— Это лишь мера предосторожности, — решительно сказала она. Раинер отпустил ее руку.

Вирсавия бросила холодный взгляд на Раинера и сурово сказала:

— Своими выкрутасами ты когда-нибудь погубишь и себя, и своих друзей, — она отобрала у пленницы черный меч, и, покрутив трофей в руках, бросила к ногам Стража. Через секунду клинок воткнулся в землю в сантиметре от эльфа.

— Племяшка! — воскликнула тетя. Вирсавия гордо вскинула подбородок, таким образом, подчеркивая правоту. Она накинула капюшон и прошла мимо Раинера, задев его плечом.

Грейс молча согласилась с суждением сестры (но не с ее действиями), но случившееся требовало немедленного объяснения.

Почему Страж так странно вел себя, рискуя жизнями тех, кто находился рядом, и каким образом тетя замешана в этом, ведь она долгое время не посещала Мэллонию?

— Да что тут происходит? — наконец спросила Грейс. Все загадочно молчали, очевидно, скрывая мрачную историю, в центре которой фигурировала темная пленница.

Прихрамывая, Пегги подошла к младшей племяннице и, убедившись, что с Грейс всё в порядке — крепко обняла ее. Вирсавия пока внимательно следила за связанной девушкой.

— Расскажу в другой раз, если Раинер позволит, — буркнула тетя, украдкой глянув на Стража.

— Мне всё равно. — он посмотрел на Грейс и Ричи. — Теперь вы знаете: в мире добра, зло всегда ищет себе место.

Он осмотрел посох, вернее то, что от него осталось и, откинув щепки в сторону, отправился в лес.

Вид у эльфа был подавленный.

— Позову кого-нибудь из Стражей. Надо усилить охрану по периметру.

— Для чего? — насторожилась Пегги.

Раинер остановился.

— То-есть как это, для чего? Стена неэффективна. Мне кажется, Ле… сумеречная пряталась в лесу, дожидаясь команды Фантомов, чтобы вступить в бой. И кто-то провел ее туда…

— Но зло не может проникнуть в лес, — заметила Пегги. — Твое беспокойство напрасное.

Страж вдруг вспыхнул:

— Напрасное?! Я помню время, когда совсем не думал о безопасности, и что в итоге? — он взглянул на сумеречную, затем недовольно бросил: — Не называй ее злом!

Используя момент, пленница приподнялась и лязгнула зубами клинок, который Пегги то ли от испуга, то ли от бессилия выпустила из руки; лассо, обвивавшее тело девушки затрещало и скользнуло наземь. Освободившись, сумеречная тут же ударила Вирсавию и незаметно оказалась рядом с Грейс. Ухватив кулон, она толкнула девочку; цепочка порвалась и Слеза Алэйры легко досталась темной.

Она сжала кулак с такой силой, что он задрожал; ярко-голубые лучи стали просачиваться между серых пальцев.

Пегги и Вирсавия уже настигли сумеречную, но было поздно: всё вокруг озарилось яркой вспышкой, и мощная энергетическая волна отбросила их на несколько метров. Казалось, сам воздух зазвенел от секундного взрыва.

Грейс почувствовала, как часть света будто прошла сквозь нее.

— Мама…

Когда вспышка угасла, никто не ожидал увидеть сумеречную на прежнем месте. Ее должно было разорвать вклочья, или же испепелить до тла. Впрочем, последнее утверждение было близко к тому состоянию, в котором находилась темная: волосы ее почти выгорели, а кожа на лице потемнела, но была по-прежнему гладкой.

Она разжала запекшиеся пальцы, позволив стеклянным осколкам отлипнуть от кожи.

Для Грейс на мгновение исчез мир. Кулона больше не было. Часть души словно откололась, и пустота внутри стала разрастаться…

Глотая слезы, она мысленно обратилась к Алэйре: «Ты слышишь? Ты должна, ответь мне».

Чуда не случилось. Не было больше нежного голос а, смягчающего трудные обстоятельства, как и не было теперь последней искорки надежды, которая угасла.

Собственный дым укутал сумеречную и начал по-немногу рассеиваться. Вирсавия вскочила на ноги и успела наобум швырнуть стрелу, послышалось ядовитое шипение. Когда дым рассеялся, пленница исчезла.

— Грейс… — Пегги подбежала к племяннице, смотря в ее мокрые глаза.

— Так. Послушай меня, — лицо тети вспыхнуло от волнения, глаза бегали по сторонам будто в поисках подходящих слов. — Может, без кулона будет трудней и дольше искать родителей, но я знаю — способ есть. Мы сумеем. У тебя есть я. У меня есть ты.

Она даже забыла про Вирсавию, которая скрестила руки и бесшумно глубоко вздохнула.

— Я хочу побыть одна, — девочка отошла от тети, не взглянув и на сестру, спрятавшуюся в капюшоне. Она едва усмиряла нахлынувшие, словно тропический ураган, эмоции.

Ричи трепал за гриву Сильверна, заигрывая с конем, лишь бы не донимать никого своим присутствием. Ему показалось, что он вообще не должен находиться здесь.

Грейс подняла осколки Слезы и положила их на ладонь. Кусочки разбитого кулона раздваивались из-за тихих слез, застилавших глаза. Всхлипывая, девочка думала, что мечта о воссоединении семьи покинула ее.

Она смотрела на темно-зеленый океан деревьев впереди, до которого было рукой подать, но теперь лес казался частью невообразимой сказки; обрывком сновидений, которые она видела месяц назад.

Страж вдруг оживился, и Грейс лишь краем уха слышала, что он яро что-то доказывает тете и сестре.

— Сломав кулон, Фантомы думали, что знание о Клетке Безмолвия наверняка сразу перейдет к Грейс, ведь потом это знание было бы легче украсть! — все изумленно смотрели на Стража. — Хорошенько подумайте: сейчас магия кулона испарилась вместе с защитой Алэйры. Всё!

— Но это значит… Теперь они откроют охоту на мою девочку? — нахмурилась Пегги.

— Я думаю, да.

— Подождите, — вмешалась Грейс, и все с удивлением воззрились на нее. — Если воспоминание перешло ко мне, то по логике я должна его… видеть? — Она переводила взгляд с озадаченного лица тети на кивающего Стража. — У меня нет никаких «новых» воспоминаний. Ничего не изменилось.

— Странно… — Раинер скрестил руки и погладил подбородок. — Но в этом точно есть смысл.

По дороге к лесу они обсуждали случившееся. Никто не упоминал о кулоне. Пегги молча несла бесчувственную Эмму на руках, иногда посматривая на ее отчужденное лицо. Грейс понимала, что тетя тоже считает себя виноватой, хоть и пыталась сделать все возможное для защиты ее подруги.

Ричи совсем разговорился, неистовый поток слов извергался из него подобно бурлящему вулкану, который долго спал и вдруг решил заявить о себе. Он шутил, сравнивал Элиту с грязными тряпками и искренне восхищался подвигами и способностями эльфов.

— У вас там в лесу школа каратэ, или ниндзя? Научите меня так круто драться. А то я вынужден одними камнями отбиваться! — без устали тараторил он. — И вообще я везунчик…

Раинер с трудом заставил себя улыбнуться:

— Научим, если вернешь незримым людям солнечный цветок.

Эти слова на секунду ввели мальчишку в ступор, и он в каком-то непонятном замешательстве ответил:

— Я… э, ладно, верну.

— Точно? — подозрительно прищурился эльф.

— Такую красоту отдать будет сложно, но я обещаю! В любом случае всё это останется в моей памяти. Столько чудес, волшебства…

Пегги обратилась к Ричи, не без грусти заявив:

— Кстати, тебе пора домой.

Грейс подняла брови.

— Что? Домой? — обиженно пробормотал Ричи. — Простите, я не расслышал, а то мои уши немного короче ваших.

— Серьезно. Мне жаль с тобой расставаться, но идти дальше тебе нельзя. — Тетя сделала паузу. — И еще, ты уверен, что хочешь помнить об этом путешествии?

Ричи побледнел. Казалось, он проглотил язык.

Грейс заступилась за друга:

— Это несправедливо, тетя. Мы через многое прошли, встречались с тьмой лицом к лицу, а Ричи так вообще всё время ходил без какой-либо защиты. Это вместо «спасибо», да?

Теперь лицо мальчика вспыхнуло от смущения. Пегги виновато вздохнула.

— Вот Эмме надо будет стереть память… — грустно сказала Грейс, опустив голову. Ей было даже стыдно смотреть на спящую подругу. Казалось, если она проснется, то обвинит во всех ужасах, которые с ней случились.

— Согласна. — Пегги провела ладонью по щеке Эммы. — Просто у людей психика слабее, чем у нас. В общем, решай сам, Ричи.