Я – часть хромого тротура,
Я – длинной очереди зов.
Кулак я, пьяный от удара,
И траур диких тормозов.
Я – прах и порох под ногами.
Я – пыль, что из сосудов льют.
Как раб я, битый батогами,
И бар, где в долг не подают.
Я весь – гримаса того шика,
По ком уж плачет чья-то шпага.
Я снова верная ошибка
Назад проделанного шага.
Ну, что смотрю я ошалело,
Как рана рваная на йод?
Судьба ведь только пожалела,
Себя спасал я сам, как йог.
И сохранилось мое знамя,
И заложилась чья-то брошь…
Теперь я вилкой целюсь в знанье,
А ложкой выгребаю ложь.
Вы мне задали восемь грядок.
Я сорок сук своих спилю,
Где ваш топорщится порядок
И чье-то мнение – в петлю.
Я – ваше имя на заборе,
Но вам не валко и не шатко…
Посадим белых на соборе,
Поставим черных на лошадку.
А после кто-то примет постриг,
А кто-то – соточку на грудь.
Я – из мультфильма – добрый ослик,
Так кто посмел меня «обуть»?
Пусть на сервиз души плюются
Все те, кто верит в меч добра.
Я запущу последним блюдцем
В луну хрустальную, как бра.
Я ей припомню все тарелки
И все доносы хлипких звезд.
Я тот, кто водит зА нос стрелки,
Я тот, кто видит зА сто верст.
Ну, а с хромым что – тротуаром?
Чтоб не обидеть дух Артюра,
Возьмем, по-нашему, задаром —
Два подзатыльника с бордюра.
А там и завтракать пора бы,
По морю сердца ром скучал.
Я пьяный, видите, корабль,
И я не знаю, где причал.
