меня под локоток, второй рукой подхватил мою дорожную сумку и повел меня на выход из ресторана. Поддержка оказалась нелишней, потому что я до сих пор не отошла от этого странного воздействия и ноги немного подкашивались. — Тебе стоит немного остыть.

— Не мне одной, — тихо прошипела я, не желая брать на себя вину за произошедшее.

— И то верно, — легко согласился со мной спутник и потянул через весь холл к лестнице на верхние этажи.

Мы прошли уже один лестничный пролет и ступили на второй, когда к Генри вернулся ироничный настрой, и он с едва уловимым уважением отметил.

— А я ведь говорил, что ты уникальна… первый на моей памяти случай, когда жертва сумела сбросить подчиняющий полог, да ещё и дать отпор.

— Может потому, что я не жертва? — а вот во мне всколыхнулась язвительность, небрежно отпихнувшая в сторону инстинкт самосохранения. — Не припомню, чтобы адхены испытывали недостаток женского внимания. Или добровольно никто не соглашается? Знаю пару адресов хороших психологов… Или у тебя с потенцией не очень? Ты не стесняйся, говори, здесь все свои. В моем мире это весьма успешно лечат.

Грозное пыхтение на ухо потешило самолюбие. Первые две секунды. Затем на это самое ухо что-то зло рыкнули на незнакомом языке, следом ноги потеряли связь с полом и мир перевернулся на сто восемьдесят градусов.

Какой обидчивый… А ничего, что мы только что поели и меня может в любой момент стошнить ему на спину?

Эх, если бы голова не кружилась, я б ему показала, как зайцы кусаются…

Хотя нет. Лучше посплю.

Логика в принятом решении отсутствовала напрочь, но я не придала этому никакого значения. Закрыла глаза, расслабилась и представила, что я не на плече у кровожадного маньяка, для которого убить — раз плюнуть, а в руках нежного и чуткого любовника. Мысль меня настолько захватила, что фантазия понеслась вдаль, подсовывая всё новые и невероятно интересные картинки, а затем… я уснула.

Гроул не приукрашивал — в его номере действительно стояла огромная двуспальная кровать, но не потому, что он заранее планировал кого-нибудь в неё затащить, нет. Просто адхен привык отдыхать с максимальным комфортом, что хоть как-то компенсировало периодические лишения на заданиях.

Невероятное проницательные слова девчонки, которая умудрилась угадать его расу, неприятно озадачили, но её осведомленность Гроул проверит в самое ближайшее время и если окажется, что она знает не только это, то тогда уж…

До комнат оставалось всего несколько шагов, когда висящее на его плече тело обмякло и со спины раздался удовлетворенный вздох и последовавшее за ним посапывание.

Не понял?!

До кровати Гроул дошел в считанные секунды, ещё мгновение понадобилось, чтобы переложить Заю на одеяло и лишь после этого до адхена с большим опозданием дошло, что девчонка… Уснула!

Не меньше минуты он, подбоченившись, сверлил спящую нахалку возмущенным взглядом, но даже это её не разбудило. А вот это уже странно.

Присел, заглянул под одно веко, затем под второе и поморщился — это была весьма странная, но при этом своего рода защитная реакция на ментальное воздействие. И что теперь? Когда это чудо природы изволит проснуться?

По опыту прошлых лет Гроул знал, что обычно эффект длится не меньше четырех часов и может растянуться до суток, но у него не было ни малейшего желания проводить всё это время со спящей Заей. Да это было банально скучно!

Особенно с учетом того, чем он собирался занятья ещё полчаса назад.

Мысль вызвала очередной виток недовольства и Гроул завалился на кровать рядом со спящей девчонкой. С неё станется сбежать сразу же после пробуждения. Ищи её потом по всему городу. Нет уж, так просто он её не отпустит.

Через некоторое время просто так валяться на кровати наскучило и адхен немного размялся, принял ванную, не закрывая дверь, чтобы услышать малейшие изменения в состоянии гостьи, поужинал… На город степенно опустилась ночь, окутывая спальню таинственным полумраком, и Гроул вновь расположился на кровати. Непонятно откуда закралась сочувствующая мысль о том, что провести сутки в обуви и такой неподходящей для сна одежде будет на очень комфортно, и плотно переплелась с ещё одной, но уже намного более фривольной. Трогать он её не будет, нет… А вот полюбова-а-аться… Почему бы и да?

Подумано — сделано.

В раздевании девиц всех рас и возрастов Гроул был большим специалистом (он ещё поквитается с ней за бессовестное предположение о его мужской несостоятельности!), так что уже довольно скоро вся девичья одежда невнятной горкой расположилась на кресле, а сама Зая осталась лишь в одном нижнем белье.

Кстати, не местном. Упущение!

Прочь полетел лиф, освобождая два небольших, но аппетитных полушария с нежно розовыми и невероятно призывно манящими горошинками сосков, следом отправились скромные хлопковые трусики, являя его придирчивому взору аккуратный холмик, таящий в себе одно из самых древних и прекраснейших наслаждений во вселенной, но на любование Гроул дал себе всего несколько секунд, а затем с лёгким сожалением прикрыл обнаженную Заялу одеялом.

Насилие — это не для него. Только не этот вид.

Но пускай только проснется и тогда…

Заснул адхен только под утро, но и тогда не убрал руку с бедра сладко и бессовестно-беспечно сопящей рядом гостьи. От Гроула ещё никто не уходил. Особенно из его постели!

Пробуждение было тяжелым и довольно странным. Меня окружали незнакомые запахи, я находилась в абсолютно незнакомом помещении и что самое странное, мне было тяжело и жарко. Попытка повернуться и скинуть одеяло была жестко пресечена кем-то позади и сразу же стало понятно, что тяжело мне от мужской ноги, лежащей поверх моего бедра и руки, завернувшей меня в одеяло, как гусеницу в кокон.

Ещё секунду спустя я поняла, что лежу под одеялом голая. Совсем.

Это открытие так сильно меня возмутило, что сон как рукой сняло. Разом вспомнился прошедший день, задание, мир, знакомство… Ладно, обувь он с меня снял, чтобы ноги не затекли. А белье зачем? Чтобы попа не спарилась?

— Ну что ты сопишь… — недовольно буркнули мне в ухо и потерлись подбородком о затылок, царапая нежную кожу щетиной и вынуждая дернуться. — Проснулась, так и скажи.