Портреты Вблизи, в полметре – грязь, потеки… Но, отойдя на расстоянье — Вдруг свет! пронзающий потемки Чужой души и состоянья. Бог видеть дал – особый праздник, Прочувствовать вмешался гений. Смотрите, как глазами дразнит! — Сам ангел пал бы на колени. Наплывы красок, взрыв… безумье. О, Музы грусти нежной, где вы? Вот-вот споет свой гимн Везувий С лица неотразимой девы. Возьмем портрет – вон тот, повыше, В нем нет смятения, угрозы. В глазах опущенных – по вишне, А в волосах бутончик розы. И руки… у кого-то грабли, Что гладят молча, молча грабят. А эти – с парусом кораблик, И ими сердце только правит. Есть руки, словно почерк лунный И, как мечта о чем-то вечном, Где память о находке юной В роскошном платье подвенечном. Есть взгляд, как будто ткнули шилом И отдавили грузом плечи. Так по ланитам, с меткой Шилов, Душа скребет и шарит печень. Все «комильфо»! – Да все, как надо! Тут любопытство жнет капризы. С какой же болью Леонардо Писал улыбку Моны Лизы? Одни портреты сорта Рислинг, В других – молитва Изабеллы. Спивался гений с тихим риском, Не из-за дамы с ручкой белой. Как под рукой играют краски! По масти – к бубнам ближе лица. Срывает мастер тайну маски, Не скрыть обман, не притвориться. Здесь вензелями по полотнам Разбросаны, в разливе, вены, Как будто снова, по Болотной, Судьбой играют откровенно. Когда мазков последний дождик Сыграет золотом на рамах, Взмахнув рукой, вздохнет художник, Заговорив с Лицом на равных. Стихи натощак Я не шарю ни в конях, Ни в корнях судьбы Пегаса. Пью с утра стихов коньяк, Лица выследив Пикассо. Принца свиснув из тюрьмы, Из-под рабской плети трюмов… Утолим ли жажду мы — Не из бочек, а из рюмок? Если да, – прощай, маньяк, Карауливший в романе. Мою шпагу не обманет Твой несдержанный коньяк. А маньяку снится жатва И отлюбленные жертвы… Ну, так как, поэт, не жалко? Пустим рифмы на манжеты. Смысл жизни – горесть? Сладость? Все гораздо глубже, шире. И в потемках века радость Ощущал душою Шиллер. Как мы лживы, принц мой, лживы! И не спорим о конях. Пьем чужих стихов коньяк И мечтаем о наживе. Сумасшествие Есть тайны, которые реальности выше: Как душа, как судьба… как Бог. Один окрещен сумасшедшим в Париже, Кто знает – Артюр Рембо. Есть слова, что рождаются в радость для силы И, чтобы любить весь мир. Другой сумасшедший крестился в России, И имя ему – Велимир. Есть музыка воли – второе пришествие, То – Моцарт, Чайковский, Брамс… Все, что божественно, как сумасшествие, Как набожность дикая в нас. Есть сердце, как скрипка, где звуки – пророчества. Энштейн, Аристотель, Шекспир… Не сумасшествие ли – Родина, Отчество, По кружкам разлитый спирт? Есть живопись, где в красках сгорает пространство. Дали, Ван Гог, Боттичелли… Привет, сумасшествие! Нет время проспаться И – плыть по течению. Есть свет ослепительный, он с неба сошедший, Как, помнишь, в ночи звезда… А знаешь, любимая, он сумасшедший — Кто весь этот мир создал. * * * Ты спасла меня молчаньем У раскола на краю, Отпивая крепким чаем Душу грешную мою. Ты спасла меня заклятьем Загостившихся гардин, Может даже старым платьем — Тем, что видел я один. Ты спасла меня бессильем Запоздалых редких встреч, Чтоб меня свежо взбесило И стряхнуло пепел с плеч. Ты спасла меня признаньем, Память – четки теребя. Может пятое изданье Снов моих спасет тебя. Рис. А. Петелина Лариса Дегтярева * * * Поймали ветер в парус. Слава, Отче! Закинем сети в море. Боже, дай нам! Чем меньше предстоит нам ожиданий, тем больше уготовано пророчеств. Как это сложно – по полету птицы сказать, что будет день, и будет пища… Во внутренностях рыбы что-то ищем… Бросаем в воду, чтобы откупиться от бед любую мелочь – ржавый ключик, сухие крошки, мелкие монеты… И понимаем, что по всем приметам, по верным знакам завтра будет лучше. Взметнется чайка. Вскрикнет буревестник. Качнется лодка, сонно клюнув носом. И мы поймем, что мы сюда вернемся. И мы поверим, что вернемся вместе. |
