— Запомни, Винс, приличные девушки не ругаются с птицами, не обнимают подруг за талию и не напиваются! — процедила Милена ему на ухо, когда официант удалился. И хотя девушка не видела лица Джея, она готова была поклясться, что он недовольно поджал губы.
— Но ты лишила меня всех веселых занятий! А что если я не хочу быть приличной девушкой? И вообще, если я не могу оскорблять птиц, обнимать девушек и напиваться, что ты мне ещё прикажешь делать? — оскорблённо взвился ведьмак. Но заметил игривый взгляд Милены и поспешно добавил:
— Если скажешь, что я могу танцевать с симпатичными парнями, то клянусь, что сейчас сброшу с себя это чёртово платье и устрою акт эксгибиционизма прямо в музее!
Милена хмыкнула, нисколько не сомневаясь, что Факел способен осуществить угрозу. Иногда ей казалось, что у этого парня отсутствует не только скромность и тактичность, но и понятие о комплексах. Они с Джеем поднялись по широкой лестнице в другой зал, откуда доносилась музыка. От увиденного Милена на миг потеряла дар речи. Громадные хрустальные люстры, разрисованный ангелами потолок, маленькие низкие окна… Стены помещения были украшены плоскими колоннами и покрыты мрамором цвета карамели с белыми прожилками. Куда не взглянешь — всюду позолоченные статуи и полотна. В зале даже было два камина, над которыми висели необычные картины. На одной в мрачных тонах был изображён страус, а на другой — убитый олень. Это была самая роскошная комната, которую Милена когда-либо видела. Она перевела взгляд на танцующих колдунов. Юбки женщин вздымались колоколом, напоминая распустившийся цветок, но это не мешало им двигаться плавно и грациозно. Как ни странно, Милена была не единственной, кто оделся на средневековый лад.
Кружева, шёлк, банты, старинные драгоценности, корсеты, высокие причёски, струящиеся ткани, веера… Милене казалось, будто она попала в волшебную сказку. Мужчины были одеты не так броско, но не менее тщательно. Сорочки застёгнуты до горла, сверху накинуты жилетки, классические брюки облегают ноги, начищенные туфли блестят… И на лицах всех гостей красовались маски! Самых разных форм, красок и размеров! Больше всего Милену поразила абсолютно белая маска с алыми губами и острым разрезом, делавшим глаза раскосыми. Она была припорошена голубыми блёстками и разрисована такими сложными плетёными узорами, что Милена еле смогла их разобрать. И музыка была такой чудесной, лёгкой и мягкой! Она стала осматриваться в поисках мелодии и, найдя её источник, широко распахнула глаза. Там стоял маленький оркестр, во главе которого Милена заметила трёх самых знаменитых музыкантов в мире! Баха, Моцарта и Бетховена!
Несколько месяцев назад Уильям раскрыл ей тайну, в чём состоит стигская магия. Колдуны могли повелевать смертью, оживляя существо и убивая его, выпив все жизненные соки. Уильям даже показал это на примере! Воспоминание всплыло так быстро, словно это произошло только вчера. Стиг ударил посохом по полу. Дверь хижины отворилась и внутрь проскочила маленькая серая мышь. Колдун сделал неопределённый жест рукой. Грызун запищал и перевернулся в воздухе. Его бездыханное тельце зависло так на минуту, а затем бесшумно упало на пол. Милена скривилась. В ту минуту она ощутила, как жизнь мыши перетекает в посох Уильяма и дает ему новые фейры. Но старик снова стукнул палкой по гниющим доскам, и пушистый комочек ожил. Однако то была простая мышь, а не человек! И хотя Милена знала, как велика сила стигов, она не думала, что те могут оживить существ, которые умерли столь давно!
Милена пригляделась к трём фигурам внимательнее. Холодные глаза Моцарта были устремлены вглубь зала. Он так внимательно следил за танцующими парами, словно впитывал в себя эту атмосферу праздника. Бетховен наоборот был погружен в себя. Одной рукой он зарылся в спутанную гриву волос, а другой рассеяно постукивал себя пальцем по ямочке на подбородке. У Баха же было такое откровенно скучающее лицо, что Милена расплылась в ухмылке. Похоже, музыкант был чем-то недоволен. Об этом говорили насупленные брови и поалевшие пухлые щёки. Возле композиторов сидели закованные в цепи сирены и подпевали в такт музыке. В эту минуту они пели «Lacrimosa» Моцарта, сливаясь сладкими голосами в печальное эхо. А чтобы сирены не пытались зачаровать гостей, за ними присматривали гномы. Сначала Милена удивилась, что карлики пошли на предательство. Но затем заметила возле каждого гнома по бочонку, набитому драгоценными камнями. Всё встало на свои места. Ведь главными пороками карликов были именно азартность и жадность!
Собравшиеся в зале, наконец, обратили внимание на Милену и Джея. Танец прервался, колдуны начали перешептываться между собой и отступать. Хотя Милена помнила, что стигам необязательно разговаривать вслух — это скорее привычка. На самом деле, колдуны были такими молчаливыми, потому что могли обмениваться мыслями между собой.
Толпа расступилась и согнулась в поклоне, пропуская высокую фигуру Уильяма. Высокие скулы, тонкий нос, суровый взгляд, скупая улыбка чётко очерченных губ… Это действительно был её дед. После встречи с Ветром в Хижине Колдуна его лицо покрылось множеством новых глубоких морщин, а глаза чуть потускнели. Но от него всё равно веяло такой мощью, что Милене казалось, будто она может потрогать её руками. И она знала причину этой силы. Уильям облокачивался на посох из красного дерева. С виду такой простой, ничем не украшенный, но искусно вырезанный, он не сразу бросался в глаза. Фейры кружили вокруг посоха и обвивали его, точно проворные щупальца. Перед ней находился легендарный Посох Колдуна.
— Милена, я очень признателен, что ты посетила мой бал, — проговорил Уильям. Низкий, властный и таящий в себе множество тайн и опасности… Вот, как можно описать его голос одной фразой. Милена хотела съязвить, почему он единственный без маски, но затем передумала. Вряд ли ей сойдёт с рук оскорбить колдуна прямо здесь — перед его подданными.
— Знакомьтесь, господа, — обратился Уильям к залу. — Это моя неповторимая внучка Милена Каролл, — объявил он таким приторным голосом, будто они с Миленой всю жизнь были лучшими друзьями. Факел фыркнул и тем самым нечаянно выдал своё присутствие. Стиг перевёл взгляд на него, и улыбка медленно сошла с его лица, потянув за собой ряб морщин. Его лицо стало холодным и неживым, словно вылитым из воска.
— Я же просил не позорить меня! Не приводить на бал ведьмаков с Утёса Дракона! — произнёс он так тихо, чтобы расслышала только Милена.
— Но ты ничего не упоминал о других стигах! А моя подруга… Луиза является колдуньей! Но из-за… необычной внешности остальные стиги не принимают её в свою компанию, — солгала Милена, делая незначительные паузы, чтобы подобрать слова. «Подруга Луиза» смерила её таким угрожающим взглядом, что девушка будто услышала в голове голос Джея, который твердил, что теперь она не отделается одним свиданием. Уильям окинул Факела брезгливым взглядом, как засохший труп мушки на куске пирога. Видно стиг поверил Милене только потому, что не ожидал от неё такой наглости. Несмотря на запрет, притащить сюда огненного ведьмака и лгать, глядя ему прямо в глаза! Нет, до такой глупости, пожалуй, не мог додуматься никто, кроме самой Милены и фантазёрки Лизы Сквойн!
— Ну, что ж… Я рад, что ты привела это очаровательное создание на бал, — Уильям ещё раз оглядел Факела с головы до ног. — М-да, в семье не без урода, — заключил он. Милена больно наступила Джею на ногу, видя, как он сжимает и разжимает кулак. Будто представляет, как сейчас им воспользуется.
— Я отойду на минутку, нужно ещё поприветствовать всех гостей. А вы пока — Милена и несравненная Луиза, веселитесь. Я скоро вернусь, — Уильям развернулся, но Милена успела ухватить его за рукав пиджака.
— Скажи, а как тебе удалось оживить Моцарта, Баха и Бетховена? Я думала, стиги могут пробуждать лишь недавно погибшие тела! — возопила она и незаметно вытерла руку, которой касалась деда, о платье Джея.
— Ты абсолютно права, дорогая, — Уильям растянул губы в улыбке, но глаза остались пустыми. — Я никого не оживлял. Это сделал для меня один некромант по имени Александр. Немного чудной парень, но верный. Кстати, это была его идея пробудить этих композиторов, чтобы они послушали собственные произведения. У Александра… весьма своеобразное чувство юмора, — проронил колдун и растворился в толпе, которая снова проводила его вежливым поклоном. В зале снова заиграла музыка. Пары продолжили танец. Правда, в присутствии Уильяма они кружились немного скованно и напряжёно, будто ожидали, что старый стиг сейчас вернётся и с криком «Попались!» прикажет всех казнить. Но колдун молча вышел из комнаты. Милена выдохнула, сама не заметив, что затаила дыхание. К ним с Факелом направился низкий толстяк лет девятнадцати. Смекнув, что он сейчас пригласит её на танец, Милена уже придумала отговорку. Но стиг даже не удостоил её взглядом, уделив всё внимание Джею. Он протянул потную руку, приглашая ведьмака на танец. Факел недоумённо уставился на ладонь, не понимая, чего от него хотят. Колдун прочистил горло и взволновано почесал тонкую линию усиков, похожих на цыплячий пух.
