— Я слышала, что Глэн в тот день так и не вернулась в класс! — продолжила Лиза. Аквамаринные глаза озорно блестели из-под учебника, которым она прикрывалась. — Джоан её полчаса по школе искала, чтобы отдать сумку, которую та оставила в кабинете. И знаешь, где она её нашла? В туалете! По словам Джонсон, у Глэн была настоящая истерика! Представляешь? У недотроги Хэнкс! Похоже, она действительно влюбилась в Кристиана! — Сквойн повысила голос, и Лора бросила на них подозрительный взгляд.

— Когда я впервые увидела Вогана, то сразу поняла, что этот новенький перевернёт нашу школу вверх дном! — Лиза хихикнула. Милена шикнула на неё, но было уже поздно. Лора обернулась — в руке у неё была зажата скалка.

— Вы там учитесь или сплетничаете? — проворчала она и вернулась к готовке. В животе у Милены заурчало — закуски лишь разожгли её аппетит. В сковородке булькало жаркое, а в духовке пеклась первая порция макового печенья с ореховой начинкой. Милена вздохнула и опустила глаза в учебник.

— И всё-таки на долю секунды мне стало жаль Глэн. Если честно, Воган иногда пугает меня. Он — как дикий зверь! И лишь тебе одной удалось его приручить! — с благоговением прошептала Лиза. Это стало последней каплей — Милена резко захлопнула книгу и поднялась из-за стола. Толстушка растерянно заморгала, не понимая, чем так её разозлила.

— Я забыла конспект у себя в комнате. Сейчас вернусь, — бросила Милена и направилась к лестнице. Лиза недоуменно посмотрела на тетрадь, лежащую на столе, но промолчала. Милена вихрем ворвалась к себе в спальню и плюхнулась на кровать. Мордочка плюшевого медвежонка ласково выглядывала из-под подушки. Милена вытащила его и крепко прижала к груди. Лиза, сама того не понимая, наступила на больное место. Кристиан был жёстким человеком, который мог с лёгкостью вычеркнуть любого из своей жизни, если того пожелал. Не поступит ли он с ней так однажды? Милена верила ему, но страх уже посеял зерно сомнения.

Она провела рукой по одеялу, но тут её пальцы нащупали какое-то украшение в складках ткани. «Цепочка…» — смекнула Милена. Ее глаза расширились, когда она увидела, что это.

— Ожерелье матери Кристиана! — изумленно воскликнула она. Рядом лежал клочок бумаги, исписанный знакомым косым почерком. — Он был здесь! — Милена, сгорая от любопытства, схватила записку. — «Я возвращаю то, что по праву принадлежит тебе. Приходи сегодня в час ночи в заброшенный парк. Я буду ждать тебя там. P.S. Усердно готовься к тесту по истории! Твой влюблённый дьявол.», — прочитала она вслух и рассмеялась — впервые за день. «Интересно, то, как он подписался, что-то значит? Это своеобразное признание в чувствах? Или же Кристиан так написал из-за того, что я его частенько в шутку называю чудовищем?» — Милена со стоном скомкала записку. Вот, что Воган за человек? Одна строка, нацарапанная им в спешке, и она уже сходит с ума, ломая голову, что же он имел в виду! Схватив одной рукой ожерелье, а другой — подушку, Милена закружилась в воздухе. Радость переполняла её, взрываясь внутри радужными пузырьками. Они с Кристианом помирились! Больше никаких мрачных взглядов и колких разговоров! Никаких хитроумных игр и громких ссор!

— Что ты делаешь?! Танцуешь с подушкой? 

Милена в смущении замерла. Она была так ослеплена счастьем из-за записки и украшения, что даже не заметила, как в комнату вошла Лиза. 

— Твоя мама попросила позвать тебя вниз. Ужин уже готов, — пролепетала Сквойн. Увидев, с какой решительностью к ней направилась Милена, она испуганно отпрянула.

— Застегни, пожалуйста, — Милена попыталась стереть с лица глупую ухмылку, пока протягивала Лизе цепочку, но тщетно. Один взмах ресниц — и подвеска привычной тяжестью легла на ямочку между ключицами. Лиза наклонилась, чтобы рассмотреть цепочку и в тот же миг получила подушкой по голове. Подняв на Милену обиженные глаза, она никак уж не ожидала получить удар снова.

— Да что с тобой? — пропищала Сквойн.

— Я счастливая эгоистка! — вскричала Милена. Взяв с кровати вторую подушку, Лиза накинулась на подругу. Хохоча, они стали драться. Милена была так увлечена игрой, что даже не сразу заметила, как её подушка разорвалась, и перья разлетелись по комнате. Толстушка приставила пальцы к губам и подула на них, имитируя пистолет.

— Признай своё поражение! — Лиза направила на неё свою подушку. Выглядело это не слишком устрашающе, и Милена рассмеялась. В эту минуту подруга позабыла, что должна следовать образу хмурой и нелюдимой ясновидящей. Длинные русые волосы растрепались, щеки покрылись румянцем, а глаза сияли от веселья.

— Не забывай, кто твоя лучшая подруга! — Милена погрозила ей пальцем.

— И кто же? — Лиза подняла подушку, готовясь нанести последний удар.

— Ведьма, — прошептала Милена одними губами. Она выбросила руку вперед. Перышки, лежащие у неё на ладони, взлетели и закружились в воздухе перед глазами Лизы. Хихикая, девушка стала размахивать руками, пытаясь их сбить. Подушка выпала из её пальцев.

— Сто-о-ой! Это нече-е-естно! — толстушка завизжала, когда перья стали игриво скользить по коже. Сквойн всегда боялась щекотки.

— Не связывайся с ведьмой, если не уверена, что сумеешь победить в честном поединке! — взмахнув рукой, Милена подняла с кровати ещё горстку перьев. Лиза пискнула и попыталась спрятаться под постелью.

— Что здесь происходит? — строгий голос Лоры мигом оборвал магию. Перья белесыми хлопьями осыпались на пол. — Сколько раз я тебе говорила не применять… в этом доме… магию! Не колдовать! — её лицо стало холодным и отрешённым. — Я ещё не смирилась с тем, что моя дочь — член Ордена! И не стоит мне напоминать об этом, принося сюда эти грязные штучки! — брезгливо процедила она. Милена почувствовала, как в ней закипает гнев. Как мать не может осознать, что всё изменилось? Её дочь больше не тепличный цветок! Каждый день сталкиваясь с трудностями, Милене всё чаще приходила в голову мысль, что если она хочет выжить, то должна превратиться в бурьян. Дикую траву, которая упрямо растёт, несмотря на то, как отчаянно её все хотят вырвать!

— Но это и мой дом! И почему ты называешь колдовство грязью? Ты ведь знаешь, что эта самая грязь течёт в моих жилах! — хоть ей и хотелось сорваться на крик, Милена старалась говорить спокойно. Лиза неловко мялась в стороне, ощущая себя лишней при этом разговоре, но не решаясь выйти.

— Да, это грязь! — зло выплюнула Лора, — Посмотри, какую разруху магия принесла в нашу жизнь! Шлейф хаоса и боли тянется за Орденом Посвящения! Оглядись! Твой дед незаконно захватил власть! Он, не раздумывая, отнимает чужие жизни! И бросает в тюрьму любого, кто криво отзовётся о колдовстве! Ему никто не смеет перечить! Все в ужасе, хотя руки Уильяма уже по локоть в крови! Поэтому я не позволю тебе осквернять наш дом, балуясь тем, что несёт в себе смерть! — она топнула ногой, — А ты ещё смеялась! Наслаждалась магией! 

Милена сжала кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев, ведь они с Лизой просто игрались!

— Фанатики тоже смеялись, сжигая нас на кострах! — выкрикнула она.

— Нас? Ты уже причисляешь себя к ним? — едко спросила Лора. Милена сгорбилась, раздавленная этим презрительным взглядом. Она понимала чувства матери — та ненавидела Орден всем сердцем и винила его во всём, считая, что это он разрушил их семью — убил Агнессу и превратил Уильяма в монстра. Но всё же Лора не видела всего. Не гладила сияющую шкуру сихорса. Не слышала заливистый смех фей. Не наблюдала за рассветом на Утёсе Дракона, когда солнце покрывало розовой позолотой холмы. Не чувствовала сырое дыхание гор Сорго. Не вглядывалась в чёрные клубы тумана, который стелился над рекой сирен…

Милена вдруг почувствовала себя изгоем в собственном доме.

— Я от семьи не отрекаюсь! — в её словах был другой смысл, и мать его поняла. Милена направилась к двери. Сзади послышались шаги — Лиза последовала за ней, но Лора схватила её за руку:

— А ты куда? Разве ты не испугалась магии? Я слышала твой визг! — Милена замерла — ей было важно услышать ответ подруги.