Внизу четверо тулаков прорвались сквозь перекрёстный огонь во двор. Одного убил ударом в шею Хадо. Сердце у Будовнича отчаянно заколотилось. Он бросился вперёд и ткнул второго бандита саблей. Отбив удар, противник со всей силы двинул архитектора щитом. Вацлав поскользнулся на булыжнике и упал навзничь. Тулак занёс клинок, но Будовнич откатился в сторону, и сталь лязгнула о камни. Вскочив на ноги, архитектор выхватил кинжал. Противник атаковал, целя мечом в пах. Вацлав отразил выпад саблей, шагнул вперёд и левой рукой вонзил кинжал в горло врага. Из-под чёрного шлема, булькая, полилась кровь. Враг упал на колени.

- Осторожно! - крикнул Грей, но Будовнич запоздал, и другой тулак плашмя ударил его шашкой по голове. Отскочив от шлема, клинок обрушился на плечо - Вацлав пошатнулся.

Ещё мгновение - и тулак убил бы его, но Хадо, прикончив своего противника, подскочил с разбегу, ударил солдата ногами, навалился ему на спину, и пришпилил широким лезвием глефы к земле.

Пропела труба. Тулаки отошли за пределы выстрела.

- Убрать тела! - приказал Хадо.

Грей пересчитал оставшиеся стрелы - двенадцать. Он сошёл вниз и извлёк из трупов ещё пятнадцать стрел.

Будовнич сидел, привалившись к северной стене - ноги его не держали.

- Попейте, - сказал Грей, опускаясь рядом с ним на колени.

Архитектор вяло шевельнулся, пытаясь оттолкнуть протянутую флягу. К ним подбежала обеспокоенная Настя

- Он не умер, только оглушён, - сказал Грей.

Девушка, не глядя на него, направила на Будовнича посох, с которого сорвался яркий луч. Архитектору явно стало лучше: дыхание выровнялось, пропала бледность, однако глаза старик все ещё не открывал.

Над равниной снова запела труба.

Грей, тихо выругавшись, поспешил занять своё место на стене. Тщательно прицеливаясь, он пускал стрелу за стрелой в наступающих тулаков. Хадо с почти безумным рвением собрал двадцать бойцов и ринулся на захватчиков, раскидавших заслон из повозок. Слева и справа на стенах вели прицельный огонь послушники-лучники. Враг сумел взобраться на ветхую восточную стену, и трое воинов из Фаланги отчаянно бились, стараясь сдержать волну.

Все больше тулаков взбирались на восточную стену, а Пейга с его людьми теснили назад от проёма в западной. У Грея кончились стрелы - он достал секиры и спрыгнул со стены на повозку, раскидав противников. Он успел убить двоих, прежде чем они вновь обрели равновесие, а третий погиб, едва вскинув саблю - Грей стремительным ударом раскроил ему горло.

В замке Шарлота поднялась с детьми по винтовой лестнице на башню и села там, прижавшись спиной к парапету. Здесь шум битвы был не так громок, и она привлекла малышню к себе.

- Ты боишься, Шарлота? - спросил Роб.

- Да, очень боюсь. Придётся вам меня успокаивать.

- Они убьют нас, - хныкнула Камилла.

- Нет, малышка... не знаю.

- Грей нас спасёт. Он всегда нас спасает, - заверил Роберт.

Шарлота закрыла глаза, и перед ней всплыло лицо Грея: тёмные глаза, глубоко сидящие под тонкими бровями, угловатые черты и квадратный подбородок, большой рот, искривлённый в насмешливой полуулыбке.

Вопль умирающего перекрыл звуки боя.

Шарлота встала и оперлась на зубчатый парапет.

Грей с горсткой людей пытался пробиться к замку, но их окружили почти со всех сторон. Не в силах смотреть на это, она снова сползла вниз.

Хадо, Настя, Вацлав и десяток уцелевших послушников оказались зажаты между повозками и крепостной стеной. Между ними и отрядом Грея было не меньше сотни тулаков.

- Мне нужно время! - крикнула Настя.

- Черепаха! - отдал команду Пейг. Послушники плотнее сбили строй, практически вжавшись друг в друга и отгородились глухой стеной щитов.

Будовничу не нашлось места в порядках Фаланги, и он оказался отодвинут назад, где жрица уселась в позу лотоса и приступила к какой-то долгой волшбе.

Шли томительные минуты.

Тулаки безостановочно лупили по щитам, изматывая воинов.

Неожиданно, Настя распахнула глаза, в которых плескалось безумие света, и чужим голосом произнесла:

- В стороны.

- В стороны! - продублировал приказ Хадо. - Разойдись!

Воины Фаланги Серого Мисаля организованно выполнили команду, освобождая проход для жрицы.

Широко раскрыв ужасающе белые глаза с почти незаметными зрачками, Настя двинулась в гущу боя. Перед девушкой сформировался небольшой шар и устремился вперёд, быстро увеличиваясь в размере. Поднялся крик, и паника охватила врагов, словно чума. Позабыв о сражении, они обернулись назад, чтобы увидеть несущийся на них, внушающий животный ужас бледно-голубой вал.

Тулаки, бросая оружие, в панике бежали. Послушники с трепетом смотрели на жрицу, которая пылала, как белый огонь, и чьи глаза сеяли смерть и отчаяние.

Когда враг покинул крепость, Настя покачнулась и упала на землю возле Вацлава.

- Зелье на ману, - слабым голосом прошептала девушка.

Архитектор опустился на колени, беспомощно хлопая глазами - у Будовнича не было этого эликсира, а вскрыть чужой инвентарь он не мог. Вацлав нащупал в своём рюкзаке гномью настойку, которую дал ему Грей, как универсальное обезболивающее и обеззараживающее средство. Достал флягу, открыл девушке рот и влил не меньше ста грамм.

- Кхх-кхх, - тяжело закашляла жрица, вытаращив непонимающие глаза на зодчего.

- У меня нет, такого зелья, - виновато развёл руками Вацлав.

Настойка оказалась действительно универсальным средством, Насте хватило сил, чтобы самой достать нужную колбу и выпить. В этот момент к ним подоспел Хадо, как любой чатра, он знал несколько исцеляющих заклинаний, которые и применил на подругу. Настя благодарно улыбнулась и спокойно заснула.

- Зодчий, - к ним подошёл Грей и протянул руку Будовничу.

- Это фляга, которую ты мне дал, - сказал Вацлав.

- Я знаю, - ответил парень, взял баклагу и сделал большой глоток, после чего передал её Хадо.

Кореец отпил и одобрительно крякнул:

- Гномья настойка! Именно то, что сейчас надо.

Пока послушники убирали тела, Грей поднялся на стену и посмотрел в сторону лагеря тулаков. Парень не слышал, о чем они говорят, но жесты были весьма красноречивы: атаман, верхом на белоснежном коне, возвышался среди воинов и, активно жестикулируя, пытался им что-то доказать.

«Идиот», - подумал Грей, наблюдая за вражеским командиром. Нет, тулаки - неплохие воины и многие из них, в своё время, проходили службу в регулярной армии, но разбойничья жизнь их избаловала. Тулаки привыкли к лёгкой добыче, и когда встречают яростное сопротивление - предпочитают отступить.

Через пять минут парень наблюдал закономерный финал спора - тулаки подняли атамана на пики и, под истекающим кровью трупом, избрали нового лидера. Тот взгромоздился на лошадь своего предшественника, отдал зычную команду и, огласив окрестности весёлым улюлюканьем, бандиты ускакали в степь.

Всё вернется на круги свои.

- Муж мой, - и столько было яда в этих двух словах, что я непроизвольно скривился, оторвал взгляд от документа, который изучал, и посмотрел на свою жену.

Катаржина с растрёпанными после сна волосами, в одной ночной рубашке стояла на пороге кабинета и прожигала меня яростным взглядом. Её губы мелко подрагивали, безуспешно пытаясь сложиться в улыбку, а неестественная бледность кожи ещё больше подчёркивала, бушующее в глазах пламя.

- Потрудись объяснить, - прошипела девушка. - Как я оказалась в монастыре?

- Ну... мы, пожалуй, пойдём. - Гном торопливо встал из-за стола и покинул кабинет. Следом за тёзкой, остальные офицеры ордена, пробубнив что-то себе под нос и не дожидаясь моего разрешения, оставили совещание.

Никто из друзей не захотел присутствовать при моем разговоре с Катаржиной. Беседа, судя по всему, обещает быть не из приятных, напряжённой и, зная нравы аристократии, которые часто устраняют лишних свидетелей, офицеры предпочли ретироваться. Мне же бежать некуда (как бы не хотелось) и придётся найти общий язык со своей малолетней женой...