Отстраняясь от меня, Эш садится в центр кровати, прислонившись спиной к изголовью. Нежно улыбаясь, он протягивает мне руку, и я принимаю ее. Когда я оказываюсь достаточно близко, он поднимает меня и усаживает верхом на себя. Я сижу на его бедрах и легонько двигаюсь так, чтобы головка его члена скользила по моим складочкам. Я трахаю его, и он стонет, оборачивая свои руки вокруг меня. Не закрывая глаз, он захватывает в плен мои губы в глубоком и чувственном поцелуе.

И если до этого у меня прежде были сомнения, я отмахиваюсь от них. Я с уверенностью могу сказать, что влюблена в Ашера Коллинза.

Я никогда раньше не видела эту его сторону. Я сомневаюсь, что хоть кто-то видел.

Эта мысль делает меня счастливой до умопомрачения.

Не в силах больше терпеть этой мнимой дистанции, я поднимаюсь, двигаюсь немного вперед и опускаюсь на него. Оборачивая руки вокруг его шеи, целую его, и, упершись ногами в кровать, поднимаюсь и опускаюсь. Медленно. Настолько медленно, что это почти может считаться пыткой.

Подстраиваясь под ритм, Эш опускает руки на мою попку и сжимает ее. Я держу его лицо в своих руках, исследуя в поисках зацепок, что же он все-таки чувствует. Он мне дает не многое, но я вижу, что смотрит он на меня по-другому. Нежно.

Мне это нравится.

Сменив положение, я наклоняюсь и скольжу вперед-назад на нем. Он стонет и сжимает мою попку сильнее, тепло распространяется в моем животе, и моя плоть сжимается.

Я уже почти на грани.

Я не хочу, чтобы это когда-либо заканчивалось. Чувства, которые разливаются во мне прямо сейчас, настолько сильные и всепоглощающие. Мне нравится то, что мы открываем нечто незнакомое вместе. Я начинаю чувствовать покалывание и шепчу:

— Люблю тебя, Эш, — прежде чем захватить его губы в страстном поцелуе. Он охотно отвечает на мои поцелуи и толкается навстречу мне. Он стонет, когда я начинаю кончать, и входит в меня глубже. Без слов замирает, и я чувствую, как его член пульсирует внутри меня.

На вершине блаженства я утыкаюсь лбом в его плечо и крепко обнимаю. Ашер оборачивает свои руки вокруг меня и целует мое плечо один, второй и третий раз.

— Итак, это и было занятие любовью?

Поднимая голову, я сонно улыбаюсь.

— Да, я полагаю. Я никогда раньше этого не делала. — Рискуя по-крупному, я продолжаю: — Я думаю, это срабатывает, когда два человека любят друг друга.

Его лицо бледнеет, и он хмурится, затем шепчет:

— Ох.

А вот и мой ответ.

Он не любит меня.

Скрывая свою боль, я обнимаю его за шею и крепко закрываю глаза, чтобы не позволить слезам пролиться. Он с нежностью гладит мою спину и говорит:

— Ну, в любом случае, мне это понравилось.

Моя голова покоится на его плече, когда я тихо отвечаю:

— Я рада, сладкий.

Чувствуя себя полнейшей задницей, я почти готова уйти, когда его телефон вибрирует на ночном столике. Присмотревшись, я поднимаю его и читаю написанное на дисплее.

Звонит Грейс.

«Кто такая эта Грейс?»

Передаю телефон Эшу с недовольный лицом, но мое отношение к этому меняется, когда он берет телефон из моих рук, хмурясь, читает написанное на дисплее, а затем со всех сил швыряет телефон. Гаджет ударяется о стену и рассыпается на кусочки. Шокированная и немного встревоженная, начинаю вставать с него, но он крепко держит меня и грубо просит:

— Останься. Еще ненадолго.

В его голосе звучит нотка отчаяния, и я знаю, что его что-то беспокоит. И вот я, обнаженная, все еще верхом на нем, мои руки обернуты вокруг его шеи, а голова покоится на его плече. Я могу чувствовать его учащенное сердцебиение. Я не знаю, что только что произошло, но хочу быть с ним рядом.

Мой не-парень нуждается во мне.

Никогда не думал, что доживу до того дня, когда на самом деле захотел бы остаться в кровати с девушкой и просто держать ее в своих объятиях. Но это именно то, что я делал сегодняшним утром.

Позволить Нат говорить о том, что она ко мне чувствовала? Тяжело.

Показать Нат нежность, которую я чувствую по отношению к ней и которую никому другому не довелось испытать? Не так уж и трудно.

Когда ее тело прижато к моему, губы на моем плече, и я вдыхаю ее запах, она успокаивает меня. Если бы эта идиотка не позвонила мне утром, все было бы хорошо. Как только я увидел имя на дисплее, я сорвался. Бросить чертов телефон было единственной вещью, которую я мог сделать, чтобы почувствовать облегчение, за исключением того, чтобы быстро и жестко трахнуть Нат, но я не хотел этого. Она показала мне нечто нежное этим утром, и я не хотел испортить это своим дерьмом.

Возможно, это в первый раз в моей жизни, когда кто-то сказал мне «Я тебя люблю», и я не хотел просто отмахнуться от этого. Пугает ли это меня? Ага. Я имею в виду, что мне теперь делать? Есть ли какие-либо руководства или инструкции по ублажению человека, который тебя любит? Я не знаю никаких правил этикета в этой области.

В растерянности потираю лицо рукой и вздыхаю.

Черт бы меня побрал. Все это так сложно.

Я знал, чего Нат от меня хотела. Я мог видеть разочарование в ее великолепных зеленых глазах, но я не смог этого сделать. Я не буду давать ложную надежду человеку, который мне небезразличен. А это так и есть. Она мне небезразлична, даже очень. Больше, чем кто-либо за довольно долгое время. Я хочу делать ее счастливой. Я бы сделал все что угодно, чтобы сделать ее счастливой.

Это и есть любовь?

Я думаю, что если ты задаешься вопросом, то нет, это не она.

Я в этом не силен. Мне нужно поговорить с кем-то об этом, но я не могу говорить с Ником, Максом или же с Ловкачом, не рассказав слишком многого. Я не могу поговорить с девчонками, потому что так они бы поняли, что между нами с Нат что-то происходит. Может Сильвио?

Сильвио... Это что, бл*дь, шутка? Этот парень едва говорит на английском!

Я полагаю, что мне придется разбираться в этом самому.

Когда я захожу в главный зал «Белого кролика», чтобы направиться к комнате службы безопасности, замечаю Стефана, бармена. Он немного моложе меня и, как мне кажется, приличный парень. Он высокий, у него светлые волосы и карие глаза. Если бы он стоял рядом со мной, то любой бы мог сказать, что мы с ним родственники. Я разговаривал с ним всего несколько раз о проблемах безопасности в клубе, и он показался искренне заинтересованным в том, о чем я говорил. Я знаю, что Ник не нанял бы абы кого для управления баром.

К чему я это все рассказываю?

Возможно, он сможет помочь мне с Нат.

Подходя к нему с улыбкой, которая больше похожа на улыбку психопата, нежели на дружественную, я приветствую его:

— Привет, Шериф. Как дела?

Когда он поворачивается ко мне лицом, у него плохо получается скрыть удивление. Я не виню его. Я тоже чертовски удивлен.

Стефан вытирает барную стойку и выставляет пиво. Он отвечает:

— Привет, Дух. Хорошо, спасибо. Просто отлично. Еще какие-то вопросы, связанные с безопасностью?

Смотря на него, я потираю подбородок и признаюсь:

— Не-а. На самом деле, я надеялся поговорить с тобой кое о чем.

Он сразу же начинает выглядеть обеспокоенным. Широко раскрыв глаза, спрашивает:

— Я уволен?

Рассмеявшись, я отвечаю:

— О, черт, чувак. Я понимаю, почему ты так подумал. — Конечно, он мог подумать, что ребята прислали засранца, чтобы уволить бармена. Выпрямляясь, я признаю: — На самом деле, мне нужен твой совет.

У него отвисает челюсть и, все еще пялясь на меня, тихо говорит:

— Да ну?

Качая головой, я сажусь за барную стойку и говорю ему:

— Это то, о чем я не могу поговорить с кем-либо другим, поэтому я подумал, что ты мне подскажешь что-нибудь стоящее по поводу того, как быть парнем девушки.

Он трясет головой, будто бы пытаясь очистить мозги, и говорит: