— Знаешь, какой была моя первая мысль, когда я тебя увидел? — прошептал он. Милена покачала головой, боясь и желая получить ответ одновременно.

— Я подумал про себя: «Она станет большой проблемой!». Так оно и вышло. Ты казалось такой хрупкой, домашней и ужасно наивной! Сначала меня раздражали эти качества, но потом… Я понял, что они и делают тебя такой очаровательной! С каждой нашей новой встречей я узнавал о тебе что-то новое. А затем я осознал, что глубоко ошибся! Чутьё меня впервые подвело!

Ты не сломалась, когда на тебя навалилось столько испытаний… И проявила свою взрывную натуру в полной мере! Упрямилась, никогда не отступала, не убегала с поля боя… — Воган неожиданно подмял девушку под себя и запустил руку в её волосы. Он приблизил к ней лицо вплотную, но не поцеловал. Просто внимательно заглянул в глаза. Милена судорожно вздохнула. От близости блондина внизу живота всполохнул пожар. В голове пронеслось признание Кристиана, которое он сделал во время школьной вечеринки: «Я ничего не могу с собой поделать! Я хочу, чтобы ты вливала в мои вены тот особый яд, каким обладаешь только ты. А яд — сладок…». Пожалуй, только Воган мог сравнить влюблённость с ядом! А затем сознаться своей девушке в том, что сначала считал её не более чем проблемой.

— Ты сказал, что я никогда не убегала с поля боя… Но знал бы ты, как мне иногда хотелось это сделать! На самом деле я жуткая трусиха! — призналась Милена. Она провела пальцем по его лицу, обрисовывая точёные скулы.

— В детстве я ужасно боялся темноты. Мне казалось, что во мраке прячутся монстры… Брат знал о моём страхе и один раз специально запер в чулане. Выключил там свет и оставил меня одного. Он хотел, чтобы я встретился со страхом лицом к лицу и преодолел его. Я провёл в чулане около часа, рыдая взахлёб и царапая ногтями дверь… Когда брат, наконец, выпустил меня, я жутко на него обиделся, — Кристиан замолчал на миг, уйдя в воспоминания. Милена попробовала представить Вогана в детстве, но не смогла. Вряд ли маленькие дети имеют такую льдинку в глазах… А без неё она блондина уже не представляла.

— Я не разговаривал с братом две недели. Родители заметили, как охладели наши отношения и пытались выпытать причину. Но я молчал. Просто не мог рассказать отцу о своём страхе. Он хоть и любил нас с братом, но был человеком суровым. Я знал, что если признаюсь ему во всём, то сгорю от стыда… Тогда я сам стал втихаря от родителей наведываться в подвал. Вскоре страх прошёл, — пальцы Милены замерли на его лице. Но Кристиан, похоже, даже не заметил этого, так как продолжил. — Так что если вернуться к твоему вопросу… Да, я испугался. Но потом понял, что так легко от тебя не отделаться и успокоился! — блондин чуть усмехнулся. Милена встряхнула головой. Всё-таки Кристиан неисправим! Воган скатился с неё и вернулся в прежнее положение, готовясь уснуть. Милена закинула ногу на его колено и смежила веки. Уже засыпая, она услышала, как парень прижался к ней плотнее и проговорил:

— Ты мне очень дорога, рыжик. Поэтому я пойду на всё, чтобы защитить тебя. Ведьмак с пустыря сказал правду: есть один способ стать сильнее. И я принял решение. Я вступаю в игру, — едва слышно сказал Кристиан, по-видимому, решив, что она уже уснула. Милена не ответила. Она просто не придала этим словам особого значения. Как выяснилось позже — зря.

Пробуждение бывает разным… От запаха кофе, от ласкового прикосновения или… Милена проснулась от грубого толчка в плечо. Первое, что она увидела, когда открыла глаза — была мохнатая рыжая мордочка. Белка уткнулась ей влажным носом в лицо и, пощекотав кожу усиками, отстранилась. Милена хихикнула и снова прикрыла веки. Если это пришёл Альпин, то он поймёт намёк и уйдёт. Хотя если посудить, как он сюда добрался? Ведь гномы не умеют летать! Эта мысль заставила Милену распахнуть веки. Но вместо Флешки она увидела смеющиеся карие глаза. «Чёрт, это Гуг! Хотя, что ему делать в моей комнате? Ха, я всё поняла! Наверное, это продолжение сна! Ведь такое бывает, когда тебе кажется, что ты уже проснулся, а на самом деле ещё спишь?!» — задалась вопросом Милена. Она решила проверить догадку и ущипнула мавра за щёку, как делают бабушки любимым внукам. Но для сна наставник повёл себя весьма странно. Он взвыл от возмущения и схватился за щёку.

— Я же предупреждал! Сказал, что если её резко разбудить, то она превращается в невменяемое, агрессивно настроенное и опасное для общества существо! То, что сейчас сделала эта кровожадная особа ещё цветочки! Один раз она мне чуть палец не откусила! — раздался чуть хрипловатый со сна голос Кристиана. Милена повернула голову в его сторону. Блондин стоял прямо возле входа в «норку». Воган всегда спал на боку, положив руку под голову. Хотя он казался расслабленным, Милена знала, что ведьмак готов в любой момент вскочить на ноги. Наверняка он услышал, как Гуг прокрался в комнату, но не разбудил её!

Воган перехватил обвиняющий взгляд Милены и передёрнул плечами.

— А что такое, мадам? Или ты хочешь сказать, что этого не было? А шрам на моём пальце оставил кто-то другой? — Кристиан послал ей сонную улыбку, чуть лениво растянув уголки губ.

— Нет, я хочу сказать, что если ты немедленно не замолчишь, то я попробую откусить у тебя другую жизненно важную часть тела! — пробурчала Милена. Услышав в комнате тактичное покашливание, она вздрогнула от неожиданности. Поскольку она сосредоточила всё внимание на Вогане, то не заметила, что в «норке» ещё находится Аш.

— А где Альпин? И откуда здесь взялась белка? — брякнула Милена первое, что пришло в голову. Вильтон поднесла к губам сигарету и затянулась. От толстой струи дыма у Милены мгновенно заслезились глаза.

— Альпин попросил меня выгулять Флешку. Вчера он простудился под дождём и теперь не встаёт с кровати. Вот летун моего огня, дыхание ручья! Если гномик чихнёт — считай, что тебя окатило ведром воды! — Аш захохотала, выпуская дым краешками губ. Вспомнив причину, по которой Альпин не мог подолгу оставлять Флешку в доме без присмотра, Милена усмехнулась. С тех пор, как Флешка сходила в туалет на кухне прямо в суп, карлику приходилось гулять с ней на природе. «Хотя, по-моему, белка лишь глумится над Альпином!» — подумалось Милене. Несмотря на то, что зверёк был ручным, он обладал своевольным характером и считал, что является хозяином гнома, а не наоборот.

— Хватит обсуждать эту наглую увесистую тушку! Будь моя воля, я б давно её пустил на корм! — встрял Гуг, о присутствии которого Милена уже успела позабыть. — Каролл, за нанесённые мне побои ты сегодня присоединишься к Факелу отрабатывать наказание! — рявкнул мавр. «Нанесённые побои?! Да я всего лишь его ущипнула!» — возмутилась девушка. Она бросила на Кристиана умоляющий взгляд, чтобы он на неё заступился. Воган вздохнул, словно был солидарен с наставником, но всё же шагнул вперёд. Он уже открыл рот, чтобы начать спорить, но Гуг угрожающе потряс кулаком:

— Ещё слово, белобрысый, и я придумаю тебе самую изощрённую пытку! К примеру, заставлю надеть розовый пеньюар и поцеловать Винса в щёчку! — Кристиан поморщился от досады. Похоже, мавр знал его слабые места.

— Когда я вырасту и разбогатею, то найму киллера, чтобы он прошёлся по моему чёрному списку. Угадай, кто возглавляет этот список после Джея? — невесело отшутился Воган. Наставник проигнорировал вопрос и повернулся к Аш. Они составляли такой яркий контраст… Как ворон и лебедь. Если кожа Вильтон напоминала фарфор, то кожа Гуга была такой тёмной, что походила на чернёную сталь.

Милена решила, что наставник и Аш пригрозит, но вместо этого он отвесил ей вежливый поклон. Пожалуй, на Утёсе Дракона было лишь два человека, на которых мавр не тренировал своё специфическое чувство юмора. Это были Вильтон и Сорша. Но если верховную ведьму Гуг просто уважал, то старуху побаивался. Ведь она была живым напоминанием о том, что случилось в лесу!

— Вот летун моего огня, дыхание ручья! Гуг прав: сейчас не время для шуток! Вообще-то, наследница, мы пришли сюда не просто так. Сирены организовали совет и требуют, чтобы ты спустилась к ним, — пояснила Аш, продолжая заполнять комнату дымчатыми змеями. Вильтон выкуривала в день так много сигарет, что Милена и сосчитать не могла! Ведьма поправила волосы, которые попыталась собрать в хвост. Но после недолгой борьбы с упрямыми локонами поняла, что битва проиграна и стянула резинку. Грива высвободилась на свободу и облепила спину, будто плащ.