— Я учту твой последний и самый весомый аргумент, — он осторожно коснулся своего уха. — Вот упрямое мстительное создание! — блондин весело покачал головой. Милена показала Кристиану язык и, сняв кеды, направилась в спальню. Она понимала, что ведьмак прав и глупо отправляться на поиски поздним вечером, но не могла сидеть без дела. Иногда её поражало хладнокровие Вогана, но в одном она была с ним согласна. Почему её так волнует пропажа Джоан и Глэн? Милена сама не знала ответ на этот вопрос. Да, с Джонсон их связывали приятельские отношения, но близкими подругами их не назовёшь. А с Хэнкс они уже много лет были во всем соперницами! Быть может, ей просто не хотелось слияния двух своих миров — жизни в Вэтхеме и на Утёсе Дракона, которые сейчас странным образом переплелись…

Погружённая в мрачные размышления, Милена сама не заметила, как её веки налились свинцом. Тело будто превратилось в намокший комок ваты. Мысли растеклись в разные стороны, точно желток, разбившийся о гладь сковородки. Несмотря на переживания, она довольно-таки быстро уснула — это был долгий день. Ощутив во сне, как рука Кристиана легла на её живот и придвинула к себе, она улыбнулась и вовсе позабыла обо всех тревогах. Утро наступило слишком быстро и неожиданно. Застонав, Милена разлепила ресницы и потянулась за своим звонящим мобильным.

— Да? — прохрипела она. Кристиан недовольно заворочался рядом и накрыл голову подушкой, не желая просыпаться. Судя по бледно-розовому свету, просочившемуся в комнату сквозь занавеску, день ещё только зарождался.

— Гномики в шоке, — послышался ответ. Глаза Милены широко распахнулись — она посмотрела на часы, которые показывали 5 утра.

— Если гномики снова выпили слишком много домашнего пива и позвонили мне, случайно ткнув пальцем не в ту кнопку на телефоне, то у этих гномиков большие проблемы! — проворчала Милена и сочно зевнула.

— Подумаешь, один раз перебрал чуток и позвонил тебе! И что? Всю жизнь будешь мне это вспоминать?! Я уже карлик в почтенном возрасте и плохо вижу! Я тогда нечаянно набрал твой номер! — обиженно заявил Альпин. Милена протёрла глаза от сна. «Ты просто чудаковатый гном-симулянт, который притворяется старым и больным лишь в моменты, когда это выгодно! А сам строишь из себя гномьего мачо!» — подумала она с улыбкой, но вслух ничего не сказала.

— Да и вообще, я звоню по важному делу, — на том конце провода раздалось покашливание, словно кто-то поторапливал Альпина. — Остынь, Аш! Не могу же я ей сказать такую новость по телефону! — огрызнулся гном, но его голос смягчился, когда он снова обратился к Милене. — Приходи к каштану… Прямо сейчас! — с этими словами карлик отключился.

Зарождающийся день был прекрасен и страшен одновременно. Багровые сгустки целиком залили небо. Края облаков окрасились алым, точно салфетка, впитавшая пролитое вино. Восходящее солнце сверкало, словно блестящая начищенная монета. От ярких красок у Милены зарябило в глазах. Она зажмурилась, но под веками всё равно плясали красные пятнышки.

— Люблю кровавое небо! Оно так красиво! — Кристиан глубоко втянул носом воздух и решительно шагнул к каштану. В отличие от Вогана — бодрого, несмотря на резкое пробуждение, Милена чувствовала себя вялой и разбитой. Мысли в голове путались, а внутри поселился скользкий комочек страха. Её действительно напугал столь ранний звонок Альпина. Но всё же Милена постаралась взять себя в руки и не паниковать раньше времени. Расправив плечи, она последовала за ведьмаком.

Каштан, всегда поражавший её своей величиной, за это время, казалось, стал ещё больше. Мощные ветви напоминали огромных змей, сплетённых между собой. Верхушка дерева слегка покачивалась, отзываясь на ласку ветра. Воган наклонился к корням каштана и несколько раз постучал. Он еле успел отскочить — дверца в ту же минуту распахнулась, чуть не задев лицо блондина. Альпин вскользь глянул на Кристиана, а затем перевёл глаза на Милену. Его кустистые брови сдвинулись к переносице, и он отступил, чтобы пропустить их внутрь.

— Ну, наконец-то! Гномики утомлены ожиданием! — проворчал гном. Проходя мимо карлика, Воган демонстративно к нему принюхался.

— Вроде не пил… Странно! — съязвил ведьмак и зашёл в каштан. Милена скользнула следом. Альпин дёрнулся от возмущения и погрозил кулаком.

— А ты, Воган, словно прелестная цветочная фея! Всегда пахнешь лишь чем-то сладким! Ты мужик вообще или нет?! — вскинулся гном. Но тут он поморщился, будто вспомнил о чём-то неприятном, и не стал продолжать перепалку. Альпин жестом показал, чтобы они шли за ним.

Милену хоть и удивил миролюбивый настрой карлика, никак не стала этого комментировать. Несмотря на разлившееся весеннее тепло, внутри каштана всегда было сыро. Стены были покрыты мхом и странными грибами, которые, как она подозревала, были несъедобны. Вокруг привычно царила такая тьма, что приходилось идти на ощупь. Единственное, что Милена ясно видела — это натоптанную травяную дорожку, по которой они шли. Дорогу тускло освещали гномьи фонари — стеклянные шары, внутри которых горели крошечные свечки. Вскоре они подошли к знакомой лестнице — старой каменной развалюхе, обвитой паутиной плюща. А затем показалась кухня. Взгляд Милены начал блуждать по комнате, пока глаза не наткнулись на одинокую фигуру, сидящую за столом.

— Аш! — она кинулась к ведьме. Дикие кудри облепили лицо Вильтон: на фоне черных прядей её кожа казалась ещё белее. Женщина никак не отреагировала на их появление. В её пальцах была зажата дымящаяся сигарета, а глаза уставились в пустоту. Милена положила руку ей на плечо и легонько встряхнула Аш. Кристиан настороженно приблизился к ним.

— Всё в порядке? Что ты здесь делаешь? Есть новости о пропавших? — протараторила девушка. Вильтон продолжала молчать. Её глаза, не мигая, смотрели в одну точку. И если честно, Милену это до чёртиков пугало.

— А вот сейчас самое время выпить! — пробасил Альпин.

— Так и до гномьего алкоголизма недалеко! Солнце только встало, а твоя пухлая ручка уже потянулась за земляным пивом! — усмехнулся Кристиан. Альпин подбоченился и обжёг блондина суровым взглядом.

— Это ты чью руку сейчас назвал пухлой? Хочешь намекнуть, что я… толстый? Да ты посмотри на это крепкое мужественное тело! — карлик задрал края рубахи, оголяя живот. Воган фыркнул, пытаясь сдержать смех. Пожалуй, гном был единственным в мире созданием, чьи кубики пресса росли с внутренний стороны живота. Кристиан прикрыл рукой свои глаза.

— Срочно одерни рубашку! Твоя красота меня ослепляет! Не могу смотреть — это сияние режет глаза! — блондин шутливо застонал. Милене же было не до веселья. Она затрясла Аш сильнее — только тогда ведьма подняла на неё глаза. Лицо женщины приняло удивлённое выражение, словно она только сейчас заметила Милену. А может, так и было. Вильтон вдруг хлопнула кулаком по столу и поднялась. Милена окинула её внимательным взглядом. Похоже, ведьма не спала этой ночью: на ней была вчерашняя одежда, а под глазами пролегали тёмные круги. Щеки впали, скулы заострились — и без того бледная кожа казалась прозрачной. В общем, выглядела Аш неважно.

— Вот летун моего огня, дыхание ручья! Наследница, идём за мной! — Вильтон растоптала сигарету и, взяв Милену за руку, потянула в соседнюю комнату. Сзади послышались шаги — Кристиан пошёл за ними. По коже Милены скользнул холодок, и она не знала, чем это вызвано — гуляющими по подземелью сквозняками или же страхом. Странное поведение Аш наводило на мысль, что произошло нечто ужасное. Милена положила руку на грудь, стараясь успокоить колотящееся сердце. В комнате не горело ни одного фонаря. Стояла кромешная тьма, но она ясно ощущала во мраке чужое присутствие.

— Кто это? — послышался неестественно хриплый голос, словно заговоривший человек до этого долго кричал. — Она уже ушла-а-а? Вы забрали-и-и её отсюда? — Милена неуверенно шагнула вперёд.

— Глэн? Это ты? — робко спросила она, не до конца уверенная, что этот голос принадлежит Хэнкс. Аш щелкнула пальцами, и на её ладони появилась маленькая огненная капля, осветившая спальню. Милена ахнула. Это и в самом деле была Глэн. Обняв колени руками, она сидела на полу и слегка покачивалась из стороны в сторону. Её глаза были так расширены от ужаса, что занимали почти пол-лица. Одежда девушки превратилась лохмотья. А руки и ноги были покрыты сплошными ссадинами и синяками. Былая ненависть, которую Милена до этого испытывала, рассеялась как туман на свету. Глэн выглядела так жалко, что теперь она чувствовала лишь горечь.