— Я и собирался его оставить.

— И Руа хочет, чтобы ты знал, что это дым драконов, а не стая.

Это не могло быть верным. Каэл посмотрел, чтобы сказать это, но попал в ловушку пылающего взгляда Руа.

Чешуя его губ изогнулась в улыбке. Каэл смотрел, а дракон с пониманием подмигнул.

* * *

Они были почти у берегов королевства.

Каэл не видел ничего из-за тумана, так что доверился Килэй, сказавшей, что они близко. Трепет, что он ощущал, покидая Родину, остался позади. Затерялся среди льда северных морей, и он был таким же ненастоящим, как белый туман под ним.

Весна начала прогонять холод. Моря и земля потели от растущего тепла, и это вызывало густой туман. Каэл смотрел на тонкую серую линию на горизонте. Он смотрел на небо над этой линией, но горы не появлялись.

«Мы вернемся другим путем, — объяснила Килэй, когда он спросил. — Я подумала и решила, что лучше полететь там, где мы еще не были. И… я хочу тебе кое-что показать».

— Что именно? — сказал Каэл, не сдерживая любопытство.

«Дорогое для меня место».

Он был в восторге, пока она не опустилась ниже, и он не ощутил запах болота. Когда вершины склоненных деревьев появились над туманом, он понял, куда они летят.

— Нет, мы говорили об этом, Килэй. Ты не бросишь меня в болоте.

«Ты прав».

— Тогда зачем нам сюда?

«Я уже сказала: тут место, что я хочу показать тебе. Ты хотел узнать обо мне больше, и это время может быть как раз…»

Она резко умолкла. Ее тело напряглось, крылья застыли на взмахе. Каэл не успел даже вдохнуть, моргнуть, а красный поток вылетел из-за деревьев и ударил по Килэй.

Ее голова отдернулась. Она вскинула шею, извернулась и взревела, в ее голосе звенела боль.

Каэл видел лишь обрывки из-за ее крыльев: красные чары сжимали ее горло, остывая до ошейника. Он слетел с ее плеча с воем, глядя на ошейник.

Он схватил его, и она перевернулась. Он повис над землей, держась за ошейник…

Черный дракон падал к ним.

Его тело ударилось о когти Килэй с шумом, расколовшим небо. Хотя Каэл усиливал себя, как мог, ничто не готовило его к такому удару черного дракона. Он выбил Килэй из его хватки, и Каэл полетел вниз.

Ничто не могло спасти его. Килэй отчаянно билась в хватке и челюстях черного дракона. Он обвился вокруг нее, словно хотел обрушить спиной на землю, и это пробудило силу Каэла с ревом.

Земля поднималась, ветер свистел в ушах. Но Каэл отогнал все и порылся в воспоминаниях: камень великанов. Его ладони помнили его непробиваемую мощь. Он вспомнил историю Деклана, как его не могли сломать даже чары великанов.

Он летел к земле и убеждал себя, что только это сможет противостоять падению.

Его плоть затвердела, и вес тянул его быстрее. Ветер свистел все выше, броня трещала на груди. Каэл зажмурился возле деревьев. Он знал, что если посмотрит, потеряет хватку, а он не мог сомневаться ни секунды.

Ветви трещали, он падал между ними. Он быстро пролетел лес и ударился о землю.

Грязь разлетелась вокруг него. Она набилась ему в рот и нос. Он так глубоко погрузился, что болото начало затягивать его. Он не мог пошевелиться, не мог дышать. В панике он потерял хватку, и плоть перестала быть камнем.

Воин слепо боролся с грязью, отбрасывал ее, спокойно выбирался на поверхность, хотя легкие просили воздуха. Когда он подумал, что утонет, его рук вырвались наружу. Он смог вытащить себя.

Воздух был таким густым, что он не сразу отдышался. Каэл встал на ноги и побежал по лесу. Он смотрел вперед. Он был уверен, что Килэй и черный дракон упали туда.

Он не прошел далеко.

Фигура вышла из тумана перед ним. Он узнал жуткую улыбку, как только туман отступил от головы.

— Отпусти ее, Ульрик! — ревел Каэл, его ярость разгоняла его. — Если хочешь быстро умереть, отпусти ее!

Ульрик лишь рассмеялся.

Каэл выхватил Рассвет из ножен и поднял над головой. Его жар опасно ревел в воздухе над ним. Он ощущал, как жар жжет его голову. Но это не помешало его шагам. Один удар белым мечом, и архимаг…

Пропадет.

Ульрик пропал среди смазанного болота. Грудь Каэла сдавило, словно что-то лишило его легкие воздуха. Его шея сломалась бы, если бы он не прислонился к дереву.

Его тело через миг ударилось о землю, и он хотел, чтобы шея сломалась. Лучше было умереть сразу, чем ощущать, как разбились ребра с одной стороны. Лучше утонуть в грязи, чем ощущать тепло в груди, ноге и животе.

На нем было три раны. Они прорычали его одежду и толстые слои плоти. Кровь текла из них ручьями. Сквозь пелену на глазах и шум в ушах Каэл уловил гул существа над ним, увидел беспощадные огни желтых глаз.

Рассвет был далеко, вылетел из его руки от удара хвоста черного дракона. Он не знал, как выживет, увидев коготь, летящий к нему.

Он прикусил губу, давление когтя дракона открыло раны. Кусочки ребер впились в плоть. Кровь полилась из ран сильнее.

Грязь подступала. Его чешуя не помогла бы, черный дракон уже как-то пробивал ее. Если Каэл станет камнем, то утонет. Судя по взгляду дракона, он этого и хотел.

Почему-то ярость в глазах дракона пробудила его. Он забыл о боли и оттолкнул коготь, ответив на его рев своим. Он не мог удержать тело на трясине. Но он будет бороться, пока дышит.

Тьма и грязь подступали, и Каэл подумал об одном, что поднялось над остальным и заставило его улыбаться, несмотря на гнев дракона.

Он знал, почему Дорча злился.

— Она уже не твоя, — прохрипел он, вдохнув, ребра жалили легкие. — Она и не была… твоей. Она… всегда будет… моей.

Это сработало.

Глаза дракона напряглись. Он сжал когти, дрожа от ярости, давление убралось с груди Каэла.

Он не успел ударить, ошейник на его горле засиял.

— Уйди от этой гадости, зверь. Иди к остальным, следи, чтобы Драконша была скованной. Я скоро приду.

Дорча пронзил Каэла взглядом. Его ошейник бушевал, и его взгляд снова напрягся. Он оскалился.

Каэлу не нужно было переводить его песнь, он знал значение: «Ты не получишь ее мертвым».

Каэл зажмурился от удара крыльев Дорчи, надеясь, что дерево над ним выдержит. Оно устояло… но стоило дракону уйти, как пришел Ульрик.

Он присел рядом с Каэлом и посмотрел на его грязное лицо. Он скользнул по нему темным взглядом, но держался на расстоянии руки. Словно не хотел приближаться.

— Кто ты? — прошептал он, словно себе. — Пережил падение с неба, удар хвоста дракона, еще и такое странное оружие, — он посмотрел на шипящий Рассвет в грязи. — Этот человек стоит внимания.

Каэл молчал. Даже если бы ребра не болели от дыхания, даже если бы мир не кружился от потери крови, он не ответил бы.

Ульрик не заслужил ответа.

Он вздохнул.

— Хорошо. Ты умрешь безымянным изгоем.

Он протянул руку, и Каэл увидел, что кучи цепей нет, осталось лишь три звена. Два лежали на его запястье. Третье пылало бушующим светом.

«Килэй…».

Камень поднялся с земли по велению Ульрика. Он хлюпнул, покинув грязь, и оказался втрое больше головы человека.

Каэл не знал, зачем Ульрику камень. Не важно, хотел он придавить его или разбить ему голову. Он знал, что у него остались мгновения, чтобы жить и думать. С таким телом он не мог двигаться. Он не мог бы сесть, не то, что бежать.

Он должен был попытаться.

Горячие слезы лились по его лицу, он попытался откатиться. Огонь пронзил разбитые ребра, чуть не задушив его своей яростью. Он потянулся к лозе, висящей рядом, надеясь, что поднимется на ноги. Но не вышло. Он не смог даже дотянуться. Его рука упала…

И коснулась чего-то шуршащего.

— Да, этот подойдет, — пробормотал Ульрик, крутя камень в воздухе. — С какой стороны начнем? С гладкой или неровной?

Каэл молчал. Он отгонял тьму и боль в ранах, огонь в ребрах. Он сунул руку в карман и вытащил письмо. Он смотрел на печать с черным драконом, показывая другую сторону Ульрику.

Архимаг прищурился.

— Что это…?

Его голос умер, он смотрел на слова. Он невольно прочел их, он должен был прочесть их. Каэл помнил, как они были написаны: с резкими завитками, чтобы послание врезалось в голову читателя.