Нападающие не были идиотами и почувствовали, что жертва решила огрызаться. Троица притаилась в зарослях так, что Марии не стоило и надеяться их заметить, зря потратит время. Тратить драгоценные пули на попытку спугнуть засевших не хотелось. Выругавшись про себя, она все же выстрелила два раза, больше, чтобы создать видимость угрозы, чем действительно кого-то потревожить или задеть. Вроде тихо. Осторожно, стараясь не высовываться из-за еще дышащего укрытия, девушка ругаясь подлезла под теплый бок, откуда торчал край приклада её собственной Пи-10. Достав ружье, сразу приподнялась и положила дуло на хрипящую кобылу.

Оба дикаря были как на ладони. Лошадь первого лежала на земле, вторая ускакала в лес, оставшись без седока. Сами наездники хрипя и стоная ворочались в траве. Один уже добрался до армэфы и Мария выстрелила в него, отметив, что второй затих. Выпустив еще одну пулю на всякий случай, повернулась к тем, что остались за бревном. Вовремя. Перелезающий через упавшее дерево дикарь с криком прыгнул прямо на неё, замахиваясь копьем. Успела только выстрелить и отклониться, чтобы удар прошел вскользь. Наконечник копья пропорол левое плечо и вошел в уже почти испустившую дух кобылу. Выругавшись сквозь зубы и помянув сраного трибуна Мария пустила еще две пули в извивающегося и булькающего кровью дикаря, отбросила бесполезную теперь Пи-10 и снова вытащила Дэльту.

По хорошему стоило затаиться и ждать подмоги, где-то же должны лазать проклятые разведчики и не менее проклятый Умбра, однако крики со всех сторон и шелест листвы сообщали — отсидеться не получится. Наконечник копья она осмотрела мельком и вроде не заметила признаков яда, лепаи и тиккануа в отличие от своих собратьев из-за Большой реки редко ими пользовались. Рана болела и кровила, но подвижности руки мешала не сильно. Мария осторожно подползла к бревну и выглянула из-за него, осматривая заросли. Никого. Ветки колышутся вроде бы от ветра, хотя, будь по-другому она бы все равно не заметила разницы. Слева тоже пусто. Вытерев пот и чужую кровь с лица, девушка с тоской вспомнила о потерянной в пылу битвы шляпе. Полуденное солнце пекло сквозь крону и ложилось пятнами на тело дикаря, раскорячившегося так, как могут только мертвые.

Куда же подевались еще двое? В той стороне послышались вибрации в эфире, сообщающие о начале перестрелки. Она пару минут вглядывалась в заросли за бревном, а когда повернула голову, столкнулась взглядом с дикарем, пробирающимся мимо умершей наконец кобылы.

Времени, необходимого на один выдох, хватило Марии, чтобы поднять армэфу и нацелить её прямо в голую смуглую грудь мужчины. Хотя какого мужчины. Юноши. Мальчишки. На вид не больше шестнадцати. В этот момент что-то в ней дрогнуло и она практически опустила пистолет, когда на другом конце поляны из зарослей бесшумно возник Умбра и точным выстрелом прострелил юнцу левую ногу. Застонав, он осел на землю зажимая окровавленную конечность. Лендр бесстрастно посмотрел на замершую с Дэльтой в руке Квинтиус, кинул ей веревку и кусок ткани, после чего также тихо скрылся в листве. Заталкивая кляп в рот стонущему дикарю и связывая того по рукам и ногам, Мария видела перед собой только ледяные глаза легионера и его пустое серое лицо. Неужели она станет такой же?

Ногу она пацану все же обработала обеззараживающей формулой, наложила повязку и занялась своей раной. Судя по все усиливающимся вибрациям эфира, которые постепенно удалялись от места стоянки, разведчики схлестнулись с основными силами дикарей. Тем не менее Мария в компании бессловесного пленника устроилась между бревном и трупом лошади, чтобы встретить тех, кто посчитает их легкой добычей. Таких не оказалось. Спустя практически полчаса к ней вышел Умбра в сопровождении пятерых легионеров. Те вели еще двоих дикарей со связанными руками и заткнутыми ртами, один без царапины, а второй с пулевым ранением в правом бедре.

За решением организационных вопросов прошел еще час. Нашли сбежавшую заводную лошадь, пристроили на неё остатки поклажи Квинтиус. Трупы дикарей стащили в одно место и Мария их уничтожила формулой под яростными взглядами пленников. Тех, посовещавшись устроили на двух лошадях, примотав к седлам так, что они и двинуться не могли. Из разведчиков пострадало трое, одному стрела попала в бок, второму пропороли копьем ногу, а третий получил сильный удар по голове дубинкой и мучался головной болью и тошнотой. Как единственный эфириус в отряде девушка всем сделала обезболивание и, наконец, их нестройная колонна двинулась обратно в Кастеллум.

Кроме Умбры Мария никого не знала и неосознанно оказалась рядом с легионером, поэтому практически сразу заметила круг отчуждения вокруг него. Остальные разведчики переговаривались, кто-то шутил, радовался успешному выполнению задания. Леандра никто в такие разговоры не вовлекал и большинство делали вид, что его с эфириа вообще нет в отряде. По отношению к себе она не удивилась пренебрежению, не понятно, чем заслужил подобное обращение смуглый легионер.

— Почему они все тебя сторонятся? — спросила она, поравнявшись с Умброй.

— Мы редко работаем вместе. Еще и наслушались обо мне достаточно, боятся теперь, — невозмутимо ответил он.

— Боятся? — неверяще переспросила Мария.

Вспомнила сокрушительное впечатление, что производило бесстрастное ледяное нутро легионера, которое он прятал за маской балагура. Не пройди они бок о бок половину земель мексика, возможно, ничем не отличалась от разведчиков, что коротко и опасливо посматривали в их сторону. Каким бы жестоким и подавляющим не был Умбра, она чувствовала странную уверенность, что может на него положиться в любой ситуации, по крайней мере, до того момента, как их цели с трибуном не разойдутся. Мария не обольщалась, Леандр с одинаковым хладнокровием прирежет и дикаря, и её, если так потребуется для дела.

— На их месте я бы боялась разойтись во мнении с трибуном, — многозначительно сказала она и заслужила долгий оценивающий взгляд Умбры.

— Жаль, что ты не пошла в армейские, — на его лице, однако, никакой жалости не было.

— А мне вот ни разу не жаль.

Проехав в молчании почти две лиги Мария не выдержала.

— И что же такое про тебя рассказывают? — полюбопытствовала она.

— О, красавица, тебе понравится! — он так резко растянул в улыбке лицо, что девушка отшатнулась. — Я кровожадно вырезал несколько дикарских деревень, исполосовал до кишок! Хотя их, — он кивнул на ускакавших вперед разведчиков, — больше всего пугают слухи о приконченных мной дезертирах.

— Ничего из ничего не получается, — местным «нет дыма без огня» продолжила беседу девушка.

— Ты права. Но я не делал то, что должно.

Больше она не вытянула из легионера и слова. От жары и тряски в седле рана на плече стала ныть и Мария расстегнула ворот, чтобы лучше рассмотреть её. Повязки покрылись засохшей кровью. Хороший знак. Прошептав обезболивающую формулу, приготовилась к долгой скачке. Все в их отряде хотели оказаться в Кастеллуме как можно быстрее. Интересно, как там щит? Держится? Стоит выбить у Сервилия допуск к трансмиттеру и связаться напрямую с Пекорисом. Её нет в поселении уже пять дней и сегодня она точно не отправится в обратный путь. И не известно, кто будет исполнять обязанности префекта и насколько он будет лоялен к той, что фактически поспособствовала задержанию его предшественника.

В городе были только вечером. Девушка мечтала смыть с себя пыль, пот и переодеться, а потом заснуть минимум часов на восемь, вместо этого они сразу же направились в штаб легиона. Трое дюжих разведчиков потащили пленников в тюрьму, а Умбра отправился на доклад к начальству. Мария увязалась следом, сдав лошадь на конюшню и свалив свою поклажу там же, заплатив мальчишке, помощнику конюха, десяток сестерциев и пообещав еще столько же, если сохранит вещи, а в случае их потери открутить смуглому пацану голову. Опустившись на знакомую лавку напротив кабинета Сервилия вздохнула и приготовилась к долгому ожиданию.

Вышедший от трибуна Умбра застал Марию спящей с трогательно подложенной под щеку ладонью. Он тихо подошел и всмотрелся в лицо девушки. Расслабленная, сейчас она больше походила на девчонку по ошибке надевшую взрослую одежду. Образ портила правая рука лежащая на рукояти армэфы в предусмотрительно расстегнутой кобуре. Прикинув, сколько Квинтиус спала за два последних дня, Леандр не стал её будить и отправился допрашивать пленных дикарей. Трибун хотел разобраться с префектом как можно скорее и отправить дознавателей куда подальше на поиски идиота вигила с двумя контуберниями сопровождения, которых у него выбили ушлые серомундирники за содействие в деле.