Убийца быстро вонзил кинжал в живот девушки и медленно, испытывая удовольствие, потянул вверх. С противным треском, зелёное лезвие вспарывало ткань и плоть. Катаржина захрипела и активнее начала махать руками. Патрик отвернулся.

- Ты только посмотри на это, - через несколько минут прозвучал голос барда. - Раб, я к тебе обращаюсь! Смотри.

Было достаточно темно, но Патрик сумел рассмотреть картину в мельчайших деталях... и запомнил её на всю жизнь. В позе зародыша, у ног убийцы лежала девушка, а тот держал на ладони какой-то небольшой мерзкий комок плоти.

- Эмбрион. Ха-ха! Ублюдок дема и дворянки. Маги неплохо заплатят за такой экземпляр.

Бард достал из своей сумки колбу с мутной жидкостью внутри и начал аккуратно упаковывать в неё эмбриона. Патрик Лопес посмотрел на Катаржину, та ещё была жива. Девушка тихо скулила на одной ноте и пыталась скрюченными, покрытыми слизью и кровью пальцами засунуть вывалившийся кишечник в живот. Требуха расползалась в разные стороны и никак не хотела возвращаться... ей было безумно, мучительно больно. Этот тихий и одновременно жуткий вой, эти дрожащие, словно сведённые судорогой тонкие руки, он никогда не смог забыть. Волосы на голове Патрика зашевелились, его вырвало.

- Какие же вы, демы, неженки! - рявкнул бард. - Иди, там, в овраге есть речушка, умойся.

Прочь. Прочь от этого ужасного места! Кубарем Лопес скатился на дно ложбины и жадно припал к ручью. Вверху со стороны поляны раздался чей-то топот и жуткий рев. Что ещё сделало это чудовище? Какого демона призвало? Рёв повторился. Желая отгородиться от происходящего, Патрик набрал полную грудь воздуха и опустил голову в обжигающе холодную воду. Звуки исчезли, он начал успокаиваться, когда почувствовал, как вздрогнула земля, а затем - яркая вспышка, высветившая дно ручья. Лопес сжал ладони, сминая грязь, лишь бы удержаться, лишь бы не вынырнуть и не слышать, не видеть и не знать, что твориться наверху. Лёгкие начало жечь. Воздух заканчивался и ему пришлось поднять голову.

В первый миг ему показалось будто он всё ещё под водой. Нескончаемым потоком с неба лил дождь, сверкали изломанные молнии, артиллерийской канонадой, грохотал гром, выл злой ветер, трещали стволы могучих деревьев... Армагеддон. Дрожащий Патрик заполз под арку, образованную мощными древесными корнями, выпиравшими из-под земли, и забился в дальний угол. Он, словно дикий зверёныш, смотрел на вход в свою нору, широко распахнутыми в ужасе глазами. Снаружи было страшно. Там бушевала гроза.

Отзвуки грозы.

- В Риницу! - Воскликнул я, вскакивая с кресла.

Моему примеру последовали остальные офицеры ордена. Весь день мы, словно зачарованные, просидели в Зале для Совещаний, наблюдая за ходом сражения между армиями княжества и бунтовщиков. О том, что битва проиграна, стало понятно давно, только никто из соорденцев не мог прервать трансляцию, словно высказанное вслух умозаключение лишит наших товарищей шанса на победу. Мы надеялись, надеялись до последнего и только, когда погиб Миша Попадос, чары, удерживающие нас в Зале, развеялись. Я ещё не до конца осознал масштаб обрушившихся на Орден неприятностей, но чётко осознавал две вещи: у нас катастрофически мало времени, и, если мы ничего не предпримем, Серый Мисаль будет уничтожен.

Какой-либо внятный план, способный исправить ситуацию, я предложить не мог и, пока спускался по винтовой лестнице, пытался что-то придумать. С одной стороны информации для размышлений было предостаточно, а с другой - мы слишком многого не знали и банально небыли готовы к подобному сценарию. Мысли путались в такт прыжкам по ступеням, я никак не мог сконцентрироваться, а топочущие сзади офицеры, словно табун лошадей, ещё больше мешали. Пытаясь отгородиться от раздражителей, я не заметил, как выскочил с лестницы в предбанник, где столкнулся с Попадосом.

- Миха! - я крепко обнял парня и, отстранившись, поинтересовался: - Ну, как ты? Сильно досталось?

- Да вот, - Попадос неопределённо пожал плечами, - переоделся. Почти все шмотки на поле остались... гадство.

Большинство соорденцев поставили точку возрождения в донжоне замка. Рядом, в небольшой кладовой, мы хранили запасы старой одежды, еды, зелий, если воскресшему надо будет переодеться или перекусить. На Мише был застиранный, неопределённого цвета халат и кирзовые сапоги, явно на несколько размеров больше. Очевидно, что ещё не придя в себя после боя, он схватил первые попавшиеся под руку вещи, выскочил из каморки и тут-то на парня налетел я.

- Миха, да не переживай ты так из-за вещей, - мне хотелось подбодрить друга. - Сделаю тебе новую броньку, лучше прежней будет. Обещаю.

- Не в вещах дело... - тяжело вздохнул Попадос. Между всеми бойцами отряда Дракон устанавливались тесные взаимоотношения, они были частью единого организма, даже принимали соответствующие имена: Голова Дракона, Когти Дракона, Дух Дракона и т.д. Естественно, потеряв друзей и эту связь, он был подавлен... а тут ещё и Костик вылез.

- Миша, - вклинился в беседу бывший демиург, - ты говорил, будто видел отряды Шиманьского и Дримко. Почему ты так решил?

- Если я говорил, значит - видел!

- Костя, - я встал на защиту парня. - Какая разница, почему он так решил?! Ну...

Дем не дал мне договорить, продолжая настаивать на своём:

- Разница принципиальная! При создании вирта, разработчики старались сделать интересную, динамичную игру. С этой целью было принято решение максимально усложнить организацию и ведение больших войн, в пользу мелких, но частых, локальных конфликтов. В нашем случае, учувствовать в Рокоше могут только вассалы против своего сюзерена! Если в бунте замешан барон Шиманьский, мы можем обратиться к королю, и он обязан будет помочь нам войсками.

- Хм-м, не думаю, что Ксаверий совершил бы подобную глупость... наверняка он подстраховался. Миха, там точно были отряды из Лотавы и Шиманьского?

- Сто процентов. Я цвета этих уродов ни с чем не перепутаю, да и воевода подтвердил, когда увидел их плащи.

- А знамёна? - Поинтересовался Костя.

- Что знамёна?

- Под чьим флагом они шли в бой?

- Да... - на несколько секунд Миша замолчал, вспоминая сражение. - Знаете, а у них вообще знамён не было, только плащи и коты.

- Нет, - Костя горестно покачал головой. - Это нам не поможет. Там могли сражаться какие-то ветераны или отпускники... жаль, но поддержки мы не получим.

- Отпускники, - я задумчиво потёр подбородок, - что-то подобное где-то уже было. Ладно, потом вспомню. Костя, а почему мы не можем получить подкрепление?

- Всё из-за тех же ограничений. В Рокоше участвуют только войска сюзерена и его вассалов.

- Предположим, но эти полки никак не могут быть войсками помещиков! Пусть они хоть десять раз ветераны или отпускники, факт остаётся фактом - это чужая армия, прибывшая в епископство извне.

- Да, но они прибыли до объявления Рокоша и могли заключить контракт с кем-то из помещиков.

- Задница, - Громыхайло ёмко и кратко озвучил наше общее мнение. - Мы прокляты. Я вам клянусь: мы прокляты! Вот почему так, когда кажется, что хуже уже быть не может - обязательно произойдёт какая-то гадость?

- Да подожди ты, - Олег прервал причитания гнома. - Костя, я правильно понял, мы не можем рассчитывать на помощь Анастаса Бреговича?

- Никто посторонний не может вмешиваться в Рокош. Пойми, Олег, аристократам не нужен подобный прецедент. Если Брегович даст Катаржине хотя бы один полк, то ни он, ни его дети, ни внуки или правнуки не смогут воспользоваться своим правом: поднять бунт против короля. На это никто не пойдёт.

- Всё не так печально, как кажется, - я поспешил успокоить друзей. - В Ринице остались два полка, у нас есть Фаланга, да и сами мы чего-то стоим! Миха, сколько у бунтовщиков войск?

- Два... четыре... четыре полка пехоты, и около трёхсот рыцарей.