Оставив его в шоке, я разворачиваюсь и иду обратно на работу, в то время как мое лицо пылает красным, как неоновая вывеска.

Я смотрю, как Нат виляет задницей, когда уходит. Потому что она никогда не ходит просто так.

Она дефилирует. Она скользит. Подкрадывается. Плывет.

Она как чертово животное. Животное, которое я хочу приручить. Каждый шаг, который она делает, просчитан.

Она ходит как порочная мечта. Чертовски дерзкая.

Видел ли я когда-нибудь, как она спотыкается или выглядит неуклюжей? Да, черт возьми. И я смеялся от всей души. Если я когда-либо скажу ей об этом, она пнет мою задницу. Я смотрю видео с камер «Сафиры» большую часть дня. Даже если я должен смотреть за магазином, я провожу большую часть времени, наблюдая за Нат.

То, что она сказала минуту назад, засело в моей голове: «Я горжусь тем, что ты — мой друг, Эш».

Я не слышу подобное часто. «Я горжусь». Такие слова обычно не связаны со мной. Просто не подходят мне. Папа Ника, Илья, был первым человеком, который когда-либо сказал мне, что он гордится мной. Нат — вторая. В моей жизни.

Я хотел бы сказать, что это не влияет на меня, но, черт, я надуваю грудь как лягушка. Если бы мне нужно было идти прямо сейчас, я знаю, что шел бы с важным видом.

Она отказалась от свидания с этим недоумком сегодня, чтобы мы могли посмотреть телевизор вместе. Я не знаю, как относиться к этому. Может быть, она солгала о том, как прошла прошлая ночь, чтобы не уронить свое достоинство.

«Ты слышал стоны и крики. Ты думаешь, что она симулировала?»

Мои губы поджимаются. Мысли о Нат, трахающейся с другим парнем, заставляют меня впадать в ярость. Я ненавижу этого парня. Я не знаю, но что-то с ним не так, и я собираюсь выяснить это.

Подозрительные сразу видят себе подобных. А я чертовски подозрительный.

«По крайней мере, ты тот, кто проведет с ней вечер».

Усмехнувшись, я возвращаюсь к ноутбуку и продолжаю работать. Моя ухмылка исчезает, когда я понимаю, что Нат, вероятно, увидит его снова завтра вечером. Мне нужно выбросить ее из головы.

Самое время для звонка Таше.

Поставив контейнер мороженого с арахисовым маслом, газированные напитки и ложки на журнальный столик, я жду моего гостя. Я проверяю часы. 20:27. Он скоро будет здесь.

Я приняла душ и оделась в свою обычную пижаму. Пока жду, открываю содовую и включаю телевизор. Я переключаю каналы, но шум за дверью привлекает мое внимание. Я встаю и подхожу к ней ближе. Приглушенный шум исходит из квартиры Духа.

С помощью пульта, я отключаю громкость и подхожу ближе. Знаю, что это неправильно, но мне любопытно.

— Я ведь сказала, что могу быть тихой, — говорит женщина.

Дух смеется и отвечает:

— Да. Спасибо, что пришли, Tаша.

Мой желудок ухает вниз, и лицо вспыхивает.

Таша. Женщина с той первой ночи.

Я слышу улыбку в ее речи:

— В любое время. Мне было интересно, позвонишь ли ты после последнего раза. Я знаю, это было неловко для тебя.

Я хочу сбить улыбку с ее красивого лица.

«Неловко для него? А что насчет меня?»

Он отвечает:

— Нет, ничего. Нат и я друзья. Все хорошо.

Друзья.

То, кем мы являемся.

«Тогда почему ты злишься из-за этого?»

Да. Итак, он трахает кого-то. Хорошо для него.

Мое лицо мрачнеет. Я думаю, что меня вырвет.

Они прощаются, и я бросаюсь на диван и опускаю на него зад с хлопком. Я увеличиваю громкость телевизора и потягиваю содовую. Дверь патио открывается десять минут спустя, и Дух заходит в своих поношенных голубых пижамных штанах и белой футболке. Его волосы мокрые от душа после секса. Он сосредотачивает взгляд на моем лице и хмурится.

— Все в порядке?

Боясь выдать голосом волнение, я просто киваю, затем продолжаю смотреть телевизор.

Он садится рядом со мной и кладет холодную руку на мой теплый лоб. Понимание появляется на его лице, и он бормочет:

— Ты горишь, детка.

Я убираю его руку от моего лица и объясняю спокойно:

— Нет, я не заболела. Так бывает иногда. Когда я злюсь или расстроена.

Тело Духа натягивается, как тетива лука.

— Если этот мудак сделал что-то... — Он осуждающе смотрит на меня. — В чем дело, Нат? Я думал, друзья говорят о таких вещах.

Я лгу с улыбкой:

— Нет, не в этом дело. Я просто... я-я скучаю по сестрам. Это все.

Я смотрю на его лицо. Он не выглядит убежденным, но принимает ответ со столь же фальшивой улыбкой.

Кто мы пытаемся обмануть? Это никогда не сработает.

Мы были обречены, прежде чем даже начали.

Последний вечер с Нат был чертовски неловким. Было странно, потому что впервые атмосфера в комнате была напряженной, пока мы смотрели телевизор, и я клянусь, она почувствовала запах секса на мне.

Я позвонил Таше вчера днем и спросил ее, придет ли она. Мне нужно было дать моей бесконечной эрекции перерыв, и я мог думать только о поиске освобождения. Как обычно, она была более чем счастлива помочь.

«Так, не обвиняйте меня. У меня есть потребности, как и у любого парня».

Забавно было то, что, хотя мое тело было в Таше, мой мозг нет. Даже когда Таша сосала мой член, я представлял на ее месте Нат. Чтобы затем провести вечер с ней, испытав разные девчачьи эмоции, как какая-то баба. Я чувствовал себя виноватым, как будто сделал что-то неправильно. Я продолжал напоминать себе, что у Нат есть гребаный Коул, и у них был секс днем раньше, так почему мне нельзя?

— В чем дело, черт возьми, мужик? Ты весь в своих мыслях, — Макс прерывает мои размышления.

Я вздыхаю и опираюсь на спинку стула:

— Эй, братан. Как дела?

Макс ухмыляется свой фирменной улыбкой, и я не могу сдержать ответную улыбку. Он что-то замышляет.

Макс начинает:

— Ну, у меня свидание в четверг вечером. Я надеялся, что ты присмотришь за Сиси.

Я чертовки удивлен.

Ну, дерьмо.

Недоверчиво, я выдавливаю:

— Я? Я был твоим лучшим вариант?

Макс вздрагивает, но говорит правду:

— Все остальные заняты, мужик. И эта цыпочка... — На его лице появляется мечтательное выражение.

— Ох, эта цыпочка.

Покачав головой из-за его драматичности, я спрашиваю:

— Так хороша, да?

Макс жадно потирает руки, сверкая глазами, и произносит:

— Она лучше, чем чертовски хороша. — Он начинает умолять: — Пожалуйста, мужик. Я буду твоим должником.

Я закатываю глаза и напоминаю ему:

— Ты должен мне за последние пять одолжений, которые я уже сделал для тебя, помнишь?

Он пожимает плечами, как будто это несущественно, и восклицает:

— Ты знаешь, я отвечаю за свои слова!

Я бормочу:

— Да, да. Что угодно, мужик. Я посижу с Сиси.

Он выглядит, как будто хочет обнять меня, так что я поднимаю руки в предупреждении. Когда Макс пятится назад, улыбаясь, как идиот, он говорит:

— Я мог бы расцеловать тебя прямо сейчас! Я имею в виду, я не буду этого делать, конечно, но мог бы, чувак. Я твой должник.

Да, уже в шестой раз, болван.

Помахав рукой, он оставляет меня в покое, так что я продолжаю делать то, что делал все утро, — смотрю на Нат через камеру видеонаблюдения. Я видел, как она раскладывала одежду и приветствовала клиентов. Она такая красивая, когда улыбается. Я хочу, чтобы она делала это чаще. Потом я вижу кое-то, что превращает мое хорошее настроение в дерьмовое. Я хлопаю руками по столу и смотрю на монитор.

Тина по-прежнему не на работе. Я говорила с ней сегодня утром, и температура у Татьяны упала, и это здорово, но ей по-прежнему очень плохо. Мой бедный маленький ангел расстроен. Я имею в виду, я бы тоже, если бы не могла дышать.